Оноре де Бальзак

«Гобсек»

Историю ростовщика Гобсека стряпчий Дервиль рассказывает в салоне виконтессы де Гранлье — одной из самых знатных и богатых дам в аристократическом Сен-Жерменском предместье. Как-то раз зимой 1829/30 г. у неё засиделись два гостя: молодой красивый граф Эрнест де Ресто и Дервиль, которого принимают запросто лишь потому, что он помог хозяйке дома вернуть имущество, конфискованное во время Революции.

Когда Эрнест уходит, виконтесса выговаривает дочери Камилле: не следует столь откровенно выказывать расположение милому графу, ибо ни одно порядочное семейство не согласится породниться с ним из-за его матери. Хотя сейчас она ведёт себя безупречно, но в молодости вызвала много пересудов. Вдобавок, она низкого происхождения — её отцом был хлеботорговец Горио. Но хуже всего то, что она промотала состояние на любовника, оставив детей без гроша. Граф Эрнест де Ресто беден, а потому не пара Камилле де Гранлье.

Дервиль, симпатизирующий влюблённым, вмешивается в разговор, желая объяснить виконтессе истинное положение дел. Начинает он издалека: в студенческие годы ему пришлось жить в дешёвом пансионе — там он и познакомился с Гобсеком. Уже тогда это был глубокий старик весьма примечательной внешности — с «лунным ликом», жёлтыми, как у хорька, глазами, острым длинным носом и тонкими губами. Жертвы его порой выходили из себя, плакали или угрожали, но сам ростовщик всегда сохранял хладнокровие — это был «человек-вексель», «золотой истукан». Из всех соседей он поддерживал отношения только с Дервилем, которому однажды раскрыл механизм своей власти над людьми — миром правит золото, а золотом владеет ростовщик. В назидание он рассказывает о том, как взыскивал долг с одной знатной дамы — страшась разоблачения, эта графиня без колебаний вручила ему бриллиант, ибо деньги по её векселю получил любовник. Гобсек угадал будущность графини по лицу белокурого красавчика — этот щёголь, мот и игрок способен разорить всю семью.

Окончив курс права, Дервиль получил должность старшего клерка в конторе стряпчего. Зимой 1818/19 г. тот был вынужден продать свой патент — и запросил за него сто пятьдесят тысяч франков. Гобсек ссудил молодого соседа деньгами, взяв с него «по дружбе» только тринадцать процентов — обычно он брал не меньше пятидесяти. Ценой упорной работы Дервилю удалось за пять лет расквитаться с долгом.

Однажды блестящий денди граф Максим де Трай упросил Дервиля свести его с Гобсеком, но ростовщик наотрез отказался дать ссуду человеку, у которого долгов на триста тысяч, а за душой ни сантима. В этот момент к дому подъехал экипаж, граф де Трай бросился к выходу и вернулся с необыкновенно красивой дамой — по описанию Дервиль сразу узнал в ней ту графиню, что выдала вексель четыре года назад. На сей раз она отдала в заклад великолепные бриллианты. Дервиль пытался воспрепятствовать сделке, однако стоило Максиму намекнуть, что он собирается свести счёты с жизнью, как несчастная женщина согласилась на кабальные условия ссуды.

После ухода любовников к Гобсеку ворвался муж графини с требованием вернуть заклад — его жена не имела права распоряжаться фамильными драгоценностями. Дервилю удалось уладить дело миром, и благодарный ростовщик дал графу совет: передать надёжному другу всё своё имущество путём фиктивной продажной сделки — это единственный способ спасти от разорения хотя бы детей. Через несколько дней граф пришёл к Дервилю, чтобы узнать, какого тот мнения о Гобсеке. Стряпчий ответил, что в случае безвременной кончины не побоялся бы сделать Гобсека опекуном своих детей, ибо в этом скряге и философе живут два существа — подлое и возвышенное. Граф тут же принял решение передать Гобсеку все права на имущество, желая уберечь его от жены и её алчного любовника.

Воспользовавшись паузой в разговоре, виконтесса отсылает дочь спать — добродетельной девушке незачем знать, до какого падения может дойти женщина, преступившая известные границы. После ухода Камиллы имена скрывать уже незачем — в рассказе идёт речь о графине де Ресто. Дервиль, так и не получив встречной расписки о фиктивности сделки, узнает, что граф де Ресто тяжело болен. Графиня, чувствуя подвох, делает все, чтобы не допустить стряпчего к мужу. Развязка наступает в декабре 1824 г. К этому моменту графиня уже убедилась в подлости Максима де Трай и порвала с ним. Она столь ревностно ухаживает за умирающим мужем, что многие склонны простить ей прежние грехи, — на самом же деле она, как хищный зверь, подстерегает свою добычу. Граф, не в силах добиться встречи с Дервилем, хочет передать документы старшему сыну — но жена отрезает ему и этот путь, пытаясь лаской воздействовать на мальчика. В последней страшной сцене графиня молит о прощении, но граф остаётся непреклонен. В ту же ночь он умирает, а на следующий день в дом являются Гобсек и Дервиль. Их глазам предстаёт жуткое зрелище: в поисках завещания графиня учинила настоящий разгром в кабинете, не стыдясь даже мёртвого. Заслышав шаги чужих людей, она бросает в огонь бумаги, адресованные Дервилю, — имущество графа тем самым безраздельно переходит во владение Гобсека.

Ростовщик сдал внаймы особняк, а лето стал проводить по-барски — в своих новых поместьях. На все мольбы Дервиля сжалиться над раскаявшейся графиней и её детьми он отвечал, что несчастье — лучший учитель. Пусть Эрнест де Ресто познает цену людям и деньгам — вот тогда можно будет вернуть ему состояние. Узнав о любви Эрнеста и Камиллы, Дервиль ещё раз отправился к Гобсеку и застал старика при смерти. Все своё богатство старый скряга завещал правнучке сестры — публичной девке по прозвищу «Огонёк». Своему душеприказчику Дервилю он поручил распорядиться накопленными съестными припасами — и стряпчий действительно обнаружил огромные запасы протухшего паштета, заплесневелой рыбы, сгнившего кофе. К концу жизни скупость Гобсека обратилась в манию — он ничего не продавал, боясь продешевить. В заключение Дервиль сообщает, что Эрнест де Ресто в скором времени обретёт утраченное состояние. Виконтесса отвечает, что молодому графу надо быть очень богатым — только в этом случае он может жениться на мадемуазель де Гранлье. Впрочем, Камилла вовсе не обязана встречаться со свекровью, хотя на рауты графине вход не заказан — ведь принимали же её в доме госпожи де Босеан.

Это история ростовщика Гобсека, рассказанная стряпчим Дервилем в салоне богатой аристократки Сен-Жерменского предместья виконтессы де Гранлье. Дочь виконтессы Камилла питает нежные чувства к молодому красивому графу де Ресто, но мать против таких отношений, ибо у матери графа дурная слава, низкое происхождение и она оставила детей своих ни с чем, промотав все состояние на любовника.

Стряпчему симпатичны Камилла и граф де Ресто, поэтому, желая прояснить обстоятельства, он рассказывает виконтессе, как все было. Студентом Дервиль жил в дешевом пансионе, где и познакомился с Гобсеком, глубоким стариком с «лунным ликом», жёлтыми, как у хорька, глазами, острым длинным носом и тонкими губами. Что бы ни случилось, Гобсек всегда был хладнокровен. Его называли «человеком-векселем». Он ни с кем не вступал в отношения, кроме как с Дервилем, считая, что деньги правят миром, а он распоряжается деньгами, значит независим.

Как поучительный пример, Гобсек рассказывает историю, как забирал долг у графини де Ресто, и та расплатилась бриллиантом, потому как деньги по ее векселю получал ее любовник Максим де Трай.

После окончания курса права Дервиль работает старшим клерком в конторе стряпчего. По необходимости продает свой патент за 150 тысяч франков. Гобсек дал ссуду соседу, по дружбе взяв с него 13% (при обычной ставке 50%). Долг Дервиль погасил через 5 лет. Например, денди Максиму деТраю, у которого долгов много, а за душой ничего, он денег не дал. Графиня закладывает свои драгоценности и дальше, чтобы гасить долги де Трая.. Муж графини потребовал заклад (фамильные драгоценности) назад. Дервиль уладил это дело, и ростовщик посоветовал графу передать хорошему другу все свое имущество, совершив фиктивную сделку, чтобы хоть дети не разорились. Граф поинтересовался у Дервиля, что собой представляет Гобсек и стряпчий сознался, что доверяет Гобсекукак себе, ведь в этом скряге уживаются два существа – подлое и возвышенное. Граф принимает решение о передаче прав на свое имущество Гобсеку.

Граф сильно заболел, а жена пытается не допустить стряпчего к мужу. Убедившись в подлости Максима де Трая, графиня разрывает с ним отношения и ухаживает за больным мужем. Граф никак не может встретиться со стряпчим. После смерти графа графиня ищет завещание. Гобсек и Дервиль, придя на следующий день в ее дом, увидели жуткий разгром. Как только женщина услышала чужие шаги, сожгла бумаги, адресованные Дервилю. Имущество графа перешло к Гобсеку. Дервиль просил его сжалиться над графиней, но Гобсек считает, что должен преподать урок, чтобы Эрнест де Ресто познал цену деньгам и людям. Когда Дервиль узнал, что Камилла и Эрнест любят, еще раз просит Гобсека отдать юноше его состояние. Умирающий Гобсек все свое состояние завещал правнучке сестры, Дервилю поручил распорядиться всем съестным. Дервиль увидел много накопленных порченых продуктов, ведь, боясь продешевить, Гобсек в последние годы был охвачен манией скупости.

В конце Дервиль сообщил, что Эрнес де Ресто скоро вернет свое утраченное состояние и тогда ему разрешат жениться на Камилле де Гранлье.

Сочинения

Однажды в салоне виконтессы Гранлье до часу ночи засиделись два гостя, не принадлежавшие к ее семьи. Один из них молодой граф Эрнест де Ресто, второй — стряпчий Дервиль, которого вважилы за друга семьи, потому что он в свое время помог виконтессе вернуть утраченные во время революции деньги и имущество. Заметив, что ее дочь Камила с благосклонностью относится к Эрнесту де Ресто, виконтесса, как только граф уехал, строго упрекает ее и напоминает, что мать графа не принимают ни в одном порядочном доме, пока она жива, никто из родителей не доверит графу де Ресто будущее и приданое своей дочери. Стряпчий Дервиль давно уже догадался о чувствах Камилы к Эрнесту де Ресто, он вмешивается в разговор виконтессы с дочерью и просит разрешения рассказать историю, которая, по его мнению, может изменить взгляд на графа де Ресто в изысканном обществе.

История, которую рассказывает Дервиль, началась давно, еще когда тот был совсем молодым. В то время Дервиль был младшим писцом в конторе стряпчего, изучал право и жил в дешевом пансионе, где жил и ростовщик Гобсек. Дервиль передает свои впечатления от внешности и характера Гобсека. Желтоватая бледность его кожи напоминала серебро, из которого облезла позолота, волосы пепельно-серого цвета, черты лица, неподвижные и безразличные, казалось, вылитые из бронзы, глаза желтые, как у хорька, прятались от яркого света. Нос был острый, похожий на буравчик, губы тонкие. Он никогда не терял душевного равновесия, даже когда его клиенты просили, рыдали, угрожали, он оставался спокойным и говорил тихо. Возраст его трудно было угадать: то ли он заранее постарел, то в старости выглядит молодо. В его доме все было опрятным и протертый, как в комнате старой девицы. Характеризуя Гобсека, Дервиль называет его человеком-автоматом, человеком-векселю, которая угнетает в себе любые чувства. Жизнь его, казалось, текла тихо, как песок в старом песочных часах. Гобсек был очень осторожен, и никто не знал, бедный он или богатый. Однажды из его кармана выпала золотая монета, Жилец, который спускался за ним по лестнице, поднял ее и подал Гобсеку, но тот не взял утерянного, потому что не хотел признаться, что у него могут быть такие деньги. Жил ростовщик одиноко и поддерживал отношения только с Дервилем, которому и открыл свои сокровенные мысли о мире и людях. Впоследствии Дервиль узнал, что Гобсек родился в Голландии, в десять лет мать отдала его юнгой на корабль, который плыл в Индию, где он странствовал в течение двадцати лет. Он стремился разбогатеть, и судьба бросала его по миру в поисках богатства по всем континентам. Он знал многих славных людей своего времени, был причастен ко многим историческим событиям, но не любил об этом говорить. Однажды Гобсек изложил Дервилю свою жизненную «философию»: миром правит золото, а золотом владеет ростовщик, поэтому он имеет тайную власть над людьми. Как выяснилось, Гобсек развлекается тем, что изучает человеческие страсти и радуется своей властью над ними. Как поучительный пример, он приводит истории двух векселей, по которым получил деньги в тот день. Один в определенный срок оплатила швея Фанни Мальво трудолюбивая и добропорядочная девушка, которая вызвала сочувствие даже у ростовщика. Второй вексель подписала одна графиня, а деньги получил ее любовник. Гобсек приходит к графине, но ему сообщают, что та еще спит и проснется не раньше двенадцати часов, потому что всю ночь была на балу. Ростовщик называет свою фамилию и передать графине, что зайдет позже. В полдень он снова, с льстивой поведения графини понимает, что заплатить ей нечем. Гобсек отмечает красоту этой женщины, но не знает сочувствия: он предупреждает, что раскроет ее тайну, когда она не заплатит. Во время их разговора в комнату заходит человек графини, и та вынуждена отдать Гобсеку бриллиант, чтобы избавиться ростовщика. Выходя из дому графини, он встретил ее любовника. На его лице Гобсек прочитал будущее графини.

Прошло несколько лет, Дервиль завершил курс права и получил должность старшего клерка в конторе стряпчего. Вскоре он имеет возможность купить патент своего патрона. Гобсек дает Дервилю деньги в долг лишь под тринадцать процентов (обычно он брал от пятидесяти до пятисот процентов суммы задолженности). Совести и упорство в труде Дервиль позволили ему рассчитаться с ростовщиком через пять лет.

Через год после того, как Дервиль расплатился за патент, его затащили на холостяцкий завтрак с целью познакомить с известным в высшем свете господином де Трай. Последний попросил Дервиль помирить его с Гобсеком. Но ростовщик отказывается занять деньги человеку, у которого не было ничего, кроме долгов. Тогда де Трай, смеясь и возвращаясь на каблуках, спросил, есть ли в Париже еще такой капитал, этот господин еще и хвалится, что его векселя. В его шутовские вихватци было то серьезное, но она не могла расшевелить Гобсека. В это время с улицы донесся шум экипажа, остановившегося у дома, где Трай бросился к выходу, пообещав принести вещь, удовлетворяющее ростовщика. Вернулся де Трай с очень красивой женщиной, и Дервиль узнал в ней графиню, о которой рассказывал ему Гобсек. Графиня принесла в залог замечательные бриллианты. Дервиль понял всю глубину пропасти, в которую падала графиня, и попытался отговорить ЕЕ заставлять драгоценности, ссылаясь на то, что графиня замужняя женщина и подвластна человеку. Гобсек оценил драгоценности и решил взять их в залог, но, учитывая юридическую сомнительность дела, предлагает значительно меньше денег, чем настоящая цена драгоценностей. Графиня колеблется заключать договор, но Трай намекает ей, что это заставляет его уйти из жизни, и она принимает предложение Гобсека. Из указанных в договоре восьмидесяти тысяч ростовщик лишь на пятьдесят выписывает чек. Остальные деньги он с иронической улыбкой выдает векселями самого господина де Трай. Молодой человек разразился ревом и обозвал ростовщика старым мошенником. Гобсек спокойно вытащил пару пистолетов, и сообщил, что он будет стрелять первым, ибо граф де Трай его обидел. Графиня умоляет графа извиниться перед Гобсеком. Когда Гобсек остался наедине с Дервилем, он дал волю своей радости, которую вызвало овладения за незначительные деньги роскошными бриллиантами. Наблюдая это, Дервиль стоял в изумлении. В это время в коридоре послышались поспешные шаги, Гобсек открыл дверь, потому посетитель показался ему безопасным. Вошел человек графини, он был страшно разозленный и требовал вернуть залог, ссылаясь на то, что его жена не имела права распоряжаться этими бриллиантами. Гобсек ми чуть не испугался его ярости и угроз обратиться в суд. Дервиль вмешивается в спор и объясняет графу, что, обратившись в суд, то, возможно, не получит ничего, кроме позора, ибо дело весьма сомнительна. Граф соглашается заплатить за драгоценности восемьдесят проценты. Благодарен Гобсек дает ему совет, как спасти имущество, сохранить его хотя бы для детей. По мнению Гобсека, все имущество надо фиктивно продать надежном друге.

Через несколько дней после этой сцены граф пришел к Дервиль, чтобы узнать его мнение о честности Гобсека. Дервиль ответил, что в ростовщики живут два существа — скряга и философ, подлое и высокий, но, если бы ему, Дервилю,. грозила смерть, то он назначил бы опекуном своих детей именно Гобсека. Дервиль рассказал графу историю своей займа в Гобсека и то, как он, окончательно рассчитавшись с ростовщиком, спросил, почему тот не позволил себе сделать благодеяние бескорыстно, что побудило его заставить платить огромные проценты даже своего друга. Ответ Гобсека лучше характеризует его: так он освободил Дервиль от благодарности, дал право считать, что тот ничего не должен ростовщику. Граф принял решение передать право собственности на свое имущество Гобсеку, а контррозписку, юридически подтвердит фиктивность продажи, передать Дервилю …

Далее Дервиль попытался раскрыть перед Камиллой страшную бездну, в которую могут попасть женщины, как только они переступят определенные границы. Но виконтесса преградила поверенного и предложила дочери идти спать. Девушка поняла мать и оставила общество. Теперь присутствуют не скрывали имен действующих лиц по истории Дервиль, ведь все догадались, что речь идет о графа де Ресто и его жену, родителей Эрнесту де Ресто.

Прошло немало времени после этой сделки, а Дервиль так и не получил расписки, которая должна была храниться у него. Он узнает, что граф де Ресто тяжело болен. Дервиль стремится увидеть графа, но графиня делает все, чтобы не допустить этого. Она хорошо понимает свое будущее, потому что в то время все имущество в руках Гобсека. Графиня уже поняла сущность господина де Трай и разорвала с ним отношения. Она заботливо ухаживает больного мужа, но в действительности лишь ждет пагоды завладеть имуществом, потому что чувствует, что в деле своего мужа с Гобсеком есть тайный смысл. Граф хочет видеть Дервиль, но, по приказу графини, ему сообщают, что поверенный уехал. Тогда граф хочет передать расписку Дервилю через своего сына, но графиня пользуется своим влиянием на сына и вмешивается в дело. Граф понимает, что Эрнест может не сдержать слово и откроется матери. Она молит графа простить ей ради детей, но граф неумолим. Граф умирает, а наутро приходят Дервиль и Гобсек. Графиня закрылась в комнате графа и никому не позволяет войти туда. Увидев чужих людей, Эрнест предупреждает мать. Когда стряпчий и ростовщик вошли в комнату, где лежал покойник, они ужаснулись: все было перевернуто, в комнате царило страшное беспорядки, а в камине горели документы, должны быть переданы Дервилю. Гобсек воспользовался преступлением, совершившего графиня, и присвоил имущество графа.

времени Дервиль и ростовщик редко виделись. Гобсек сдал внаем особняк графа, проводил лето в его поместье, делал вид из себя вельможу, строил фермы, чинил мельницы. Однажды стряпчий попытался уговорить Гобсека помочь Эрнест, но ростовщик ответил, что несчастье — лучший учитель, пусть молодой граф узнает ципу деньгам и людям, пусть поплаваем по парижском морю, когда он станет искусным лоцманом, тогда дадим ему корабль. Узнав о любви Эрнеста к Камиле, Дервиль сделал еще одну попытку повлиять на старого ростовщика и пошел к нему. Старый ростовщик уже давно слег в постель, но дело свое не оставил. Не желая иметь соседей, он нанял весь дом для самого себя, но жил в той же комнате, что и прежде. Он отложил ответ о Ернестову дело к тому времени, когда сможет встать, и это ему уже не суждено. За несколько дней до Дервиль пришли и сообщили о смерти Гобсека. Все свое богатство он оставил правнучке сестры, проститутки, прозванные «Электрическим скатом» или Огоньком. Дервилю он оставил в наследство запасы продуктов, которые накопил Гобсек за последние годы, получая их от своих клиентов. Он принимал все: и корзину с рыбой, и коробку со свечами, и посуда, и золотые табакерки. Когда Дервиль открыл соседние комнаты, он чуть не лишился чувств от вони, исходивший от гниющих товаров — рыбы, паштетов, кофе, табака, чая и т.д. К концу жизни он ничего не продавал, потому что боялся отдать за дешево, так его страсть пережила его разум.

Дервиль также сообщает, что вскоре граф Эрнест де Ресто будет введен во владение имуществом, что позволит ему жениться с девушкой Камиллой. Виконтесса отвечает, что Эрнест должен быть очень богатым, чтобы жениться на ее дочери. Брат виконтессы замечает, что род графа очень давний. Сестра соглашается с ним и говорит, что Камила может не видеться со своей свекровью, хотя на раутах ее принимают.

Оноре де Бальзак

Барону Баршу де Пеноэн

Из всех бывших питомцев Вандомского колледжа, кажется, одни лишь мы с тобой избрали литературное поприще, - недаром же мы увлекались философией в том возрасте, когда нам полагалось увлекаться только страницами De viris . Мы встретились с тобою вновь, когда я писал эту повесть, а ты трудился над прекрасными своими сочинениями о немецкой философии. Итак, мы оба не изменили своему призванию. Надеюсь, тебе столь же приятно будет увидеть здесь своё имя, как мне приятно поставить его.

Твой старый школьный товарищ

де Бальзак

Как-то раз зимою 1829–1830 года в салоне виконтессы де Гранлье до часу ночи засиделись два гостя, не принадлежавшие к её родне. Один из них, красивый молодой человек, услышав бой каминных часов, поспешил откланяться. Когда во дворе застучали колёса его экипажа, виконтесса, видя, что остались только её брат да друг семьи, заканчивавшие партию в пикет, подошла к дочери; девушка стояла у камина и как будто внимательно разглядывала сквозной узор на экране, но, несомненно, прислушивалась к шуму отъезжавшего кабриолета, что подтвердило опасения матери.

Камилла, если ты и дальше будешь держать себя с графом де Ресто так же, как нынче вечером, мне придётся отказать ему от дома. Послушайся меня, детка, если веришь нежной моей любви к тебе, позволь мне руководить тобою в жизни. В семнадцать лет девушка не может судить ни о прошлом, ни о будущем, ни о некоторых требованиях общества. Я укажу тебе только на одно обстоятельство: у господина де Ресто есть мать, женщина, способная проглотить миллионное состояние, особа низкого происхождения - в девичестве её фамилия была Горио, и в молодости она вызвала много толков о себе. Она очень дурно относилась к своему отцу и, право, не заслуживает такого хорошего сына, как господин де Ресто. Молодой граф её обожает и поддерживает с сыновней преданностью, достойной всяческих похвал. А как он заботится о своей сестре, о брате! Словом, поведение его просто превосходно, но, - добавила виконтесса с лукавым видом, - пока жива его мать, ни в одном порядочном семействе родители не отважатся доверить этому милому юноше будущность и приданое своей дочери.

Я уловил несколько слов из вашего разговора с мадемуазель де Гранлье, и мне очень хочется вмешаться в него! - воскликнул вышеупомянутый друг семьи. - Я выиграл, граф, - сказал он, обращаясь к партнёру. - Оставляю вас и спешу на помощь вашей племяннице.

Вот уж поистине слух настоящего стряпчего! - воскликнула виконтесса. - Дорогой Дервиль, как вы могли расслышать, что я говорила Камилле? Я шепталась с нею совсем тихонько.

Я всё понял по вашим глазам, - ответил Дервиль, усаживаясь у камина в глубокое кресло.

Дядя Камиллы сел рядом с племянницей, а госпожа де Гранлье устроилась в низеньком покойном кресле между дочерью и Дервилем.

Пора мне, виконтесса, рассказать вам одну историю, которая заставит вас изменить ваш взгляд на положение в свете графа Эрнеста де Ресто.

Историю?! - воскликнула Камилла. - Скорей рассказывайте, господин Дервиль!

Стряпчий бросил на госпожу де Гранлье взгляд, по которому она поняла, что рассказ этот будет для неё интересен. Виконтесса де Гранлье по богатству и знатности рода была одной из самых влиятельных дам в Сен-Жерменском предместье, и, конечно, может показаться удивительным, что какой-то парижский стряпчий решался говорить с нею так непринуждённо и держать себя в её салоне запросто, но объяснить это очень легко. Госпожа де Гранлье, возвратившись во Францию вместе с королевской семьёй, поселилась в Париже и вначале жила только на вспомоществование, назначенное ей Людовиком XVIII из сумм цивильного листа, - положение для неё невыносимое. Стряпчий Дервиль случайно обнаружил формальные неправильности, допущенные в своё время Республикой при продаже особняка Гранлье, и заявил, что этот дом подлежит возвращению виконтессе. По её поручению он повёл процесс в суде и выиграл его. Осмелев от этого успеха, он затеял кляузную тяжбу с убежищем для престарелых и добился возвращения ей лесных угодий в Лиснэ. Затем он утвердил её в правах собственности на несколько акций Орлеанского канала и довольно большие дома, которые император пожертвовал общественным учреждениям. Состояние госпожи де Гранлье, восстановленное благодаря ловкости молодого поверенного, стало давать ей около шестидесяти тысяч франков годового дохода, а тут подоспел закон о возмещении убытков эмигрантам, и она получила огромные деньги. Этот стряпчий, человек высокой честности, знающий, скромный и с хорошими манерами, стал другом семейства Гранлье. Своим поведением в отношении госпожи де Гранлье он достиг почёта и клиентуры в лучших домах Сен-Жерменского предместья, но не воспользовался их благоволением, как это сделал бы какой-нибудь честолюбец. Он даже отклонил предложение виконтессы, уговаривавшей его продать свою контору и перейти в судебное ведомство, где он мог бы при её покровительстве чрезвычайно быстро сделать карьеру. За исключением дома госпожи де Гранлье, где он иногда проводил вечера, он бывал в свете лишь для поддержания связей. Он почитал себя счастливым, что, ревностно защищая интересы госпожи де Гранлье, показал и своё дарование, иначе его конторе грозила бы опасность захиреть, в нём не было пронырливости истого стряпчего. С тех пор как граф Эрнест де Ресто появился в доме виконтессы, Дервиль, угадав симпатию Камиллы к этому юноше, стал завсегдатаем салона госпожи де Гранлье, словно щёголь с Шоссе-д’Антен, только что получивший доступ в аристократическое общество Сен-Жерменского предместья. За несколько дней до описываемого вечера он встретил на балу мадемуазель де Гранлье и сказал ей, указывая глазами на графа:

Жаль, что у этого юноши нет двух-трёх миллионов. Правда?

Почему «жаль»? Я не считаю это несчастьем, - ответила она. - Господин де Ресто человек очень одарённый, образованный, на хорошем счету у министра, к которому он прикомандирован. Я нисколько не сомневаюсь, что из него выйдет выдающийся деятель. А когда «этот юноша» окажется у власти, богатство само придёт к нему в руки.

Да, но вот если б он уже сейчас был богат!

Если б он был богат… - краснея, повторила Камилла, - что ж, все танцующие здесь девицы оспаривали бы его друг у друга, - добавила она, указывая на участниц кадрили.

И тогда, - заметил стряпчий, - мадемуазель де Гранлье не была бы единственным магнитом, притягивающим его взоры. Вы, кажется, покраснели, - почему бы это? Вы к нему неравнодушны? Ну, скажите…

Камилла вспорхнула с кресла.

«Она влюблена в него», - подумал Дервиль.

С этого дня Камилла выказывала стряпчему особое внимание, поняв, что Дервиль одобряет её склонность к Эрнесту де Ресто. А до тех пор, хотя ей и было известно, что её семья многим обязана Дервилю, она питала к нему больше уважения, чем дружеской приязни, и в обращении её с ним сквозило больше любезности, чем теплоты. В её манерах и в тоне голоса было что-то, указывавшее на расстояние, установленное между ними светским этикетом. Признательность - это долг, который дети не очень охотно принимают по наследству от родителей.

Дервиль помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал так:

Сегодняшний вечер напомнил мне об одной романической истории, единственной в моей жизни… Ну вот, вы уж и смеётесь, вам забавно слышать, что у стряпчего могут быть какие-то романы. Но ведь и мне было когда-то двадцать пять лет, а в эти молодые годы я уже насмотрелся на многие удивительные дела. Мне придётся сначала рассказать вам об одном действующем лице моей повести, которого вы, конечно, не могли знать, - речь идёт о некоем ростовщике. Не знаю, можете ли вы представить себе с моих слов лицо этого человека, которое я, с дозволения Академии, готов назвать лунным ликом, ибо его желтоватая бледность напоминала цвет серебра, с которого слезла позолота. Волосы у моего ростовщика были совершенно прямые, всегда аккуратно причёсанные и с сильной проседью - пепельно-серые. Черты лица, неподвижные, бесстрастные, как у Талейрана, казались отлитыми из бронзы. Глаза, маленькие и жёлтые, словно у хорька, и почти без ресниц, не выносили яркого света, поэтому он защищал их большим козырьком потрёпанного картуза. Острый кончик длинного носа, изрытый рябинами, походил на буравчик, а губы были тонкие, как у алхимиков и древних стариков на картинах Рембрандта и Метсу. Говорил этот человек тихо, мягко, никогда не горячился. Возраст его был загадкой: я никогда не мог понять, состарился ли он до времени или же хорошо сохранился и останется моложавым на веки вечные. Всё в его комнате было потёрто и опрятно, начиная от зелёного сукна на письменном столе до коврика перед кроватью, - совсем как в холодной обители одинокой старой девы, которая весь день наводит чистоту и натирает мебель воском. Зимою в камине у него чуть тлели головни, прикрытые горкой золы, никогда не разгораясь пламенем. От первой минуты пробуждения и до вечерних приступов кашля все его действия были размеренны, как движения маятника. Это был какой-то человек-автомат, которого заводили ежедневно. Если тронуть ползущую по бумаге мокрицу, она мгновенно остановится и замрёт; так же вот и этот человек во время разговора вдруг умолкал, выжидая, пока не стихнет шум проезжающего под окнами экипажа, так как не желал напрягать голос. По примеру Фонтенеля, он берёг жизненную энергию, подавляя в себе все человеческие чувства. И жизнь его протекала также бесшумно, как сыплется струйкой песок в старинных песочных часах. Иногда его жертвы возмущались, поднимали неистовый крик, потом вдруг наступала мёртвая тишина, как в кухне, когда зарежут в ней утку. К вечеру человек-вексель становился обыкновенным человеком, а слиток металла в его груди - человеческим сердцем. Если он бывал доволен истёкшим днём, то потирал себе руки, а из глубоких морщин, бороздивших его лицо, как будто поднимался дымок весёлости, - право, невозможно изобразить иными словами его немую усмешку, игру лицевых мускулов, выражавшую, вероятно, те же ощущения, что и беззвучный смех Кожаного Чулка. Всегда, даже в минуты самой большой радости, говорил он односложно и сохранял сдержанность. Вот какого соседа послал мне случай, когда я жил на улице Де-Грэ, будучи в те времена всего лишь младшим писцом в конторе стряпчего и студентом-правоведом последнего курса. В этом мрачном, сыром доме нет двора, все окна выходят на улицу, а расположение комнат напоминает устройство монашеских келий: все они одинаковой величины, в каждой единственная её дверь выходит в длинный полутёмный коридор с маленькими оконцами. Да, это здание и в самом деле когда-то было монастырской гостиницей. В таком угрюмом обиталище сразу угасала бойкая игривость какого-нибудь светского повесы, ещё раньше, чем он входил к моему соседу; дом и его жилец были под стать друг другу - совсем как скала и прилепившаяся к ней устрица. Единственным человеком, с которым старик, как говорится, поддерживал отношения, был я. Он заглядывал ко мне попросить огонька, взять книгу или газету для прочтения, разрешал мне по вечерам заходить в его келью, и мы иной раз беседовали, если он бывал к этому расположен. Такие знаки доверия были плодом четырёхлетнего соседства и моего примерного поведения, которое, по причине безденежья, во многом походило на образ жизни этого старика. Были ли у него родные, друзья? Беден он был или богат? Никто не мог бы ответить на эти вопросы. Я никогда не видел у него денег в руках. Состояние его, если оно у него было, вероятно, хранилось в подвалах банка. Он сам взыскивал по векселям и бегал для этого по всему Парижу на тонких, сухопарых, как у оленя, ногах. Кстати сказать, однажды он пострадал за свою чрезмерную осторожность. Случайно у него было при себе золото, и вдруг двойной наполеондор каким-то образом выпал у него из жилетного кармана. Жилец, который спускался вслед за стариком по лестнице, поднял монету и протянул ему.

Повесть «Гобсек» была опубликована Оноре де Бальзаком в 1830 году, а в 1842 году стала одним из ключевых произведений «Человеческой комедии», войдя в раздел «Сцены частной жизни» («Этюды о нравах»). Сегодня это самое читаемое произведение Бальзака, оно входит в школьную и вузовскую программы, является предметом множества научных исследований, широким полем для анализа и богатейшим источником вдохновения.

Как и многие произведения Бальзака, изначально «Гобсек» публиковался частями. Первый эпизод, озаглавленный «Ростовщик», появился на страницах журнала «Мода» в феврале 1830 года. Затем повесть фигурировала под названием «Папаша Гобсек» и была разделена на смысловые части – «Ростовщик», «Адвокат», «Смерть мужа». В 1842-м повесть вошла в «Человеческую комедию» под лаконичным названием «Гобсек» без деления на главы. Именно такой вид произведения принято считать классическим.

Центральный персонаж – ростовщик Жан Эстер ван Гобсек (прим. – в данном случае фамилия Гобсек «говорящая», в переводе с французского – Живоглот). Кроме произведения, в котором он солирует, Гобсек также появляется в «Отце Горио», «Цезаре Бирото», «Брачном контракте» «Чиновниках». Адвокат Дервиль, он же рассказчик, является героем «Отца Горио», «Полковника Шабере», «Темного дела», романа «Блеск и нищета куртизанок».

Это культовое произведение имеет два киновоплощения. В 1936 году повесть экранизировал советский режиссер Константин Эггерт («Медвежья свадьба», «Хромой барин»), роль Гобсека сыграл Леонид Леонидов. В 1987-м вышел одноименный фильм под началом Александра Орлова («Женщина, которая поет», «Похождения Чичикова»), на этот раз Гобсека сыграл Владимир Татосов.

Давайте вспомним сюжет этого бессмертного шедевра от гениального Оноре де Бальзака.

Действие повести начинает развиваться в салоне виконтессы де Гранлье. Была зима 1829-30-го года. За окном мел снег и никому из полуночных обитателей гостиной не хотелось удаляться от уютного тепла камина. Виконтесса де Ганлье была самой знатной, богатой и почтенной дамой Сен-Жерментского предместья. В столь поздний час она вычитывала свою семнадцатилетнюю дочь Камиллу за слишком явную расположенность, которую она выказывает в адрес молодого графа Эмиля де Ресто.

Свидетелем этой сцены становится друг семьи адвокат Дервиль. Он видит, как пылают щечки Камиллы при упоминании имени графа де Ресто. Нет сомнений, девочка влюблена! Но почему графиня противится союзу молодых сердец? На это есть веская причина – поясняет графиня. Ни для кого не секрет, каким неподобающим образом вела себя его мать. Сейчас она, конечно, остепенилась, но ее прошлое накладывает несмываемый отпечаток на потомство. Кроме того, де Ресто беден.

– А если не беден? – лукаво усмехается Дервиль.
– Это бы несколько изменило положение вещей, – уклончиво отмечает виконтесса.
– Тогда я поведаю вам одну романтическую историю, которая произошла со мной много лет назад.

Жан Эстер ван Гобсек

Когда Дервилю было двадцать пять лет, он снимал комнату в одной бедной парижской гостинице. Его соседом был известный ростовщик по фамилии Гобсек. Не познакомившись с Гобсеком лично, Дервиль уже был много наслышан о нем. Жан Эстер ван Гобсек одиноко жил в своей аккуратной скромной квартирке. Его прошлое было скрыто тайнами. Говорят, в десять лет его отдали юнгой на морское судно. Долгое время Гобсек бороздил моря и океаны, а потом приехал в Париж и сделался ростовщиком.

Последнее пристанище для страждущих

Ежедневно в его комнатку приходили визитеры, но это были не добрые друзья, а убитые горем, задушенные пороками и собственной ненасытностью жалкие просители. В его скромных покоях бывали когда-то успешные купцы, молодые франты, знатные дамы, стыдливо прикрывающие лица вуалями.

Все они приходили к Гобсеку за деньгами. Они молили Гобсека, как бога, и, сбросив спесь, смиренно прижимали руки к грудям.

За неумолимость и черствость Гобсека ненавидели. Его называли «золотым истуканом» и фамильярным «папаша Гобсек», его философию считали бездуховной, а нелюдимость, по меньшей мере, странной – «если человечность считать своего рода религией, то Гобсека можно было назвать атеистом». Но все это никак не отражалось на количестве клиентов папаши Гобсека. К нему шли, потому что только он мог дать шанс на спасение или хотя бы отсрочить полный крах.

Однажды молодой Дервиль также появился на пороге дома своего соседа. Он не имел за душой ни гроша, но, получив образование, мечтал открыть свое юридическое дело. Амбициозный юноша понравился старику Гобсеку, и он согласился вложить в него деньги с условием выплаты солидного процента. Благодаря таланту, подкрепленному стараниями и здоровой бережливостью, Дервиль в конце концов полностью рассчитался с Гобсеком. За время сотрудничества адвокат и ростовщик стали добрыми друзьями. Дважды в неделю они встречались за обедом. Беседы с Гобсеком были для Дервиля богатейшим источником жизненной мудрости, приправленной необычной философией ростовщика.

Когда Дервиль сделал последний платеж, он поинтересовался, почему Гобсек продолжал брать с него, своего друга, огромные проценты, и не оказал услугу бескорыстно. На это старик мудро ответил: «Сын мой, я избавил тебя от признательности, я дал тебе право считать, что ты мне ничем не обязан. И поэтому мы с тобой лучшие в мире друзья».

Сейчас дело Дервиля процветает, он женился по любви, его жизнь – беспрерывно счастье и благополучие. Так что полно о Дервиле, ведь счастливый человек – тема нестерпимо скучная.

Однажды Дервиль привел к Гобсеку своего знакомого Максима де Трая – красавца, блестящего парижского ловеласа и повесу. Максим крайне нуждался в деньгах, однако Гобсек отказывает де Траю в ссуде, потому что знает о его многочисленных невыплаченных долгах. На следующий день просить за Максима приходит красивая дама. Забегая вперед, отметим, что это была графиня де Ресто, мать того самого Эмиля де Ресто, что сегодня безуспешно сватается к Камилле де Гранье.

Ослепленная страстью к мерзавцу де Траю, графиня заложила за него молодого любовника фамильные бриллианты. Надо сказать, несколько лет назад графиня оплатила первый вексель де Трая именно у папаши Гобсека. Сумма была небольшой, но еще тогда Гобсек предсказал, что этот подлец вытянет все деньги из семейства де Ресто.

Вскоре к Гобсеку ворвался граф де Ресто, законный супруг сумасбродной графини и владелец заложенных бриллиантов. Вернуть драгоценности ростовщик отказался, но посоветовал графу обезопасить свое наследство, иначе его детям будет не суждено увидеть деньги. Посоветовавшись с Дервилем, граф передает все свое имущество Гобсеку и составляет встречную расписку, в которой говорится, что продажа имущества фиктивная – когда старший сын станет совершеннолетним, ростовщик передаст права управления имуществом законному наследнику.

Граф заклинает Дервиля хранить расписку у себя, поскольку не доверяет своей алчной жене. Однако, по злой насмешке судьбы, тяжело заболевает и не успевает передать документ, от которого зависит судьба его мальчика. Пока граф в беспамятстве прикован к постели, графиня не покидает его комнаты, правдоподобно изображая убитую горем супругу. Никто, кроме Гобсека и Дервиля, не знает истинной подоплеки этой «привязанности». Подобно хищнице, графиня ждет заветного часа, когда ее жертва испустит последний вздох.

Вскоре граф умирает. Дервиль с Гобсеком мчатся в дом де Ресто и становятся свидетелями страшной картины. Все в комнате графа было перевернуто вверх дном, посреди этого хаоса, растрепанная со сверкающими глазами, металась графиня. Ее не смущало присутствие умершего, его тело было презрительно откинуто на край кровати, как ненужная более вещь.

В камине догорали какие-то бумаги. Это была расписка. «Что вы наделали? – вскрикнул Дервиль – Вы только что разорили собственных детей. Эти документы обеспечивали им богатство…»

Казалось, графиню хватит удар. Но ничего исправить уже было нельзя – Гобсек стал полноправным владельцем состояния де Ресто.

Гобсек отказался помогать юному наследнику де Ресто. «Несчастье – лучший учитель. В несчастье он многому научится, узнает цену деньгам, цену людям… Пусть поплавает по волнам парижского моря. А когда станет искусным лоцманом, мы его в капитаны произведем».

Гуманист Дервиль не мог понять жестокости Гобсека. Он отдалился от друга, со временем их встречи свелись на нет. Свой следующий визит к Гобсеку Дервиль совершил спустя много лет. Говорят, что все эти годы Гобсек вел обеспеченную жизнь, а в последнее время стал совсем нелюдим и не покидал своих пышных покоев.

Дервиль застал Гобсека умирающим. Ростовщик сообщил старому другу, что сделал его своим душеприказчиком. Все нажитое состояние он завещал правнучке своей сестры, публичной девушке по прозвищу Огонек. «Она хороша, как Купидончик, – слабо улыбался умирающий, – разыщи ее, друг мой». А законное наследство пусть теперь вернется к Эмилю де Ресто. Наверняка, он стал хорошим человеком.

Осматривая после смерти дом Гобсека, Дервиль был шокирован: кладовые ломились от еды, большинство из которой пропала. Все портилось, кишело червями и насекомыми, но обезумевший скряга никому не продавал свое добро. «Я увидел, до чего может дойти скупость, превратившаяся в безотчетную, лишенную всякой логики страсть».

К счастью, Гобсек успел передать свое и вернуть чужое богатство. Госпожа де Гранлье слушала рассказ адвоката с большим интересом. «Хорошо, дорогой Дервиль, мы подумаем насчет Эмиля де Ресто, – произнесла она, – К тому же Камилле вовсе не обязательно часто видеться со своей свекровью».

Повесть Оноре де Бальзака «Гобсек»: краткое содержание

Историю ростовщика Гобсека стряпчий Дервиль рассказывает в салоне виконтессы де Гранлье - одной из самых знатных и богатых дам в аристократическом Сен-Жерменском предместье. Как-то раз зимой 1829/30 г. у неё засиделись два гостя: молодой красивый граф Эрнест де Ресто и Дервиль, которого принимают запросто лишь потому, что он помог хозяйке дома вернуть имущество, конфискованное во время Революции.Когда Эрнест уходит, виконтесса выговаривает дочери Камилле: не следует столь откровенно выказывать расположение милому графу, ибо ни одно порядочное семейство не согласится породниться с ним из-за его матери. Хотя сейчас она ведет себя безупречно, но в молодости вызвала много пересудов. Вдобавок, она низкого происхождения - её отцом был хлеботорговец Горио. Но хуже всего то, что она промотала состояние на любовника, оставив детей без гроша. Граф Эрнест де Ресто беден, а потому не пара Камилле де Гранлье.Дервиль, симпатизирующий влюбленным, вмешивается в разговор, желая объяснить виконтессе истинное положение дел. Начинает он издалека: в студенческие годы ему пришлось жить в дешёвом пансионе - там он и познакомился с Гобсеком. Уже тогда это был глубокий старик весьма примечательной внешности - с «лунным ликом», жёлтыми, как у хорька, глазами, острым длинным носом и тонкими губами. Жертвы его порой выходили из себя, плакали или угрожали, но сам ростовщик всегда сохранял хладнокровие - это был «человек-вексель», «золотой истукан». Из всех соседей он поддерживал отношения только с Дервилем, которому однажды раскрыл механизм своей власти над людьми - миром правит золото, а золотом владеет ростовщик. В назидание он рассказывает о том, как взыскивал долг с одной знатной дамы - страшась разоблачения, эта графиня без колебаний вручила ему бриллиант, ибо деньги по её векселю получил любовник. Гобсек угадал будущность графини по лицу белокурого красавчика - этот щеголь, мот и игрок способен разорить всю семью.Окончив курс права, Дервиль получил должность старшего клерка в конторе стряпчего. Зимой 1818/19 г. тот был вынужден продать свой патент - и запросил за него сто пятьдесят тысяч франков. Гобсек ссудил молодого соседа деньгами, взяв с него «по дружбе» только тринадцать процентов - обычно он брал не меньше пятидесяти. Ценой упорной работы Дервилю удалось за пять лет расквитаться с долгом.Однажды блестящий денди граф Максим де Трай упросил Дервиля свести его с Гобсеком, но ростовщик наотрез отказался дать ссуду человеку, у которого долгов на триста тысяч, а за душой ни сантима. В этот момент к дому подъехал экипаж, граф де Трай бросился к выходу и вернулся с необыкновенно красивой дамой - по описанию Дервиль сразу узнал в ней ту графиню, что выдала вексель четыре года назад. На сей раз она отдала в заклад великолепные бриллианты. Дервиль пытался воспрепятствовать сделке, однако стоило Максиму намекнуть, что он собирается свести счеты с жизнью, как несчастная женщина согласилась на кабальные условия ссуды.После ухода любовников к Гобсеку ворвался муж графини с требованием вернуть заклад - его жена не имела права распоряжаться фамильными драгоценностями. Дервилю удалось-