Роман по ком звонит. Хемингуэй «по ком звонит колокол

Эрнест Хемингуэй

По ком звонит колокол

Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.

Джон Донн

Глава первая

Он лежал на устланной сосновыми иглами бурой земле, уткнув подбородок в скрещенные руки, а ветер шевелил над ним верхушки высоких сосен. Склон в этом месте был некрутой, но дальше обрывался почти отвесно, и видно было, как черной полосой вьется по ущелью дорога. Она шла берегом реки, а в дальнем конце ущелья виднелась лесопилка и белеющий на солнце водоскат у плотины.

Вот эта лесопилка? - спросил он.

Я ее не помню.

Ее выстроили уже после тебя. Старая лесопилка не здесь; она ниже по ущелью.

Он разложил на земле карту и внимательно вгляделся в нее. Старик смотрел через его плечо. Это был невысокий, коренастый старик в черной крестьянской блузе и серых штанах из грубой ткани; на ногах у него были сандалии на веревочной подошве. Он еще не отдышался после подъема и стоял, положив руку на один из двух тяжелых рюкзаков.

Значит, моста отсюда не видно?

Нет, - сказал старик. - Тут место ровное, и река течет спокойно. Дальше, за поворотом, где дорога уходит за деревья, сразу будет глубокая теснина…

Я помню.

Вот через теснину и перекинут мост.

А где у них посты?

Один - вон там, на этой самой лесопилке.

Молодой человек, изучавший местность, достал бинокль из кармана линялой фланелевой рубашки цвета хаки, протер платком стекла и стал подкручивать окуляры, пока все очертания не сделались вдруг четкими, и тогда он увидел деревянную скамью у дверей лесопилки, большую кучу опилок за дисковой пилой, укрытой под навесом, и часть желоба на противоположном склоне, по которому спускали вниз бревна. Река отсюда казалась спокойной и тихой, и в бинокль было видно, как над прядями водоската разлетаются по ветру брызги.

Часового нет.

Из трубы идет дым, - сказал старик. - И белье развешено на веревке.

Это я вижу, но я не вижу часового.

Должно быть, он укрылся в тени, - пояснил старик. - Сейчас еще жарко. Он, наверно, с той стороны, где тень, отсюда нам не видно.

Возможно. А где следующий пост?

За мостом. В домике дорожного мастера, на пятом километре.

Сколько здесь солдат? - Он указал на лесопилку.

Не больше четырех и капрал.

А там, в домике?

Там больше. Я проверю.

А на мосту?

Всегда двое. По одному на каждом конце.

Нам нужны будут люди, - сказал он. - Сколько человек ты можешь дать?

Можно привести сколько угодно, - сказал старик. - Тут, в горах, теперь людей много.

Сколько?

Больше сотни. Но они все разбиты на маленькие отряды. Сколько человек тебе понадобится?

Это я скажу, когда осмотрю мост.

Ты хочешь осмотреть его сейчас?

Нет. Сейчас я хочу идти туда, где можно спрятать динамит. Его нужно спрятать в надежном месте и, если возможно, не дальше чем в получасе ходьбы от моста.

Это нетрудно, - сказал старик. - От того места, куда мы идем, прямая дорога вниз, к мосту. Только чтоб туда добраться, надо еще поднатужиться немного. Ты не голоден?

Голоден, - сказал молодой. - Но мы поедим после. Как тебя зовут? Я забыл. - Он подумал, что это дурной знак, то, что он забыл.

Ансельмо, - сказал старик. - Меня зовут Ансельмо, я из Барко-де-Авила. Давай я помогу тебе поднять мешок.

Молодой - он был высокий и худощавый, с выгоревшими, светлыми волосами, с обветренным и загорелым лицом, в линялой фланелевой рубашке, крестьянских штанах и сандалиях на веревочной подошве - нагнулся, просунул руку в ременную лямку и взвалил тяжелый рюкзак на плечи. Потом надел другую лямку и поправил рюкзак, чтобы тяжесть пришлась на всю спину. Рубашка на спине еще не просохла после подъема на гору.

Ну, я готов, - сказал он. - Куда идти?

Вверх, - сказал Ансельмо.

Согнувшись под тяжестью рюкзаков, обливаясь потом, они стали взбираться по склону, густо поросшему сосняком. Тропинки не было видно, но они все поднимались и поднимались, то прямо, то в обход, потом вышли к неширокому ручью, и старик, не останавливаясь, полез дальше, вдоль каменистого русла. Теперь подъем стал круче и труднее, и наконец впереди выросла гладкая гранитная скала, откуда ручей срывался вниз, и здесь старик остановился и подождал молодого.

Ну, как ты?

Ничего, - сказал молодой. Но он весь взмок, и у него сводило икры от напряжения при подъеме.

Подожди меня здесь. Я пойду предупрежу. С такой ношей не годится попадать под обстрел.

Да, тут шутки плохи, - сказал молодой. - А далеко еще?

Совсем близко. Как тебя зовут?

Роберто, - ответил молодой. Он спустил рюкзак с плеч и осторожно поставил его между двух валунов у ручья.

Так вот, Роберто, подожди здесь, я вернусь за тобой.

Хорошо, - ответил молодой. - А скажи, к мосту ведет эта же дорога?

Нет. К мосту мы пойдем другой дорогой. Там ближе и спуск легче.

Мне нужно, чтобы материал был сложен не слишком далеко от моста.

Посмотришь. Если тебе не понравится, мы выберем другое место.

Посмотрим, - сказал молодой.

Он сел возле рюкзаков и стал глядеть, как старик взбирается на скалу. Взбирался он без труда, и по тому, как он быстро, почти не глядя, находил места для упора, ясно было, что он проделывал этот путь уже много раз. Но жившие там, наверху, заботились, чтобы не было никакой тропы.

Роберт Джордан - так звали молодого - мучительно хотел есть, и на душе у него было тревожно. Чувство голода было для него привычным, но тревогу ему не часто приходилось испытывать, так как он не придавал значения тому, что может с ним случиться, а кроме того, знал по опыту, как просто передвигаться в тылу противника в этой стране. Передвигаться в тылу было так же просто, как переходить линию фронта, был бы только хороший проводник. Все лишь тогда становится трудным, когда придаешь значение тому, что может случиться с тобой, если поймают, да еще трудно решать, кому можно довериться. Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять, вот и приходится решать, кто заслуживает доверия. Но это все не тревожило его. Тревожило другое.

Ансельмо был хорошим проводником и умел ходить в горах. Роберт Джордан и сам был неплохой ходок, но за несколько часов пути - они вышли еще до рассвета - он убедился в том, что старик может загнать его насмерть. До сих пор Роберт Джордан доверял Ансельмо во всем - кроме его суждений. Не было пока случая испытать правильность его суждений, и в конце концов за свои суждения каждый отвечает сам. Да, Ансельмо его не тревожил, и задача с мостом была не труднее многих других задач. Нет такого моста, которого он не сумел бы взорвать, и ему уже приходилось взрывать мосты всяких размеров и конструкций. В рюкзаках было достаточно динамита и всего, что необходимо, чтобы взорвать этот мост по всем правилам, даже если он вдвое больше, чем говорит Ансельмо, и чем запомнилось ему самому еще с 1933 года, когда, он, путешествуя в этих местах, переходил его на пути в Ла-Гранху, и чем сказано в описании, которое Гольц читал ему позавчера вечером в одной из верхних комнат дома близ Эскуриала.

Взорвать мост - это еще не все, - сказал тогда Гольц, водя карандашом по большой карте, и его бритая, вся в шрамах голова заблестела при свете лампы. - Вы понимаете?

Да, я понимаю.

Это почти что ничего. Просто взять и взорвать мост - это равносильно провалу.

Да, товарищ генерал.

Взорвать мост в точно указанный час, сообразуясь с временем, назначенным для наступления, - вот что нужно. Вы понимаете? Вот что нужно, и вот что от вас требуется.

Гольц посмотрел на карандаш и постучал им по зубам.

Роберт Джордан ничего не ответил.

Вы понимаете? Вот что нужно, и вот что от вас требуется, - повторил Гольц, глядя на него и кивая головой. Теперь он постукивал карандашом по карте. - Вот что сделал бы я. И вот на что нечего и рассчитывать.

Почему, товарищ генерал?

Почему? - сердито сказал Гольц. - Мало вы наступлений видели, если спрашиваете меня почему. Кто поручится, что мои приказы не будут изменены? Кто поручится, что наступление не будет отменено? Кто поручится, что наступление не будет отложено? Кто поручится, что оно начнется хотя бы через шесть часов после назначенного срока? Был ли когда-нибудь случай, чтобы наступление шло так, как оно должно идти?

Эрнест Хемингуэй

По ком звонит колокол

Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.

Джон Донн

Он лежал на устланной сосновыми иглами бурой земле, уткнув подбородок в скрещенные руки, а ветер шевелил над ним верхушки высоких сосен. Склон в этом месте был некрутой, но дальше обрывался почти отвесно, и видно было, как черной полосой вьется по ущелью дорога. Она шла берегом реки, а в дальнем конце ущелья виднелась лесопилка и белеющий на солнце водоскат у плотины.

Вот эта лесопилка? - спросил он.

Я ее не помню.

Ее выстроили уже после тебя. Старая лесопилка не здесь; она ниже по ущелью.

Он разложил на земле карту и внимательно вгляделся в нее. Старик смотрел через его плечо. Это был невысокий, коренастый старик в черной крестьянской блузе и серых штанах из грубой ткани; на ногах у него были сандалии на веревочной подошве. Он еще не отдышался после подъема и стоял, положив руку на один из двух тяжелых рюкзаков.

Значит, моста отсюда не видно?

Нет, - сказал старик. - Тут место ровное, и река течет спокойно. Дальше, за поворотом, где дорога уходит за деревья, сразу будет глубокая теснина…

Я помню.

Вот через теснину и перекинут мост.

А где у них посты?

Один - вон там, на этой самой лесопилке.

Молодой человек, изучавший местность, достал бинокль из кармана линялой фланелевой рубашки цвета хаки, протер платком стекла и стал подкручивать окуляры, пока все очертания не сделались вдруг четкими, и тогда он увидел деревянную скамью у дверей лесопилки, большую кучу опилок за дисковой пилой, укрытой под навесом, и часть желоба на противоположном склоне, по которому спускали вниз бревна. Река отсюда казалась спокойной и тихой, и в бинокль было видно, как над прядями водоската разлетаются по ветру брызги.

Часового нет.

Из трубы идет дым, - сказал старик. - И белье развешено на веревке.

Это я вижу, но я не вижу часового.

Должно быть, он укрылся в тени, - пояснил старик. - Сейчас еще жарко. Он, наверно, с той стороны, где тень, отсюда нам не видно.

Возможно. А где следующий пост?

За мостом. В домике дорожного мастера, на пятом километре.

Сколько здесь солдат? - Он указал на лесопилку.

Не больше четырех и капрал.

А там, в домике?

Там больше. Я проверю.

А на мосту?

Всегда двое. По одному на каждом конце.

Нам нужны будут люди, - сказал он. - Сколько человек ты можешь дать?

Можно привести сколько угодно, - сказал старик. - Тут, в горах, теперь людей много.

Сколько?

Больше сотни. Но они все разбиты на маленькие отряды. Сколько человек тебе понадобится?

Это я скажу, когда осмотрю мост.

Ты хочешь осмотреть его сейчас?

Нет. Сейчас я хочу идти туда, где можно спрятать динамит. Его нужно спрятать в надежном месте и, если возможно, не дальше чем в получасе ходьбы от моста.

Это нетрудно, - сказал старик. - От того места, куда мы идем, прямая дорога вниз, к мосту. Только чтоб туда добраться, надо еще поднатужиться немного. Ты не голоден?

Голоден, - сказал молодой. - Но мы поедим после. Как тебя зовут? Я забыл. - Он подумал, что это дурной знак, то, что он забыл.

Ансельмо, - сказал старик. - Меня зовут Ансельмо, я из Барко-де-Авила. Давай я помогу тебе поднять мешок.

Молодой - он был высокий и худощавый, с выгоревшими, светлыми волосами, с обветренным и загорелым лицом, в линялой фланелевой рубашке, крестьянских штанах и сандалиях на веревочной подошве - нагнулся, просунул руку в ременную лямку и взвалил тяжелый рюкзак на плечи. Потом надел другую лямку и поправил рюкзак, чтобы тяжесть пришлась на всю спину. Рубашка на спине еще не просохла после подъема на гору.

Ну, я готов, - сказал он. - Куда идти?

Вверх, - сказал Ансельмо.

Согнувшись под тяжестью рюкзаков, обливаясь потом, они стали взбираться по склону, густо поросшему сосняком. Тропинки не было видно, но они все поднимались и поднимались, то прямо, то в обход, потом вышли к неширокому ручью, и старик, не останавливаясь, полез дальше, вдоль каменистого русла. Теперь подъем стал круче и труднее, и наконец впереди выросла гладкая гранитная скала, откуда ручей срывался вниз, и здесь старик остановился и подождал молодого.

Ну, как ты?

Ничего, - сказал молодой. Но он весь взмок, и у него сводило икры от напряжения при подъеме.

Подожди меня здесь. Я пойду предупрежу. С такой ношей не годится попадать под обстрел.

Да, тут шутки плохи, - сказал молодой. - А далеко еще?

Совсем близко. Как тебя зовут?

Роберто, - ответил молодой. Он спустил рюкзак с плеч и осторожно поставил его между двух валунов у ручья.

Так вот, Роберто, подожди здесь, я вернусь за тобой.

Хорошо, - ответил молодой. - А скажи, к мосту ведет эта же дорога?

Нет. К мосту мы пойдем другой дорогой. Там ближе и спуск легче.

Мне нужно, чтобы материал был сложен не слишком далеко от моста.

Посмотришь. Если тебе не понравится, мы выберем другое место.

Посмотрим, - сказал молодой.

Он сел возле рюкзаков и стал глядеть, как старик взбирается на скалу. Взбирался он без труда, и по тому, как он быстро, почти не глядя, находил места для упора, ясно было, что он проделывал этот путь уже много раз. Но жившие там, наверху, заботились, чтобы не было никакой тропы.

Роберт Джордан - так звали молодого - мучительно хотел есть, и на душе у него было тревожно. Чувство голода было для него привычным, но тревогу ему не часто приходилось испытывать, так как он не придавал значения тому, что может с ним случиться, а кроме того, знал по опыту, как просто передвигаться в тылу противника в этой стране. Передвигаться в тылу было так же просто, как переходить линию фронта, был бы только хороший проводник. Все лишь тогда становится трудным, когда придаешь значение тому, что может случиться с тобой, если поймают, да еще трудно решать, кому можно довериться. Людям, с которыми работаешь вместе, нужно доверять до конца или совсем не доверять, вот и приходится решать, кто заслуживает доверия. Но это все не тревожило его. Тревожило другое.

Ансельмо был хорошим проводником и умел ходить в горах. Роберт Джордан и сам был неплохой ходок, но за несколько часов пути - они вышли еще до рассвета - он убедился в том, что старик может загнать его насмерть. До сих пор Роберт Джордан доверял Ансельмо во всем - кроме его суждений. Не было пока случая испытать правильность его суждений, и в конце концов за свои суждения каждый отвечает сам. Да, Ансельмо его не тревожил, и задача с мостом была не труднее многих других задач. Нет такого моста, которого он не сумел бы взорвать, и ему уже приходилось взрывать мосты всяких размеров и конструкций. В рюкзаках было достаточно динамита и всего, что необходимо, чтобы взорвать этот мост по всем правилам, даже если он вдвое больше, чем говорит Ансельмо, и чем запомнилось ему самому еще с 1933 года, когда, он, путешествуя в этих местах, переходил его на пути в Ла-Гранху, и чем сказано в описании, которое Гольц читал ему позавчера вечером в одной из верхних комнат дома близ Эскуриала.

Взорвать мост - это еще не все, - сказал тогда Гольц, водя карандашом по большой карте, и его бритая, вся в шрамах голова заблестела при свете лампы. - Вы понимаете?

Да, я понимаю.

Это почти что ничего. Просто взять и взорвать мост - это равносильно провалу.

Да, товарищ генерал.

Взорвать мост в точно указанный час, сообразуясь с временем, назначенным для наступления, - вот что нужно. Вы понимаете? Вот что нужно, и вот что от вас требуется.

Гольц посмотрел на карандаш и постучал им по зубам.

Роберт Джордан ничего не ответил.

Вы понимаете? Вот что нужно, и вот что от вас требуется, - повторил Гольц, глядя на него и кивая головой. Теперь он постукивал карандашом по карте. - Вот что сделал бы я. И вот на что нечего и рассчитывать.

Почему, товарищ генерал?

Почему? - сердито сказал Гольц. - Мало вы наступлений видели, если спрашиваете меня почему. Кто поручится, что мои приказы не будут изменены? Кто поручится, что наступление не будет отменено? Кто поручится, что наступление не будет отложено? Кто поручится, что оно начнется хотя бы через шесть часов после назначенного срока? Был ли когда-нибудь случай, чтобы наступление шло так, как оно должно идти?

Если наступлением руководите вы, оно начнется вовремя, - сказал тогда Роберт Джордан.

Необычное название романа восходит к проповеди Джона Донна, жившего в XVII веке. Донн был английским священником. В свободное время он писал стихи. Отрывок из проповеди священника Хемингуэй использовал в качестве эпиграфа для своего произведения. Роман был опубликован в 1940 году. Писатель признался в том, что создавая образ Марии, он представлял себе Ингрид Бергман. Несколько лет спустя известная актриса действительно сыграла роль партизанки в одноимённом фильме.

Действие происходит в Испании в 1937 году. Американец Роберт Джордан, боец Интернациональных бригад, прибывает в тыл франкистов. Джордана принимают в партизанский отряд Пабло. О руководителе отряда известно, что в начале войны ему удалось истребить огромное количество фашистов. Пабло смог разбогатеть. Он мечтает о том, чтобы как можно скорее уйти на покой.

Джордан, будучи специалистом в подрывном деле, прибыл в отряд с особым заданием: взорвать мост. Это единственный способ перекрыть подкреплению франкистов путь к Сеговии. Пабло уверен, что операция принесёт отряду только неприятности и отказывается участвовать в подрыве моста. Американца неожиданно поддерживает Пилар – жена Пабло. Эта уже немолодая женщина пользуется немалым уважением среди партизан. Пилар утверждает, что в поисках безопасности можно потерять всё. Партизаны выбрали жену Пабло командиром своего отряда.

Американец влюбляется в Марию. Фашисты надругались над девушкой, а её родителей убили. Оставшись без семьи, Мария решил примкнуть к партизанам. Роман между Джорданом и испанской девушкой развивается очень быстро. Уже в первую ночь пребывания Роберта в отряде Мария приходит к нему.

Часть романа посвящена рассказу Пилар о начале революции в её родном городе, а также размышлениям главного героя о своём прошлом и настоящем. Джордана многое связывало с Испанией. Он рад, что поможет испанскому народу и тому, что наконец-то встретил свою настоящую любовь. Однако Роберт боится, что может погибнуть во время подрыва моста. Но пугает его не сама смерть. Джордан хочет жить, чтобы успеть насладиться любовью, которую ему послала судьба. В конце концов, главный герой приходит к выводу о том, что намного лучше прожить короткую, но насыщенную событиями, чем длинную, но скучную жизнь.

Джордан, Пилар и Мария отправляются к Эль Сордо, командиру другого партизанского отряда, чтобы просить у него помощи. Неожиданно пошёл снег. Снегопад в конце мая – явление достаточно необычное. Роберт опасается, что перемена погоды может сорвать готовящуюся операцию. Кроме этого, его беспокоит Пабло, который постоянно пьян. Сотрудничество с ненадёжным человеком может плохо закончиться. Ситуация осложняется тем, что отряд Эль Сордо был вынужден вступить в бой с фашистами. Все партизаны погибли.

Джордан не зря не доверял Пабло. Бывший командир отряда тайно покинул товарищей, унеся с собой некоторые необходимые для взрыва предметы. Диверсию, однако, можно организовать и без них, но операция при этом будет более опасной. Пабло вернулся в тот день, на который был назначен взрыв. Он утверждает, что раскаялся и осознал своё предательство. Пабло сумел собрать отряд добровольцев в помощь партизанам.

Роберту всё-таки удалось подорвать мост. Он не погиб, как предполагал, но по трагической случайности сломал ногу. Теперь Джордан не мог отступать со своими товарищами по оружию. Мария не хочет его покидать. Но главный герой уговаривает девушку уйти. Роман заканчивается тем, что Роберт остаётся лежать один под деревом. Он хочет закончить свою жизнь достойно. Джордан ждёт отряд противника, чтобы открыть по нему огонь.

Характеристика персонажей

Роберт Джордан и Пилар заслуживают внимания читателя больше, чем другие персонажи. Они не противопоставлены, но и не подобны друг другу.

Пилар предана своему делу. Она республиканка по убеждению и никогда не откажется от пути, который выбрала. Как и многие цыганки, Пилар обладает мистическим даром ясновидения. Цыганка, осмотрев ладони Роберта, предрекает ему скорую смерть. Заметив, что Джордан и Мария прониклись взаимной симпатией, Пилар подталкивает их друг к другу. Роберту осталось недолго, он должен получить от жизни всё, а для девушки любовь может стать настоящим исцелением. Для Марии цыганка становится настоящей матерью. После гибели родителей Пилар была единственным человеком, способным утешить Марию.

Несмотря на свой пророческий дар, цыганка высказывает атеистические идеи о том, что Бога, очевидно, нет. Если бы он существовал, он не допустил бы кровопролитий и жестокости. Пилар отличается нехарактерным для цыган патриотизмом. Она привязана к своей стране и хочет посвятить свою жизнь борьбе за счастье своих соотечественников.

Роберт Джордан

Роберт не мог оставаться в стороне от трагедии, которую переживал испанский народ. Его многое связывает с Испанией, он часто бывал здесь до начала войны. У себя на родине Роберт преподаёт испанский язык в университете. Джордан не склонен к политике. Он выступает на стороне народа, а не власти. Войну непременно нужно выиграть, считает Роберт. А когда всё закончится, он напишет книгу о своих приключениях в Испании.

Героический поступок

Главный герой не боится смерти. Он считает, что прожил свою жизнь не зря. Единственное его желание – выполнить свой последний долг, задержать врага и дать возможность партизанскому отряду уйти от преследования.

В ночь перед диверсией Роберт вспоминает своего деда, который тоже воевал. Он участвовал в войне между южными и северными штатами. Провалить операцию для Роберта – значит осквернить память деда. В глубине души главный герой понимает, что на стороне фашистов воюют такие же простые бедные люди, как и те, среди которых он оказался. Но Роберт старается отогнать от себя эти мысли, чтобы не испытывать жалости к «неприятелю».

Обязательно прочитайте повесть Эрнеста Хемингуэя , за которую автор получил Нобелевскую премию. Это книга о жизни и борьбе за свое место под солнцем.

В следующей статье мы рассмотрим роман , в которой автор, участвующий в Первой мировой войне, заявляет о ее бессмысленности и неоправданности.

Роберта Джордана можно считать фаталистом. Он получил пророчество от цыганки и заранее смирился с ним. Джордан не погиб во время взрыва. Перелом – не повод готовиться к смерти. О главном герое могли бы позаботиться его новые друзья. Тем не менее, Роберт принимает решение покориться. Автор симпатизирует главному герою. Именно поэтому финал романа остаётся открытым. Возможная смерть Джордана оказалась «за кадром», а у читателя появилась надежда, что отважный честный человек всё же остался в живых.

Одно из главных назначений романа – заставить читателя задуматься о сущности войны или революции. Гражданская война – это совершенно особенный вооружённый конфликт. Когда враг приходит из другой страны, ни у кого не возникает вопроса, нужно ли его уничтожать. Безусловно, нужно. Люди должны сплотиться и общими силами избавиться от захватчика. Однако когда врагами друг друга считают граждане одного государства, у многих может возникнуть вопрос о справедливости такой вражды.

Цыганка Пилар отмечает, что насилие исходит не только со стороны фашистов, но и со стороны республиканцев. Постоянные кровопролития превращают в чудовищ даже борцов за благо угнетённых. Но с другой стороны, война не вкладывает в человека жестокость. Она лишь пробуждает то, что уже было в нём заложено. При этом война также не способна лишить людей их лучших качеств.

Американец Роберт Джордан, добровольно участвующий в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, получает задание из центра - взорвать перед наступлением мост. Несколько дней до наступления он должен провести в расположении партизанского отряда некоего Пабло. О Пабло говорят, что в начале войны он был очень смел и убил фашистов больше, чем бубонная чума, а потом разбогател и теперь с удовольствием ушёл бы на покой. Пабло отказывается участвовать в этом деле, сулящем отряду одни неприятности, но Джордана неожиданно поддерживает пятидесятилетняя Пилар, жена Пабло, которая пользуется у партизан неизмеримо большим уважением, чем муж. Тот, кто ищет безопасности, теряет все, говорит она. Ее единогласно избирают командиром отряда.

Пилар - ярая республиканка, она предана народному делу и никогда не свернёт с выбранного пути. В этой сильной, мудрой женщине таятся многие таланты, обладает она и даром ясновидения: в первый же вечер, посмотрев на руку Роберта, она поняла, что тот завершает свой жизненный путь. И тогда же увидела, что между Робертом и девушкой Марией, прибившейся к отряду после того, как фашисты убили её родителей, а её саму изнасиловали, вспыхнуло яркое, редкое по силе чувство. Она не препятствует развитию их любовных отношений, а зная, как мало осталось времени, сама подталкивает их друг к другу. Все время, что Мария провела с отрядом, Пилар исподволь врачевала ей душу, и теперь мудрая испанка понимает: только чистая, настоящая любовь исцелит девушку. В первую же ночь Мария приходит к Роберту.

На следующий день Роберт, поручив старику Ансельмо наблюдать за дорогой, а Рафаэлю - следить за сменой часовых у моста, отправляется вместе с Пилар и Марией к Эль Сордо, командиру соседнего партизанского отряда. По дороге Пилар рассказывает, как начиналась революция в маленьком испанском городке, на их с Пабло родине, и как народ расправился там с местными фашистами. Люди встали в две шеренги - одна напротив другой, взяли в руки цепы и дубинки и прогнали фашистов сквозь строй. Так делалось специально: чтобы каждый нёс свою долю ответственности. Всех забили до смерти - даже тех, кто слыл хорошим человеком, - а потом сбросили с обрыва в реку. Все умирали по-разному: кто принимал смерть с достоинством, а кто скулил и просил пощады. Священника убили прямо во время молитвы. Да, видимо, Бога в Испании отменили, вздыхает Пилар, потому что, если бы он был, разве допустил бы эту братоубийственную войну? Теперь некому прощать людей - ведь нет ни Бога, ни Сына Божия, ни Духа Святого.

Рассказ Пилар пробуждает в Роберте Джордане собственные мысли и воспоминания. В том, что он сейчас воюет в Испании, нет ничего удивительного. С Испанией связаны его профессия (он преподаёт испанский в университете) и служба; он часто бывал здесь до войны, любит народ Испании, и ему совсем не все равно, как сложится судьба этого народа. Джордан не красный, но от фашистов добра ждать не приходится. Значит, надо эту войну выиграть. А потом он напишет обо всем книгу и тогда освободится наконец от того ужаса, который сопровождает любые войны.

Роберт Джордан предполагает, что при подготовке к взрыву моста он может погибнуть: в его распоряжении слишком мало людей - семеро у Пабло и столько же у Эль Сордо, а дел полно: надо снимать посты, прикрывать дорогу и т. д. И надо же такому случиться, что именно здесь он встретил свою первую настоящую любовь. Может, это все, что он ещё может взять от жизни? Или это вообще вся его жизнь и вместо семидесяти лет она будет длиться семьдесят часов? Трое суток. Впрочем, горевать тут нечего: за семьдесят часов можно прожить более полную жизнь, чем за семьдесят лет.

Когда Роберт Джордан, Пилар и Мария, получив согласие Эль Сордо достать лошадей и принять участие в операции, возвращаются в лагерь, неожиданно начинает идти снег. Он валит и валит, и это необычное для конца мая явление может погубить все дело. К тому же Пабло все время пьёт, и Джордан боится, что этот ненадёжный человек может здорово навредить.

Эль Сордо раздобыл, как и обещал, лошадей на случай отступления после диверсии, но из-за выпавшего снега фашистский разъезд замечает следы партизан и лошадей, ведущие в лагерь Эль Сордо. Джордан и бойцы из отряда Пабло слышат отзвуки боя, но вмешаться не могут: тогда может сорваться вся операция, так необходимая для успешного наступления. Весь отряд Эль Сордо погибает, фашистский лейтенант, обходя холм, усеянный трупами партизан и солдат, осеняет себя крестом и мысленно произносит то, что можно часто услышать и в республиканском лагере: какая гнусная вещь война!

На этом неудачи не заканчиваются. В ночь перед наступлением из лагеря сбегает Пабло, прихватив с собой ящик со взрывателем и бикфордов шнур - важные для диверсии вещи. Без них тоже можно управиться, но это сложнее, да и риску больше.

Старик Ансельмо докладывает Джордану о передвижениях на дороге: фашисты подтягивают технику. Джордан пишет подробное донесение командующему фронтом генералу Гольцу, информируя того, что противник явно знает о готовящемся наступлении: то, на что рассчитывал Гольц - внезапность, теперь не сработает. Пакет Гольцу соглашается доставить партизан Андрес. Если тот успеет передать донесение до рассвета, Джордан не сомневается, что наступление перенесут, а вместе с ним и дату взрыва моста. Но пока надо готовиться...

В последнюю ночь, лёжа рядом с Марией, Роберт Джордан как бы подводит итог своей жизни и приходит к выводу, что она прожита не зря. Смерти он не боится, страшит его только мысль: а вдруг он не выполнит свой долг надлежащим образом. Джордан вспоминает деда - тот тоже участвовал в Гражданской войне, только в Америке - в войне между Севером и Югом. Наверное, она была так же страшна, как и эта. И видимо, прав Ансельмо, говоря, что те, кто сражается на стороне фашистов, - не фашисты, а такие же бедняки, как и люди в республиканских отрядах. Но лучше не думать обо всем этом, иначе пропадёт злоба, а без неё не выполнить задания.

Наутро в отряд неожиданно возвращается Пабло, он привёл с собой людей и лошадей. Сбросив под горячую руку в пропасть детонатор Джордана, он вскоре почувствовал раскаяние и понял, что просто не в состоянии оставаться один в безопасности, когда его былые товарищи будут сражаться. Тогда он развил бешеную деятельность, всю ночь собирая по окрестностям добровольцев на акцию против фашистов.

Не зная, добрался Андрес с донесением к Гольцу или нет, Джордан с партизанами снимаются с места и движутся через ущелье к реке. Решено оставить Марию с лошадьми, а остальным заняться - в случае начала наступления - каждому своим делом. Джордан и старик Ансельмо спускаются к мосту и снимают часовых. Американец устанавливает динамит у опор. Теперь, будет ли мост взорван, зависит только от того, начнётся наступление или нет.

А тем временем Андрес никак не может пробиться к Гольцу. Преодолев первоначальные трудности при переходе линии фронта, когда его чуть не подорвали гранатой, Андрес застревает на самом последнем этапе: его задерживает главный комиссар Интернациональных бригад. Война меняет не только таких, как Пабло. Комиссар за последнее время стал очень подозрительным, он надеется, что ему удастся, задержав этого человека из фашистского тыла, уличить Гольца в связях с врагом.

Когда Андрес в конце концов чудом добирается до Гольца - уже поздно: наступление отменить нельзя.

Мост взорван. При взрыве погибает старик Ансельмо. Те, кто уцелел, торопятся отойти. Во время отступления снаряд разрывается рядом с лошадью Джордана, та падает и придавливает всадника. У Джордана сломана нога, и он понимает, что не может ехать с остальными. Главное для него - убедить Марию оставить его. После того, что у них было, говорит девушке Джордан, они всегда будут вместе. Она увезёт его с собой. Куда бы она ни поехала, он всегда будет с ней. Если уйдёт она, уйдёт и он - так она спасёт его.

Оставшись один, Джордан застывает перед пулемётом, привалившись к стволу дерева. Мир - хорошее место, думает он, за него стоит драться. Приходится убивать, если нужно, - только не надо любить убийство. А сейчас он попытается хорошо завершить свою жизнь - задержать здесь врага, хотя бы убить офицера. Это может решить многое.

И тут на поляну выезжает офицер вражеской армии...

Пересказала

Год написания:

1940

Время прочтения:

Описание произведения:

"По ком звонит колокол" написал в 1940 году Эрнест Хемингуэй. Это роман, рассказывающий о Роберте Джордане, молодом американском солдате, которого отправили в тыл франкистов.

Дело происходит в Испании, идет Гражданская война. В романе есть героиня Мария, возлюбленная Джордана, прототипом которой послужила Ингрид Бергман. Интересно, что через три года она же исполнила ее роль в одноименном фильме. Читайте ниже краткое содержание романа "По ком звонит колокол".

Краткое содержание романа
По ком звонит колокол

Американец Роберт Джордан, добровольно участвующий в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, получает задание из центра - взорвать перед наступлением мост. Несколько дней до наступления он должен провести в расположении партизанского отряда некоего Пабло. О Пабло говорят, что в начале войны он был очень смел и убил фашистов больше, чем бубонная чума, а потом разбогател и теперь с удовольствием ушел бы на покой. Пабло отказывается участвовать в этом деле, сулящем отряду одни неприятности, но Джордана неожиданно поддерживает пятидесятилетняя Пилар, жена Пабло, которая пользуется у партизан неизмеримо большим уважением, чем муж. Тот, кто ищет безопасности, теряет все, говорит она. Ее единогласно избирают командиром отряда.

Пилар - ярая республиканка, она предана народному делу и никогда не свернет с выбранного пути. В этой сильной, мудрой женщине таятся многие таланты, обладает она и даром ясновидения: в первый же вечер, посмотрев на руку Роберта, она поняла, что тот завершает свой жизненный путь. И тогда же увидела, что между Робертом и девушкой Марией, прибившейся к отряду после того, как фашисты убили ее родителей, а ее самое изнасиловали, вспыхнуло яркое, редкое по силе чувство. Она не препятствует развитию их любовных отношений, а зная, как мало осталось времени, сама подталкивает их друг к другу. Все время, что Мария провела с отрядом, Пилар исподволь врачевала ей душу, и теперь мудрая испанка понимает: только чистая, настоящая любовь исцелит девушку. В первую же ночь Мария приходит к Роберту.

На следующий день Роберт, поручив старику Ансельмо наблюдать за дорогой, а Рафаэлю - следить за сменой часовых у моста, отправляется вместе с Пилар и Марией к Эль Сордо, командиру соседнего партизанского отряда. По дороге Пилар рассказывает, как начиналась революция в маленьком испанском городке, на их с Пабло родине, и как народ расправился там с местными фашистами. Люди встали в две шеренги - одна напротив другой, взяли в руки цепы и дубинки и прогнали фашистов сквозь строй. Так делалось специально: чтобы каждый нес свою долю ответственности. Всех забили до смерти - даже тех, кто слыл хорошим человеком, - а потом сбросили с обрыва в реку. Все умирали по-разному: кто принимал смерть с достоинством, а кто скулил и просил пощады. Священника убили прямо во время молитвы. Да, видимо, Бога в Испании отменили, вздыхает Пилар, потому что, если бы он был, разве допустил бы эту братоубийственную войну? Теперь некому прощать людей - ведь нет ни Бога, ни Сына Божия, ни Духа Святого.

Рассказ Пилар пробуждает в Роберте Джордане собственные мысли и воспоминания. В том, что он сейчас воюет в Испании, нет ничего удивительного. С Испанией связаны его профессия (он преподает испанский в университете) и служба; он часто бывал здесь до войны, любит народ Испании, и ему совсем не все равно, как сложится судьба этого народа. Джордан не красный, но от фашистов добра ждать не приходится. Значит, надо эту войну выиграть. А потом он напишет обо всем книгу и тогда освободится наконец от того ужаса, который сопровождает любые войны.

Роберт Джордан предполагает, что при подготовке к взрыву моста он может погибнуть: в его распоряжении слишком мало людей - семеро у Пабло и столько же у Эль Сордо, а дел полно: надо снимать посты, прикрывать дорогу и т. д. И надо же такому случиться, что именно здесь он встретил свою первую настоящую любовь. Может, это все, что он еще может взять от жизни? Или это вообще вся его жизнь и вместо семидесяти лет она будет длиться семьдесят часов? Трое суток. Впрочем, горевать тут нечего: за семьдесят часов можно прожить более полную жизнь, чем за семьдесят лет.

Когда Роберт Джордан, Пилар и Мария, получив согласие Эль Сордо достать лошадей и принять участие в операции, возвращаются в лагерь, неожиданно начинает идти снег. Он валит и валит, и это необычное для конца мая явление может погубить все дело. К тому же Пабло все время пьет, и Джордан боится, что этот ненадежный человек может здорово навредить.

Эль Сордо раздобыл, как и обещал, лошадей на случай отступления после диверсии, но из-за выпавшего снега фашистский разъезд замечает следы партизан и лошадей, ведущие в лагерь Эль Сордо. Джордан и бойцы из отряда Пабло слышат отзвуки боя, но вмешаться не могут: тогда может сорваться вся операция, так необходимая для успешного наступления. Весь отряд Эль Сордо погибает, фашистский лейтенант, обходя холм, усеянный трупами партизан и солдат, осеняет себя крестом и мысленно произносит то, что можно часто услышать и в республиканском лагере: какая гнусная вещь война!

На этом неудачи не заканчиваются. В ночь перед наступлением из лагеря сбегает Пабло, прихватив с собой ящик со взрывателем и бикфордов шкур - важные для диверсии вещи. Без них тоже можно управиться, но это сложнее, да и риску больше.

Старик Ансельмо докладывает Джордану о передвижениях на дороге: фашисты подтягивают технику. Джордан пишет подробное донесение командующему фронтом генералу Гольцу, информируя того, что противник явно знает о готовящемся наступлении: то, на что рассчитывал Гольц - внезапность, теперь не сработает. Пакет Гольцу соглашается доставить партизан Андрее. Если тот успеет передать донесение до рассвета, Джордан не сомневается, что наступление перенесут, а вместе с ним и дату взрыва моста. Но пока надо готовиться..

В последнюю ночь, лежа рядом с Марией, Роберт Джордан как бы подводит итог своей жизни и приходит к выводу, что она прожита не зря. Смерти он не боится, страшит его только мысль: а вдруг он не выполнит свой долг надлежащим образом. Джордан вспоминает деда - тот тоже участвовал в Гражданской войне, только в Америке - в войне между Севером и Югом. Наверное, она была так же страшна, как и эта. И видимо, прав Ансельмо, говоря, что те, кто сражается на стороне фашистов, - не фашисты, а такие же бедняки, как и люди в республиканских отрядах. Но лучше не думать обо всем этом, иначе пропадет злоба, а без нее не выполнить задания.

Наутро в отряд неожиданно возвращается Пабло, он привел с собой людей и лошадей. Сбросив под горячую руку в пропасть детонатор Джордана, он вскоре почувствовал раскаяние и понял, что просто не в состоянии оставаться один в безопасности, когда его былые товарищи будут сражаться. Тогда он развил бешеную деятельность, всю ночь собирая по окрестностям добровольцев на акцию против фашистов.

Не зная, добрался Андрес с донесением к Гольцу или нет, Джордан с партизанами снимаются с места и движутся через ущелье к реке. Решено оставить Марию с лошадьми, а остальным заняться - в случае начала наступления - каждому своим делом. Джордан и старик Ансельмо спускаются к мосту и снимают часовых. Американец устанавливает динамит у опор. Теперь, будет ли мост взорван, зависит только от того, начнется наступление или нет.

А тем временем Андрес никак не может пробиться к Гольцу. Преодолев первоначальные трудности при переходе линии фронта, когда его чуть не подорвали гранатой, Андрес застревает на самом последнем этапе: его задерживает главный комиссар Интернациональных бригад. Война меняет не только таких, как Пабло. Комиссар за последнее время стал очень подозрительным, он надеется, что ему удастся, задержав этого человека из фашистского тыла, уличить Гольца в связях с врагом.

Когда Андрес в конце концов чудом добирается до Гольца - уже поздно: наступление отменить нельзя.

Мост взорван. При взрыве погибает старик Ансельмо. Те, кто уцелел, торопятся отойти. Во время отступления снаряд разрывается рядом с лошадью Джордана, та падает и придавливает всадника. У Джордана сломана нога, и он понимает, что не может ехать с остальными. Главное для него - убедить Марию оставить его. После того, что у них было, говорит девушке Джордан, они всегда будут вместе. Она увезет его с собой. Куда бы она ни поехала, он всегда будет с ней. Если уйдет она, уйдет и он - так она спасет его.

Оставшись один, Джордан застывает перед пулеметом, привалившись к стволу дерева. Мир - хорошее место, думает он, за него стоит драться. Приходится убивать, если нужно, - только не надо любить убийство. А сейчас он попытается хорошо завершить свою жизнь - задержать здесь врага, хотя бы убить офицера. Это может решить многое.

И тут на поляну выезжает офицер вражеской армии…

Обращаем ваше внимание, что краткое содержание романа "По ком звонит колокол" не отражает полной картины событий и характеристику персонажей. Рекомендуем вам к прочтению полную версию произведения.