Биография костюченко елены корреспондента новой газеты. Спецкор «Новой газеты» Елена Костюченко о любимых книгах

Елена Костюченко - одна из наиболее скандальных журналисток России. Она не скрывает свою нетрадиционную ориентацию, что нетипично для известных публичных людей. Смелость? Возможно... Кто она на самом деле? Каждый должен решить для себя сам.

Факты из детства Елены Костюченко

Родилась Елена Костюченко (биография ее известна далеко не всем) в тогда еще советском городе Ярославле 25 сентября 1987 года. В 1993 году она пошла в школу. Юность журналистки пришлась на бурные 1990-е годы, когда в стране полностью поменялся жизненный уклад и правила поведения. Вроде бы это и не связано с биографией конкретного человека, но именно в этом случае можно сказать: при советском укладе жизни Костюченко не смогла бы в открытой форме высказывать свою сексуальную позицию, да и вряд ли у нее сформировалось бы именно такое мировоззрение.

Еще в школе Костюченко начала свою журналистскую карьеру. Печаталась она тогда в ярославской газете "Северный край". Уже тогда в ее статьях прослеживается нетипичное мышление автора, какая-то протестность. Сама Елена говорила, что ей очень нравились статьи убитой в собственном доме журналистки Анны Политковской.

Елена Костюченко. "Новая газета" открывает новую звезду

Естественно, такая оригинальная личность, как Елена, не могла осесть навсегда в Ярославле. В 2004 году она поступает в московский вуз на факультет журналистики. Девушка проучилась год и поняла, что стоит совмещать учебу с работой. В 2005 году Костюченко устраивается специальным корреспонденотом в "Новую газету". Этот шаг и стал началом ее реальной карьеры. Конечно, до известности было еще далеко, но...

Давайте посмотрим, о чем пишет Костюченко в своих статьях. Первое и, наверно, самое важное, что можно отметить, это часто поднимающиеся социальные вопросы. Они незначительны на первый взгляд. Например, в одной из статей елена акцентировала внимание на том, что отменено железнодорожное сообщение с селом в Псковской области. Также она в своих статьях и книгах очень часто упоминает наркоманов, уголовников и т.д. Как отмечают другие российские журналисты, Елена часто пишет про людей, которые не хотят вырываться из социальной ямы и наоборот, прикладывают максимальные усилия, чтобы подняться из низов социальной деградации. Конечно, Елена Костюченко не забывает время от времени писать заметки про ЛГБТ, движение, членом которого сама и является. Она уверена, что гомосексуалисты и лесбиянки должны иметь одинаковые права в обществе с людьми традиционной ориентации. Девушка выступает за узаконивание нетрадиционных браков.

Журналистские награды

Такую оригинальную журналистку не могли обойти премии и награды за ее труд. 2013 год стал самым урожайным в плане наград. Казахстан вручил ей премию "Свобода" за серию публикаций, речь в которых шла о протестах в одной из казахских областей. В этом же году Костюченко получила европейскую премию "Свободная пресса Восточной Европы". Как видите, статьи Костюченко заслужили внимание и европейского читателя. Ну а на самой заре своей профессиональной деятельности журналистка "Новой газеты" была удостоена диплома второй степени на конкурсе "Ступень к успеху".

Специальный корреспондент «Новой газеты» Елена Костюченко рассказала, что полицейские собираются вскрыть ее квартиру. Как сообщила Костюченко «Медиазоне», о намерении вскрыть квартиру ей сообщил участковый ОВД «Текстильщики».

«Он сказал, что мы вызываем МЧС», - говорит Костюченко. Сотрудник полиции объяснил, что вскрытие квартиры связано с преступлением, совершенным в подъезде, но отказался говорить, что именно там произошло.

«Мы уже обошли соседей, а теперь вскрываем вашу дверь», - приводит слова участкового «Новая газета».

Костюченко сейчас в командировке, к ее дому едут младшая сестра и знакомые.

«Дома - куча рабочих материалов и все документы по собранию собственников нашего дома», - написала Костюченко на своей странице в фейсбуке.

Позже Елена Костюченко уточнила «Медиазоне», что у ее квартиры по-прежнему находится только участковый, других сотрудников полиции нет. Участковый, наконец, объяснил, с каким преступлением связана попытка вскрыть квартиру. «Он говорит, что у кого-то из нашего подъезда украли сумку», - рассказала журналист. При этом никаких документов, разрешающих проводить обыск, полицейский не показывал.

Домой к Костюченко едет адвокат.

Сотрудник дежурной части ОВД «Текстильщики» на вопрос «Медиазоны» ответил: «Мы не даем комментариев нет», - и бросил трубку. При этом позже в ОВД «Текстильщики» в разговоре с «Новой газетой» утверждали , что квартиру журналиста не будут вскрывать: «Никто не собирается ничего вскрывать, не надо придумывать».

В пресс-службе ГУВД Москвы не смогли оперативно прокомментировать ситуацию, сказав, что пока проверяют информацию о вскрытии квартиры Костюченко.

«Новая газета» заявление от редакции, в котором подчеркивает, что «любые действия сотрудников правоохранительных органов могут производиться в квартире нашего сотрудника только в присутствии его адвоката». Редакция готова сотрудничать со следствием «исключительно в рамках закона».

Костюченко не знает точно, с чем связаны действия участкового. Она отметила, что ее дом попал в предварительный список домов, которые московские власти хотят включить в программу «реновации» и снести. 15 мая жильцы ее дома провели общее собрание собственников и проголосовали против сноса дома, но результаты голосования были признаны муниципалитетом недействительными. 8 июня жильцы дома собираются провести собрание повторно. Костюченко добавила, что все документы для собрания хранятся у нее в квартире.

В то же время она не исключает, что попытка вскрыть квартиру связан с ее профессиональной деятельностью.

Обновлено 2 июня 2017 года в 19:55: новость дополнена информацией о возможной краже, из-за которой участковый хочет вскрыть квартиру.

В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем журналисток, писательниц, учёных, кураторов и других героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в их книжном шкафу. Сегодня своими историями о любимых книгах делится специальный корреспондент «Новой газеты» Елена Костюченко.

Елена Костюченко

Специальный корреспондент
«Новой газеты»

Мы не можем увидеть мир глазами другого человека, но литература помогает приблизиться к нему. Можно залезть в голову к мертвецу - ничего себе

Литература для меня перестала быть чем-то сакральным, чем занимаются только бородатые мужчины из учебников, классе в десятом. Тогда я жила в Ярославле и ходила в кружок для старшеклассников, в котором мы обсуждали современных авторов - от Виктора Пелевина до Татьяны Толстой. Я всегда много читала, но после переезда в Москву оказалось, что есть целый пласт литературы, которую любили все журфаковцы-москвичи - и которую я не знала вообще. Вся современная зарубежка от Зюскинда до Паланика. Я запаниковала. Пошла на книжную ярмарку на ВВЦ и накупила книг на две тысячи. Это были деньги на месяц от мамы. Оставшийся месяц ела гречку - делились соседки. Первые полгода в Москве я только и делала, что читала, даже не гуляла толком.

Наверное, сильнее всего на меня повлияли Стругацкие, Борис Васильев и Светлана Алексиевич. Алексиевич я узнала до её Нобелевской премии - она здорово перепахала меня лет в двенадцать. У меня до сих пор очень сложное отношение к Захару Прилепину. «Санькя» и «Патологии» - это современная классика. Его книги и жизнь вроде не противоречат друг другу, но совершенно не соединяются у меня в голове. Вроде как человек, который настолько остро чувствует, не может делать то, что он делает, и говорить то, что он говорит.

У Чехова, конечно, можно учиться бесконечно; это золотое сечение. Есть «Рассказ о семи повешенных» Леонида Андреева, есть «Красный цветок» Всеволода Гаршина. Я всё время чувствую, что мне не хватает знания русского. Упираюсь в то, что у меня недостаточно слов, чтобы описать, что я видела, что я беру не самые точные, что я не умею, не могу: это одновременно унизительное и очень отрезвляющее чувство. Описание города в «Гадких лебедях» Стругацких - для меня оно недостижимо. Хотя это не Толстой - советская фантастика.

Некоторые говорят: писателям легче, чем журналистам, они свободны от реальности, форматов и вообще берут мир из головы. Но рамки профессии на самом деле очень помогают писать. Я понимаю, что писатели живут в другом измерении, для них язык - как океан вокруг маленькой рыбы: бесконечный, страшный и родной. Мы не можем увидеть мир глазами другого человека, литература помогает приблизиться к нему. Можно залезть в голову к мертвецу - ничего себе.

Ещё чтение - это способ быстро войти в нужное состояние, отойти от тяжёлых событий, в которые регулярно попадаешь в командировках и просто во время работы. Очень часто я вижу травматичные вещи. Конечно, есть навыки, которые позволяют глубоко не «проваливаться» в чужую жизнь. Можно собраться в нужный момент, можно не рыдать, вообще не чувствовать, но всё, что я вижу и слышу, во мне, конечно, откладывается. Чтение помогает лучше, чем кино, оно основательнее.

Журналистика - совсем нездоровый вид деятельности, конечно. И когда мне тяжело, я перечитываю что-то уже известное. Мир непрочтённой книги всегда бесконечен: ты не знаешь, куда автор тебя заведёт, насколько жестоко он может с тобой обойтись. Знакомая книга не удивляет новыми поворотами, но несёт в себе успокоение: можно безопасно что-нибудь пережить. Я долго ругала себя за бесконечные перечитывания - есть же море непрочтённого. Говорят, у каждого журналиста есть список в голове. Вот и у меня. Треть книг в моей библиотеке я даже не открывала, и в этом вроде как стыдно признаваться. Но моя терапевтка убедила меня, что с таким количеством переменных в жизни совершенно нормально иметь островок устойчивости. И для меня этот островок - любимые книги.

Мир непрочтённой книги всегда бесконечен: ты не знаешь, куда автор тебя заведёт. Знакомая книга не удивляет новыми поворотами, но несёт в себе успокоение

Марина и Сергей Дяченко

«Vita Nostra»

Очень люблю современных фантастов, внимательно за ними слежу. Эту книгу я прочитала несколько лет назад и с тех пор возвращаюсь к ней примерно раз в год. Я отлично помню, как читала её впервые: открыла в браузере на работе, потом распечатала, продолжила в метро, потом дома в тот же вечер. Закончила в два ночи, и казалось, я стою внутри светового столба. Это история студентки, в жизни которой происходят странные повороты - я совсем не хочу спойлерить. «Vita Nostra» для меня роман о языке, смешении языковой и физической ткани мира. Книга многое объяснила мне о самой себе.

Натали Саррот

«Тропизмы»

Это «Малхолланд Драйв», написанный в виде книги на сорок лет раньше. Натали Саррот смотрит на мир под невообразимым углом. «Тропизм» - это термин из биологии, обозначающий подобие рефлексов у растений: как они стремятся к свету или ищут опору, раскрываются или погибают. Более общими словами, тропизмы - это реакции живого, не обладающего сознанием. Саррот концентрируется на бытовых ситуациях, но не на смысловой и не на эмоциональной составляющей. Любому нужно менять «фокусное расстояние» (мне как журналисту это вообще обязательно), и Натали Саррот для этого - лучший автор.

Ксения Букша

«Мы живём неправильно»

Эти рассказы чем-то похожи на Саррот - не тем, как они сделаны, а тем, что обе писательницы совсем иначе видят. У Букши очень простой, прозрачный русский. Её рассказы часто начинаются со случайного момента и заканчиваются в неожиданном месте - они будто бы вообще не берут в расчёт классическую модель повествования. Выглядят неловкими, случайными. Я очень люблю читать женщин, и Букша - одна из самых любимых. Я узнала о ней лет пять назад и потом увидела в Петербурге. Мы даже вроде бы прокатились на лимузине. Мир вокруг неё как-то по-другому закручивается.

Хиллари Реттиг

«Писать профессионально. Как побороть прокрастинацию, перфекционизм, творческие кризисы»

Пособие по преодолению писательского блока и перфекционизма, актуальное для людей, постоянно работающих с текстом. Можно сказать, это моя настольная книга: у меня не хватает сил на систематическую работу, но я постоянно пользуюсь описанными у Реттиг методами. Года три назад я влипла в жесточайший писательский блок и почти доконала себя - я-то привыкла определять себя через тексты и профессию. Что может быть смешнее непишущего журналиста?

Реттинг очень чётко объясняет, отчего происходит этот ступор, и предлагает пути обхода. Она пишет о системных мифах, мешающих примерно всем: вдохновение как магическое состояние, писательство как неизбежное саморазрушение и так далее. Раскладывает, из чего состоит проблема с письмом, как она связана с особенностями характера и почему писательский блок - скорее защитный механизм. Там же - про планирование времени, переговоры с издателями, базовые правила рабочей коммуникации. Сейчас я выясняю отношения с внутренним диктатором и учусь быстрее заканчивать тексты, которые мне трудно даются. Я очень благодарна за эту книгу издателям и переводчикам.

Роман Супер

«Одной крови»

Очень мощная книга Романа Супера - одновременно про рак и про любовь, про музыку внутри и внутренности нашего государства, про неизбежность и чудеса. Супер берёт страшный кусок своей жизни и рассказывает о нём очень подробно и очень честно. Он совершенно не стесняется писать, что чувствует, не боится казаться наивным и уязвимым. С автором мы одновременно учились на журфаке и потом следили друг за другом; я знала, что он пишет эту книгу, он спрашивал какие-то издательские вещи - но книга меня ошеломила.

Она ещё многим мне помогла: близкий мне человек умер от рака два года назад. Я до сих пор не могу сказать, что оставила это позади. Я заплакала с третьей страницы (там ничего пугающего ещё нет) и проревела до самого конца. Как будто заново прошла всё, но уже не одна. На самом деле это большая книга про любовь, где рак - только обстоятельство. Она ещё про доверие миру и про благодарность: я дочитала и позвонила всем любимым, чтобы сказать им спасибо.

Александр Анашевич

«Неприятное кино»

В середине нулевых у нас был взрывной расцвет поэзии (это правда), и я старалась всех читать. Сейчас стихи как-то вне общей повестки, но меня очень волнуют поэты, пишущие на русском языке. Анашевич среди них совершенно особенный: у него тёмная магия и чудеса, считалочки, музыка, которую ни с чем не спутаешь. Это очень чувственные стихи. Иногда просыпаюсь и понимаю: хочу почитать Анашевича - и читаю не отрываясь весь день. А книжка тоненькая.

Паскаль Брюкнер

«Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье»

Я почти не читаю философию - для меня это сложно. Эту книгу подарил друг, она сильно повлияла на меня. Брюкнер пишет, что общее стремление к счастью - диктат культуры, причём современной, а счастье является для многих из нас навязанной целью. Именно стремление быть счастливым постоянно и любой ценой заставляет людей большую часть жизни чувствовать свою «неуспешность» и «неполноценность». Сначала это шокирует, сейчас я с Брюкнером скорее согласна: необязательно быть счастливым. Жизнь хороша и без этого. Разрешая себе чувствовать разное, обнаруживаешь в себе и вокруг гораздо больше поводов для радости и спокойствия. Эта книга о том, как выключиться из соревновательной гонки за счастьем - Брюкнер расширяет рамки нормативности и вводит в них возможность честно грустить, печалиться и злиться.

Мария Беркович

«Нестрашный мир»

Это заметки коррекционного педагога, по сути рабочий дневник, иногда тетрадка стихов. Вот Беркович описывает, как она работает и дружит с девочкой, которая не говорит, не видит, не слышит и почти не ходит. И у них происходит серьёзная такая, интенсивная жизнь - со всякими страстями и радостями. «Нестрашный мир» очень двигает границы: я даже свои пальцы по-другому начала ощущать.

Ещё Маша пример того, как можно быть благодарным примерно за всё - естественно благодарным, без усилия. Я по своей работе постоянно упираюсь в вопросы, почему мир так устроен; Маша даже их не видит, хотя она постоянно спускается в бездны боли и системных несчастий. Она отвоёвывает детей у тьмы и ходит вместе с ними на другую сторону, и всё это очень увлекательно. Она уверена, что мир нестрашный. Я часто перечитываю эту книгу, когда становлюсь совсем неблагодарной: «Нестрашный мир» работает не на жалость, а на принципиально новый взгляд на человека.

Константин Седов

«Нейропсихолингвистика»

Я очень жалею, что поступила на журфак вместо филфака. Газета бы от меня никуда не ушла, но я бы понимала про родной русский гораздо больше. Время от времени я езжу на Воробьёвы горы в первый гуманитарный корпус. Там на первом этаже две лавочки. Покупаю профессиональную литературу, потом с удовольствием читаю. Такое guilty pleasure работника СМИ. Я, конечно, ничего не наверстаю и системных знаний не приобрету. Но это здорово освежает чувство языка и помогает лучше понимать какие-то скрытые его движения. Кроме того, это просто дико интересно.

Линор Горалик

«Устное народное творчество обитателей сектора М1»

Я очень люблю придуманный, сконструированный фольклор. Эту книгу мне передали в больницу - я лежала там после нападения на гей-параде и медленно теряла слух. Это было тяжело: у меня был повреждён слуховой нерв, постоянно звонили журналисты с вопросом, каково это - быть лесбиянкой, звонила мама, и это было вообще за гранью. Эта книжка - описание ада и сборник местного фольклора. Горалик вообще много думает об устройстве мира, у неё очень сложные и интенсивные отношения с богом. Звучит невесело, но это меня тогда спасло. Спасает и теперь. Книжка чумовая.

Спортивный зал школы №1 Беслана. Фото: Елена Костюченко / «Новая газета»

В первой школе Беслана совершено нападение на корреспондентов «Новой газеты» и «Таких дел» Елену Костюченко и Диану Хачатрян.

Нападение произошло при следующих обстоятельствах. Большое количество людей в штатском, многие из которых — молодые осетины в майках «Антитеррор — в спортзале окружили матерей из «Голоса Беслана». Их снимала на камеру Элла Кесаева (ее дочь Зарина была в заложниках в школе — ред. ). Они выхватили из ее рук камеру и порвали на Элле платье.

В этот момент Костюченко достала свой телефон и стала снимать происходящее. У нее также выхватили телефон, заломили ей руки и волоком протащили через весь спортзал и двор школы за металлические рамки. Потащили дальше, но людей в штатском остановили полицейские. Эти полицейские сказали Костюченко, что они знают тех, кто на нее напал, и вернут ей телефон.

Елена находилась рядом с полицейскими, когда к ней подошел молодой человек, знакомый полицейским, в майке «Антитеррор» и облил ее зеленкой. Полицейские не сделали никакой попытки задержать его.

Когда Диана Хачатрян попыталась снять Лену и следы зеленки на ее одежде и лице, другой молодой человек в майке «Антитеррор» ударил Диану по голове, отобрал телефон и не спеша ушел. Полицейские и тут не сделали попытки задержать человека и предотвратить хулиганские действия.

Елена Костюченко собирается дать объяснения полиции, однако полицейские не представляются и прячут жетоны. На мою попытку поговорить с ними (я представилась — говорила по телефону Эллы Кесаевой, которая передала свой телефон Лене, чтобы она связалась с редакцией) — полицейский, который проводит официальные действия с Костюченко, выматерился и бросил трубку.

Также после нападения к Лене Костюченко и матерям «Голоса Беслана» подошла руководитель Комитета «Матери Беслана» Сусанна Дудиева и сказала: «Вы (обращаясь к матерям из «Голоса») можете вернуться в спортзал Первой школы. А ты (обращаясь к Костюченко) — сиди здесь. Вечно, когда сюда приезжает «Новая газета», что-то случается. Я не хочу вас тут больше видеть. Телефон тебе отдадут после исследования (видимо содержимого и отснятого на телефоне)».

Федеральные правоохранительные органы взяли ситуацию под контроль.

«Новая газета» намерена обратиться в Следственный комитет по факту бездействия полицейских при нападении на журналистов.

Обновлено в 15:13. На журналисток «Новой газеты» и портала «Такие дела» совершено второе нападение за день

Рассказывает Диана Хачатрян («Такие дела»): «Мы вдвоем с Леной (Костюченко — ред.) шли на кладбище. К нам подошел мужчина в гражданском, со шляпой на голове. Как нам сказали позже — это смотритель кладбища, его ребенок погиб в теракте. Он подошел к нам и велел «убираться отсюда». Взял нас за шкирку, поволок по земле, потом остановился, начал бить Лену, ударил ее по лицу. Он решил, что это мы во всем виноваты, организовали акцию 1 сентября. Метрах в семи стояли полицейские. Они ничего не предпринимали».

Поговорила с Elena Kostyuchenko
Нападение произошло при следующих обстоятельствах. Большое количество людей в штатском, многие из которых молодые осетины в майках «Антитеррор» стали в спортзале окружать матерей из «Голоса Беслана». Их снимала на камеру Элла Кесаева. Они выхватили их ее рук камеру и порвали на Элле платье. В этот момент Костюченко достала свой телефон и стала снимать происходящее. У нее также выхватили телефон, заломили ей руки и волоком протащили через весь спортзал и двор Первой школы за металические рамки. Потащили дальше, но людей в штатском остановили полицейские. Которые сказали Костюченко, что они знают тех, кто на нее напал и вернут ей телефон. Лена находилась рядом с полицейскими, когда к ней подошел молодой человек, знакомый полицейским, в майке «Антитеррор» и облил ее зеленкой. Полицейские не сделали никакой попытки задержать его. Когда Диана Хачатрян попыталась снять Лену и следы зеленки на ее одежде и лице, другой молодой человек в майке «Антитеррор», ударил Диану по голове, отобрал телефон и не спеша ушел. Полицейские и тут не сделали попытки задержать человека и предотвратить хулиганские действия.

У Лены Костюченко в данный момент пытаются отобрать объяснения, однако полицейские не представляются и прячут жетоны. На мою попытку поговорить с ними (я представилась – говорила по телефону Эллы Кесаевой, которая передала свой телефон Лене, чтобы она связалась с редакцией) – полицейский, который проводит официальные действия с Костюченкой, выматерился и бросил трубку.

Также после нападения к Лене Костюченко и матерям «Голоса Беслана» подошла руководитель Комитета «Матери Беслана» Сусанна Дудиева и сказала: «Вы (обращаясь к матерям из «Голоса») можете вернуться в спорзал Первой школы. А ты (обращаясь к Костюченко) – сиди здесь. Вечно, когда сюда приезжает «Новая газета», что-то случается. Я не хочу вас тут больше видеть. Телефон тебе отдадут после исследования (видимо содержимого и отснятого на телефоне)».

Элла Кесаева

Сегодня, 3 сентября 2016 года, мы пришли в 12 часов в школу, где произошел теракт. У выхода из дома с двух сторон стояли мужчины в гражданском. Человек 10. По опыту я уже могу вычислить сотрудника (полиции или фсб). В спортзале стояли такие же. Человек 70. За каждым моим движением следили десятки стеклянных глаз. Я села на лавочку с другими женщинами и стала снимать на видеокамеру спортзал вместе с этой публикой. Затем приподняла бумагу, которая была у меня в руке. Бумага была чистая, без единой надписи.Сразу же подскочили из этой группы молодчиков и выхватили мою бумагу, вырвав при этом и клок моего платья. Журналистка Елена Костюченко и Диана Хачатрян стояли рядом и снимали. И вдруг я увидела, что Лену поволокли из спортзала. Я побежала вслед. За мою камеру ухватились сразу несколько зомби. Вырывали в присутствии милиции. Подскочил полный низкий мужичок, вырвал таки камеру и побежал. Это был сотрудник полиции. Но в гражданском. Я его запомнила по задержанию 1 сентября в здании РОВД. Правда там он был в полицейской форме. Женщины и я побежали за ним с криком: "Отдай камеру". Он хоть и полный, но бежал быстро. Пересек ворота с окружением десятка два сотрудников полиции, где нас та тщательно обыскивали, и добежал до группы своих коллег из 4 человек. Кинул камеру в машину. Развернулся и, тяжело дыша, выпалил: "У меня нет вашей камеры". Рядом стоящие сотрудники полиции иронично заявили: "Пройдите в отдел и запишите заявление". Тем временем мужик сел в машину и уехал. Мы повернулись назад. Недалеко у забора школы сидели Елена и Диана. У обеих оказывается украли их телефоны. Тоже сотрудники. Лену ещё облили зеленкой. У них взяли заявления и мы прошли через весь двор школы, чтобы выйти с другой стороны двора и уехать на кладбище. За нами последовал шлейф из переодетых в гражданское сотрудников. Несколько десятков. Метров за пятьдесят к кладбищу поставили ворота с миноискателем. Зомби приехали раньше нас и опять устроили тщательную проверку каждого клочка бумаги в моей сумке. Журналистки Лена и Диана тоже были рядом. Когда пришли на место, мы разминулись, о чем очень сильно жалею. На Лену опять было совершено нападение. Об этом я узнала когда пришли домой из интернета. С Леной удалось связаться только один раз через данный нами ей телефон. Девочки находились в РОВД. Что с ними было дальше -мы не знаем. К нам домой мы приехали вместе с другими потерпевшими. Пока они сидели у нас,приезжали дважды машины с полицией. Интересовались моим телефоном и просили проехать в РОВД. Не поехала.