"Беспредельное" в философии Анаксимандра. Новейший философский словарь Что такое Апейрон, что означает и как правильно пишется

Изучающие философию, вероятно, слышали такое понятие, как «апейрон». Значения слов из философской науки понятны далеко не всем. Что же это такое? Каково происхождение термина, что он означает?

Определение

Апейрон в философии - это понятие, которое было введено Анаксимандром. Означает оно бесконечное, неопределенное, не имеющее пределов первичное вещество. Согласно этому древнегреческому философу, апейрон - это основа мира, которая вечно движется. которая не обладает никакими качествами. Он считал, что все появилось путем выделения из этой материи противоположностей.

Что такое первовещество?

Первичная материя в широком философском смысле является основой всего, что существует в мире. Часто ее отождествляют с субстаницей. Еще в античные времена философы думали, что в основе всего существующего лежит один первичный элемент. Чаще всего это были природные стихии: огонь, воздух, вода и земля. Некоторые предполагали, что и небесная субстанция является также первовеществом.

Такая теория была во всех философских учениях. Мудрецы неизменно считали, что в основе всего лежат какие-то элементы или стихии.

Философские ступени

Согласно порядку, который принят в истории философии, про Анаксимандра говорят после Фалеса. И только потом ведется речь об Анаксимене. Но если подразумевать логику идей, то второго и третьего следует разместить на одной ступени, так как в теоретико-логическом смысле воздух является всего лишь двойником воды. Мысль же Анаксимандра должна быть поднята на другой уровень - к наиболее абстрактному облику первовещества. считал, что апейрон - это начало всех начал и принцип всех принципов. Переводится этот термин как «беспредельное».

Анаксимандр

Прежде чем более детально рассматривать эту важнейшую и очень перспективную идею философии Греции, нужно сказать несколько слов об ее авторе. С его жизнью, так же, как и с жизнью Фалеса, связывается только одна приблизительно точная дата - второй год 58-х Олимпийских игр. Согласно некоторым источникам, считается, что тогда Анаксимандр был в 64-летнем возрасте, и что он скончался в скором времени. Эту дату выделяют из-за того, что, согласно старой легенде, это был год, в котором появилось философское сочинение, созданное Анаксимандром. Несмотря на то что в нем предпочтение отдавалось прозаической форме, древние свидетельствуют, что написано оно было очень вычурно и высокопарно, что приближало прозу к эпической поэзии. О чем это говорит? Что жанр сочинения, которое было научно-философским, достаточно строгим и обстоятельным, рождался в нелегких поисках.

Уважение в народе

Образ философа вполне укладывается в типаж античного мудреца. Ему, как и Фалесу, приписывается множество очень важных практических достижений. К примеру, до наших дней дошло свидетельство, где сказано, что Анаксимандр возглавлял колониальную экспедицию. Такое выселение в колонию было привычным для той эпохи делом. Для этого необходимо было выбрать людей, снарядить их. Все требовалось делать оперативно и с умом. Вполне вероятно, что философ казался людям именно таким человеком, который подходит для этой цели.

Инженерные и географические достижения

Анаксимандру приписывают большое число инженерно-практических изобретений. Считается, что им были построены универсальные солнечные часы, которые носят название «гномон». С их помощью греки вычисляли равноденствие и солнцестояние, а также время суток и времена года.

Также философ, по мнению доксографов, знаменит своими географическими сочинениями. Считается, что он одним из первых попытался изобразить планету на Каким образом он это сделал - неизвестно, но важен сам факт, что появилась мысль представить на рисунке то, что нельзя увидеть непосредственно. Это были схема и образ, которые очень близки охвату мира мыслью философии.

Астрономические знания

Анаксимандр был увлечен и наукой о звездах. Он предлагал версии о том, и другие планеты. Для взглядов на астрономию характерно, что он называет ряд цифр, которые относятся к светилам, величинам Земли, других планет и звезд. Есть свидетельство, что философ утверждал: Солнце и Земля равны. В те времена не было никакой возможности проверить и доказать это. Сегодня ясно, что все названные им цифры оказались далеки от истины, но, тем не менее, попытка была предпринята.

В области математики ему приписывают создание очерка геометрии. Он подытожил все знания древних в этой науке. К слову, все, что он знал в этой области, до наших дней не дошло.

Философские взгляды

Если в течение последующих веков слава Анаксимандра как философа была развенчана, то шаг, который он сделал на пути изменения идеи первоначала, сохранил до текущего времени статус великого и крайне перспективного интеллектуального достижения.

Симпликий свидетельствует о том, что Анаксимандр полагал началом и элементом всех вещей бесконечную материю - апейрон. Это он первым ввел данное название. Началом он считал не воду либо какой-то другой элемент, а некую бесконечную природу, которая порождает небосводы и космосы, находящиеся в них.

В то время казалось необычным утверждение о том, что первоначало не определено качественно. Другие философы утверждали, что он ошибается, так как не говорит, чем является бесконечное: воздухом, водой или землей. Ведь в то время было принято выбирать некое определенное материальное воплощение первоначала. Так, Фалес выбирал воду, а Анаксимен - воздух. Анаксимандр вклинился между этими двумя философами, которые придают началу определенный характер. И он утверждал, что первоначало не имеет качеств. Никакая определенная стихия не может им являться: ни земля, ни вода, ни воздух. Определить значение и толкование термина «апейрон» тогда было делом нелегким. Сам Аристотель не мог в точности истолковать его суть. Он был удивлен, что бесконечное нематериально.

Идея Анаксимандра о первоначале

Что такое «апейрон»? Определение понятия, о котором впервые заговорил именно Анаксимандр, можно передать таким образом: начало является материальным, но в то же время неопределенным. Эта идея стала результатом расширения внутренней мысленной логики о первоначале: если есть разные стихии, и если кто-то каждую из них последовательно возводит до первоначала, то стихии уравниваются. Но, с другой стороны, всегда предпочтение неоправданно отдается одной из них. Почему, к примеру, выбирается не воздух, а вода? Или почему не огонь? Может, стоит отвести роль первичной материи не какой-то определенной стихии, а всем сразу. При сопоставлении всех таких вариантов, каждый из которых имеет под собой достаточно прочное основание, оказывается, что все-таки ни один из них не обладает достаточной убедительностью перед остальными.

Не исходит ли из всего этого такой вывод, что нельзя выдвигать на роль первоначала ни одну из стихий, так же, как и все их вместе взятые? Несмотря на такой «героический» прорыв в философии, множество ученых столетиями будут возвращаться к мысли о том, что значит апейрон.

Близко к истине

Анаксимандром был сделан очень дерзкий шаг к тому, чтобы понять неопределенно-бескачественное материальное. Апейрон - это такое материальное и есть, если смотреть на его содержательный философский смысл.

Именно по этой причине неопределенность в качестве характеристик первоначала стала крупным шагом философской мысли вперед в сравнении с вытягиванием на первые роли только одного-единственного материального начала. Апейрон - это еще не понятие материи. Но это самая близкая остановка философствования перед ним. Именно поэтому великий Аристотель, оценивая попытки Анаксимандра, пытался приблизить их к своему времени, говоря о том, что он, пожалуй, толковал о материи.

Итог

Итак, теперь ясно, что это за слово - apejron. Значение его следующее: «безграничное», «беспредельное». Само прилагательное близко к существительному «предел» и частице, означающей отрицание. В данном случае это отрицание границ или пределов.

Таким образом, это греческое слово образуется точно так же, как новое понятие о первоначале: через отрицание качественных и других пределов. Анаксимандр, скорее всего, не осознавал истоков своего величайшего изобретения, но смог показать, что первоначалом является не какая-то особая реальность материального типа. Это специфические мысли о материальном. По этой причине каждая последующая стадия раздумий о первоначале, которая логически необходима, образуется из философской мысли самой философской мыслью. Исходным шагом является абстрагирование материального. Термин «апейрон» наиболее точно передает происхождение философского понятия о беспредельном. И неважно, создан ли он был самим философом или же заимствован из древнегреческого словаря.

Это понятие заключает в себе попытку ответа на еще один вопрос. Ведь первичное начало должно было объяснить то, как все рождается и погибает. Выходит, что должно быть что-то, из чего все появляется, и во что потом разрушается. Другими словами, первопричина рождения и гибели, жизни и небытия, появления и разрушения должна быть постоянна и неуничтожима, а также бесконечна относительно времени.

Античная философия четко разделяет два противоположных состояния. То, что существует сейчас, когда-то появилось и когда-то исчезнет - преходяще. Таковыми являются каждый человек и каждая вещь. Таковы все состояния, которые наблюдаются людьми. Преходящее является многообразным. Следовательно, существует множественное, которое также является преходящим. Согласно логике такого рассуждения, первоначалом не может быть то, что является преходящим, так как в этом случае оно не было бы началом для другого преходящего.

Отличаясь от людей, тел, состояний, миров, первоначало никогда не разрушается, как это делают другие вещи. Таким образом рождена и стала одной из важнейших для мировой философии идея бесконечности, которая составлена из идеи об отсутствии границ в пространстве и из идеи о вечном, непреходящем.

Среди историков есть гипотеза, утверждающая, что понятие «апейрон» было введено в философскую науку не Анаксимандром, а Аристотелем либо Платоном, которые пересказывали данное учение. Документального подтверждения этому нет, но это уже не самое важное. Главное, что идея дошла до наших времен.

«То апейрон» Анаксимандра ( Appendix II ).

(пер. М.Н. Вольф)

из книги:

Charles H. Kahn

Anaximander and the Origins of Greek Cosmology.

Columbia University Press, New York , 1960.

Со времени обзора Аристотелем взглядов своих предшественников в первой книге Метафизики , изучение ранней греческой философии было сфокусировано на вопросе, что каждый мыслитель имел сказать на предмет ajrcai > или «первых принципов». Здесь этой темой мы пренебрегли. Она постоянно служит для противопоставления философов одного другому, тогда как наше отношение касается открытия общих концепций, которые связали бы их вместе. Но «первоначало» Анаксимандра, to < a ] peiron , кроме того, играет собственную роль в его космологии и эта роль должна быть вкратце здесь рассмотрена.

К несчастью, то, что Аристотель и Теофраст говорили нам о to < a ] peiron Анаксимандра, слишком скудно, и так зависит от их собственных концептуальных схем, что обзор свидетельств поднимает больше вопросов, чем мог бы решить. Существует однако, один хороший источник информации, не принадлежащий доксографической традиции –это значение слова a ] peirov в ранней греческой литературе.

] Apeirov (вместе с его Гомеровским эквивалентом a ] pei > rwn , a j peiritov , ajpeire > siov , ajperei > siov ) есть, очевидно, составное с отрицательным а- , но точная форма симплекса не вполне ясна. Корректно ли предположить (вслед за LSJ и другими), что a ] peirov восходит к существительному pei ~ rar , pe > rav , «предел»? В этом случае буквальное значение прилагательного будет «лишенное границ, безграничное». Но, хотя «безграничное» – это зачастую удобный перевод для a ] peirov , в действительности он не отвечает употреблению термина. В эпике a ] pei > rwn является характерным эпитетом земли и моря, и особенно первого . Ни земля, ни море не лишены границ, и на самом деле поэт неоднократно говорит о pei > rata и того, и другого . Так, Гесиод описывает место, где сходятся «источники и границы» (phgai < kai < pei > rata ) Земли, Тартара, Моря и Неба (Theog . 736–38 = 807–9), хотя для него и Земля, и Море ajpei > ritov (Theog . 109, 878, и др.).

Конечно, можно спорить, что старые поэты не слишком любили логики и рассматривали землю как «безграничную», без колебаний упоминая о ее границах несколькими стихами позже. Но существует другое использование термина, которое трудно объяснить посредством восхождения к pe > rav . Не только окружности и кольца описывают как a ] peirov или a ] pei > rwn , но это слово также используется в отношении одежды или сетей «в которых можно запутаться, убегая» .

Это последнее значение предполагает, что не в существительное pe > rav вносится оттенок отрицания посредством частицы а-, но глагольный корень * per - , представленный в pera > w , pe > ran и perai > nw также как и в некоторых индо-европейских наречиях и предлогах, указывает в некотором смысле на направление «вперед, впереди» (греческое pro > , латинское per , prae и т.п.). Глагольные формы указывают движение в этом направлении и группа pera > w , pe > ran , perai > nw , pei ~ rar указывает на точку, с которой движение вперед приведет к концу. Таким образом, pera > w (как peraio > w ) постоянно используется для обозначения прохождения водного пространства на другую сторону; наречие pe > ran точно отсылает к тому, что лежит «поперек (от края до края)»:

nh>swn, ai~ nai>ousi pe>rhn aJlo(B 626)

Pei ~ rar в данном пассаже есть предел или цель – точка, от которой движение вперед приведет к концу. Так, это слово регулярно встречается у Гомера вместе с глаголом движения . (Вместе с обычным чередованием гласных тот же корень встречается в существительных po > rov , porqmo > v , указывая либо на движение как таковое, либо на путь, который кто-нибудь проходит).

Это основная идея словообразования, которая отрицает в a ] pei > rwn , a ] peirov , также как в синониме ajpe > rantov , сформированном от глагольной основы perai > nw (аорист ejpe > rana ). Истинный смысл a ] peirov тогда следующий: «то, что не может быть пройдено или пересечено из конца в конец». Если земля и небо названы a ] pei > rwn , то противоречия здесь нет; оба они имеют pei > rata , но немногие смертные могут путешествовать как Гера «к пределам земли» (Q , 200). Становится понятным, что нечто круглое «не может быть пройдено до конца», поскольку, как указывали геометры, начало и конец круга в любой точке (см. Heraclit . В 103). Теперь уже нет сомнений в том, почему свободная одежда, в которой невозможно бежать, называется «непроходимой» . Любые остающиеся сомнения в том, каково же истинное значение a ] peirov могут быть рассеяны при помощи блестящего обсуждения Аристотелем этого термина (Phys . 204а2-7), где эта идея интерпретируется посредством противопоставления с dielqei ~ n , diie > nai и die > xodov ; Аристотель дает синоним ajdiexi > thtov (204 а 14). Точка зрения Симпликия в пространном комментарии не менее ясная (in Phis . 470-71), он противопоставляет a ] peirov и diexodeuto > v , diaporeuto > v .

Буквальное значение – «что не может быть пересечено из конца в конец» – легко переходит в другое – «безмерное, огромное». Такой переход значений является полным во многих гомеровских пассажах, которые повествуют о «неисчислимом выкупе» (ajperei > si j a ] poina ), о «бесчисленных козах» (i 118: ai ~ gev ajpeire > siai ), о «неизмеримой толпе» плакальщиков (W 776: dh ~ mov ajpei > rwn ) и даже о «бесконечном сне» Одиссея (h 286: u [ pnon ajpei > rona ). Во всех таких гиперболизациях присутствует идея великой длины, массы или количества.

Все это пространственные или количественные значения, которые, как показывают фрагменты, преобладают в ранней греческой философии: «Земля простирается далеко вниз ejv a ] peiron » (Xenoph . B 28); «Вещи должны быть с одной стороны такими маленькими, чтобы не иметь величины, а с другой стороны, настолько большими, чтобы быть a ] peira » (Zeno , B 1); «То, что окружает [мир] есть a ] peiron по величине» (Anaxag . B 2). Как результат философского использования, которое начинает Анаксимандр, термин систематически противопоставляется pe > rav и peperasme > non таким образом, что это аккумулирует значение «безграничного», «математически бесконечного», «качественно неопределенного» или «бесконечного» . Но до тех пор, пока философы не установили этой тенденции, a ] peirov выражал конкретную величину, размеры и протяженность.

To < a ] peiron Анаксимандра есть тогда главным образом огромная неисчерпаемая масса, протяженная вовне до бесконечности в любом направлении. Она имеет эпитет (и титул), которым Земля и Море обладали у Гомера. И мы видели уже, почему такой источник требуется для поддержания мира, «надлежащим образом, чтобы поколения вещей не могли прерваться» (6.А. с Arist .2 ). Равным образом понятным, рациональным является видение Анаксимандром того, что to < a ] peiron окружает небеса своими безбрежными объятиями (perie > cein pa > ntav tou < v oujranou > v , 8. Arist .4 ; ср. 8. H . ). Безграничное в действительности является тем, что мы называем бесконечным пространством, антецедент для пустоты атомистов так же как и для Хранилища или Кормилицы поколений в Тимее Платона. Но это не пространство, как оно мыслится абстрактно, из вещества, которое его наполняет. Место и тело здесь соединены в единую идею.

Концепция to < a ] peiron как универсального тела или массы, окружающей мир, есть постоянная характерная черта ионийской космологии. Мы цитировали описание Ксенофаном земли, простирающейся далеко вниз ejv a ] peiron . Вероятно, он опирался на теорию Анаксимандра, но что он в точности имел в виду, для нас также темно, как было и для Симпликия (Xenoph . A 47). Сохранившаяся концепция Анаксимандра более ясна в a ] peirov ajh > r Анаксимена, который окружает мир целиком (В 2). Эта точка зрения отличается от предшествующей только явным уподоблением экстра-мировой массы атмосферной среде, которая окружает землю. Милетское perie > con снова появляется в системе Анаксагора, который описывает это (как мы видели) как «неисчерпаемое по величине» (a ] peiron ejsti to < plh ~ qov ) и упоминает ajh > r и aijqh > r нашего мира как выделившиеся из этой космической оболочки (В 2). Анаксагор дает количество вещей как завершенное: «великое perie > con , вещи, которые были объединены с ним и те, которые выделились» (В 14). Как многие другие аспекты милетской космологии, безграничное perie > con также сохраняется в доктрине атомистов. Когда мир сформировался, из неограниченной массы атомов в пустоте возникли «отрезки» (ajpotomh > ) некоторых мельчайших тел, и из той же самой внешней области, которая неистово бушует, в один из дней возникнет причина разрушения мира .

Так, в ионийском видении универсума, который восходит к Анаксимандру, to < a ] peiron есть великая космическая масса, окружающая сферическое тело нашего усеянного звездами неба , и эта концепция сохраняется не только в эпикурейской космологии, но также и в космологии стоиков . Для Платона и Аристотеля, с другой стороны, не существует ни материи, ни «места» для чего бы то ни было за пределами сферического oujrano > v . Эта альтернативная концепция физического универсума как ограниченной сферы выглядит берущей начало у Парменида . Сходного взгляда придерживался Эмпедокл, остроумно поместивший милетский эпитет a ] pei > rwn в «беспредельную сферу», сформированную единством всех вещей во время правления Любви (В 28).

Тот факт, что термин a ] peirov может относиться к чему-либо круглому или сферическому, привел некоторых исследователей к предположению, что Анаксимандр также мыслил свое «безграничное» как сферу, или, по меньшей мере, как способное к круговому движению. To< a]peiron мог быть тем , что Паскаль сказал обо всем в природе : «une sphere infinite dont le center est partout, la circonference nulle part». Непрерывное вращение этой безмерной сферы вокруг себя вероятно представляет то «вечное движение», которое, в соответствии с доксографами, играло значительную роль в космологии и Анаксимандра, и Анаксимена . Весьма привлекательно отождествить это движение с универсальным вращением (pericw > rhsiv ), которое производит схожие результаты в космогонии Анаксагора (В 9, В 12-13). Но конечно, вращение у Анаксагора не является вечным, поскольку оно возникает, только когда «Нус начинает двигать вещи». Хотя циклическое движение является единственным типом, который Аристотель распознал как вечное, фраза aji > diov ki > nhsiv означает вместе с тем не более, чем ajei < kinei ~ sqai и не применима сама к циркулярному движению . Это выражение Теофраста говорит нам единственно что для милетцев, точно также как и для атомистов никогда не было (и никогда не будет) времени, когда движение не существовало. Это вероятно означает, что образование наших небес представлено только одной стадией в продолжающемся космическом цикле и «вечность» в данном случае должна быть интерпретирована вместе с греческим концептом Времени как бесконечной серией астрономических повторений . Но вместе с вниманием к образу и движению самого to < a ] peiron , наша информация оправдана не более, чем вердикт non liquet .

Что мы можем знать, так это то, что to < a ] peiron окружает мир и изначально служит как ajrch > или стартовая точка в его формировании. Исходные коннотации этого термина ajrch > как пространственные, так и темпоральные. Поскольку основной смысл глагола a ] rcw это «вести [войска в битву] », постольку это может означать «управлять» также, как и «идти первым, начинать» в любом деле, тогда фундаментальная идея ajrch > та, чтобы быть первым членом в цепи событий , и это может также означать основание, на котором все другое покоится . В обсуждении Аристотелем этого термина первое значение – нечто пространственное: точка, из которой дорога или линия берут начало .

В контексте космогонии, конечно, эта идея «стартовой точки, основания» имеет также прямое темпоральное значение: ajrch > есть первая и старейшая из вещей, из которой все другие возникают в течение времени. Более точно, согласно Анаксимандру to < a ] peiron «выделяет» (ajpokri > nesqai ) семя, из которого появляются противоположные принципы, чье взаимодействие создает мир. Многие современные интерпретаторы, следуя замечаниям Аристотеля, предполагают, что эти принципы должны сами присутствовать в их источнике до порождения, и что to < a ] peiron был той самой разновидностью смеси, сходной с первичной смесью вещей Анаксагора . Но такое понимание Безграничного Анаксимандра в основном анахронистично, поскольку предполагает критицизм Парменида. После него поколение чего-либо существенно нового рассматривалось как невозможное, но в VI в. генезис использовался как допущение очевидного факта природы. Более того, Теофраст уверяет нас, что to < a ] peiron был не смесью, но «единой fu > siv » (Phys . Opin . fr . 4, цит. как 7). Согласно точке зрения Аристотеля, противоположности были потенциально представлены в их источнике. Но для милетцев они были не более чем пред-существовавшими в to < a ] peiron , как дети пред-существуют в теле их родителей до зачатия.

Согласно нашей точке зрения, логические трудности такой доктрины естественно весьма велики. Они не больше, чем для любых других теорий происхождения универсума , но в любом случае они более очевидны для нас. Как появляются качественные отличия в том, что возникает из чего-то, не имеющего качеств? Какой механизм стоит за образом семени и выделения, или что в действительности имелось в виду под ajpokri > nesqai противоположных естественных принципов? Наконец, что является эквивалентом для Анаксимандра в теории Анаксимена, где воздух посредством сгущения и разрежения может пройти через различные состояния?

В общем, поставить такие вопросы означает прочитать историю греческой философии назад. Какими бы великими ни были достижения Анаксимандра, он не мог предвидеть всех проблем, которые возникнут у его последователей, продолживших идти по тому пути, который он наметил. Но он мог видеть, что стартовая точка была решающей в любых объяснениях универсума, и он выбрал ajrch > , которое ввиду своей природы было способно к порождению мира. Он принял как неоспоримый факт то, что одна вещь может возникнуть из другой, как день возникает из ночи и весна из зимы, и он выразил этот факт наиболее значительным образом из тех, которые он или любой другой человек того времени мог бы вообразить, посредством аналогии с поколениями живущих вещей. Он сделал вывод о том, что поскольку образующие начала мира, как мы знаем, находятся в непрерывном и взаимном процессе трансформации, они сами должны возникать из какого-то иного неизменного источника, который отчасти или целиком нам неизвестен, но который должен быть таким, чтобы иметь неистощимый запас созидающей силы и материала. Он назвал этот неизвестный источник мира to < a ] peiron , «то, что является неистощимым», и идентифицировал его с равно таинственным удаленным телом, которое держит видимый мир в своих объятьях. Безграничное означает неизвестную сущность, которая окружает известный мир во времени, также как и в пространстве. Это to < a ] peiron и perie > con в обоих отношениях, по контрасту с ограниченной и разрушающейся структурой небес.

Более детальное представление о to < a ] peiron не может быть извлечено из наших источников. Хотя не очевидно, что Анаксимандр не мог предложить намного больше. В таких исходных вопросах единственный убедительный принцип состоит в том, что причина должна быть достаточной для некоторого эффекта: в нашем случае она должна быть достаточной для создания универсума. В природе вещей, что любое рациональное определение Первопричины будет весьма негативным: мы заключаем, что ему недостает тех ограничений, посредством которых определяются более незначительные вещи. По сходным причинам современные философы могут говорить о Боге как о «Бесконечном». Конечно, концепция божества Анаксимандра весьма отлична и его способ выражения несравнимо более конкретен. To < a ] peiron есть по определению «не-оспоримый» или «неистощимый»; он ни воздух, ни вода, ни любой другой вид (3 ); не такой как эти вещи, он не изменяется ни во что иное, чем сам (6. S .1 ); его движение или жизненная активность продолжается всегда (7 ); его существование не подвержено ни старению, ни смерти; он есть бессмертное, неразрушимое и божественное (8 ). Ясно, что to < a ] peiron Анаксимандра не может быть сведен к материальным или количественным элементам. Это не только материя, но и двигатель мира, живая, божественная сила природных изменений. В пассаже, где Аристотель описывает милетскую доктрину некоторой длины, он говорит нам, что этот to < a ] peiron , который не имеет границ и, следовательно, не имеет начала (ajrch > ), должен пониматься как «нерожденное, равно как и неуничтожимое».

…Оно само, по всей видимости, есть начало [всего] другого, все объемлет и всем управляет, как говорят те, которые не признают, кроме бесконечного, других причин, например, разума или любви. И оно божественно, ибо бессмертно и неразрушимо, как говорит Анаксимандр и большинство физиологов. (8. Arist .1. )

Это, вероятно, точка зрения Анаксимандра, которую Аристотель имел ввиду относительно всего этого пассажа. Если так, то Анаксимандр ответственен за идею, что божественное начало должно быть не только неуничтожимым, но и нерожденным, без каких-либо начальных отметок или происхождения (ajrch > ) в прошлом. По контрасту с нестареющими, но рожденными богами эпической традиции, все философы конца VI в. – начала V в. до н.э. провозгласили новую концепцию божества, которое было свободно от рождения, равно как и от смерти . Замечания Аристотеля позволяют нам заключить, что эти философы шли вслед за Анаксимандром. Конечно, не он один, но он смог сказать, что to < a ] peiron ведет вещи и управляет всеми вещами (pa > nta kuberna ~ n ).

Наше обсуждение фрагмента Анаксимандра и ранняя концепция природы как ko > smov должна пояснить, что подразумевается под таким универсальным управлением вещами. Мы видели, что в добавление к сущему и жизненному источнику, из которого возникает субстанция мира и внешний предел, который окружает и определяет границы тел в космосе, to < a ] peiron есть также постоянная, сходная с божественной сила, которая обуславливает ритмичную циклическую жизнь этого мира. Таким образом, это не только идея хорошо отрегулированного космоса, которым Греция обязана Анаксимандру, но также и тот, кто его регулирует, Космический Бог. Эти две идеи идут вместе. Поскольку концепция натурального мира как единого целого характеризуется черезпорядок и равновесие, в результате возникает единственная в своем роде идея монотеизма, известная классической античности. Бог греческих философов не идентичен миру; но его Десять заповедей есть Закон Природы и его откровение прочитывается в вечно-движущихся циклах солнца, луны, планет и звездной сферы.

АПЕЙРОН

АПЕЙРОН

(от греч. apeiron - беспредельное, безграничное, безмерное) - единственное вещественное первоначало и первооснова всего сущего (Анаксимандр). Истолкования: «мигма» - смесь (земли, воды, воздуха и огня); «метаксю» - среднее (между огнем и воздухом), нечто принципиально неопределенное и неопределимое как внутренне неразграниченное, безмерное.
А. вечен: «не знает старости», «бессмертен и неуничтожим». Будучи внутренне активным, А. в своем вращательном движении периодически выделяет из себя качества: влажное и сухое, холодное и теплое, чьи парные комбинации образуют землю (сухое и холодное), воду (влажное и холодное), воздух (влажное и горячее), огонь (сухое и горячее), а из них все вещи, чья взаимная агрессивность и нарушение чужой («несправедливость»), а тем самым и своей меры приводит к их периодической гибели («возмездие») в А. как безмерном.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

АПЕЙРОН

(греч. , от? - отрицат. частица и -конец, предел) , термин др.-греч. философии, означающий « »; в пифагорейско-платоновском словоупотреблении означает также «неопределённое, неоформленное» (отсутствие внутр. границ) .

Существенно иным было понимание апейрона в пифагорейско-платоновской традиции: здесь апейрон (беспредельное) рассматривается только как член оппозиции предел-беспредельное, но и в то же время гипостазируется и потому грамматически выражается субстантивированным прилагательным среднего рода (το άπειρον, ср. нем. Das Unendliche). В пифагорейской таблице основных онтологических противоположностей у Аристотеля (“Метафизика” 15,986а23 ел.) оппозиция предел - беспредельное (апейрон) занимает первое место, причем апейрон оказывается в одном понятийном ряду с четным, множеством, левым, женским, движущимся, кривым, тьмой, злом и неправильным прямоугольником-ем, “пределополагающие” (активные) и “беспредельные” (пассивные) элементы в подлинных фрагментах Филолая. Платон включил эту оппозицию в систему четырех онтологических принципов *Фшеба” (23с) наряду с “причиной” и результатом их “смешения”; позднее, в “неписаном учении”, она развилась в оппозицию одно - неопределенная двоица. Пифагорейско-платоновская оппозиция предел-алейрон (параллельная оппозиция эйдос - пространство “Тимея”) - прямая предшественница формы и материи Аристотеля; показательно, что Аристотель сам осознавал понятийную близость платоновского алейрона-бесконечности, неопределенности и текучести-тому онтологическому принципу, которому он впервые дал имя “материала, материи” (“Физика” 207Ь35). Плотин (“Эннеады” II 4,15) принимает отождествление апейрона и “материи”, но последовательный монизм заставляет его подчинить апейрон Единому в качестве момента его эманации.

Лит.: Лебедев А. В. ТО ΑΠΕΙΡΟΝ: не Анаксимандр, аПлатон и Аристотель.-“Вестник древней истории”, 1978,1, с. 39-54; 2, с. 43-58; EdelA. Aristotle"s theory of the infinite. N. Y„ 1934; Mondolfo K. L"infmito nel pensiero dell" antiehita classica. Firenze, 1956; Sinnige Th. G. Matter and infinity in the presocratic schools and Plato. Assen, 1968; Sweeney L. Infinity in the Presocratics, The Hague, 1972. А. В. Лебедев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Согласно порядку, принятому в истории философской мысли, об Анаксимандре говорят вслед за Фалесом и уж потом повествуют об Анаксимене. Но если иметь в виду логику идей, то скорее приходиться "расположить" Анаксимена на одной "ступеньке" с Фалесом (ибо "воздух" в теоретико-логическом смысле - всего лишь двойник "воды), тогда как мысль Анаксимандра поднимется на иную ступеньку, к более абстрактному облику первоначала. Принципом всех принципов, началом всех начал этот философ объявляет "апейрон", что по-гречески значит "беспредельное".

До рассмотрения этой важнейшей и очень перспективной идеи греческой философии - несколько слов сказать о самом Анаксимандре. С его жизнью, как и с жизнью Фалеса, связывают по крайней мере одну более или менее точную дату - второй год 58-й Олимпиады, т.е. 547-546 г. до н.э. Считают (свидетельство Диогена Лаэртия), что в то время Анаксимандру было 64 года и что он вскоре скончался (1; 116). А выделяют эту дату потому, что, согласно исторической легенде, то был год, когда появилось написанное Анаксимандром философское прозаическое сочинение. Но хотя в его сочинении о природе предпочтение впервые было оказано прозаическому языку, оно, как свидетельствуют древние, было написано вычурной, высокопарной и торжественной прозой, близкой скорее к эпической поэзии. Это говорит о том, что жанр научно-философского, более или менее строгого, обстоятельного сочинения, рождался в трудных поисках.

Образ философа Анаксимандра, который вырисовывается из исторических свидетельств, в общем и целом укладывается в очерченный ранее тип античного мудреца. Ему, как и Фалесу, приписывают целый ряд важных практических достижений. Например, сохранилось свидетельство, согласно которому Анаксимандр руководил колониальной экспедицией (апойкией) - выселением граждан из Милета в одну из колоний на Черном море; называлась она Аполлонией (свидетельство Элиана - 3; 116). Кстати, выселение в колонию было сугубо практическим, правда в ту эпоху уже привычным, делом; нужно было отобрать людей для выселения, снарядить их всем необходимым и сделать это толково, быстро, оперативно. Вероятно, милетянам Анаксимандр казался человеком, подходящим для такого дела.

Анаксимандру, как и Фалесу, приписывают целый ряд инженерно-практических изобретений. Например, считают, что он построил универсальные солнечные часы, так называемый гномон. По ним греки определяли равноденствие, солнцестояние, времена года, время суток.

Анаксимандр, как полагают доксографы, прославился также некоторыми географическими сочинениями. Свидетельство Агафемера: „Анаксимандр Милетский, ученик Фалеса, первым дерзнул начертить ойкумену на карте; после него Гекатей Милетский, человек много путешествовавший, внес в нее уточнения, так что она сделалась предметом восхищения" (6; 117). Аналогично свидетельство Страбона (Там же). Анаксимандру приписывают и такое очень интересное по тем временам новшество: считается, что он одним из первых, если не первый, на медной доске попытался изобразить Землю. Как именно он нарисовал нашу планету - неизвестно, но важен факт: возникла мысль на рисунке-схеме "представить" то, что увидеть непосредственно нельзя - Землю как целое. То были образ и схема, очень близкие общемировоззренческому "охвату" мира философской мыслью.

Анаксимандр, как и Фалес, подвизался в астрономии: высказывал догадки о форме Земли и других светил. Для астрономических взглядов Анаксимандра как античного философа и ученого характерно, что он отваживается назвать целый ряд цифр, относящихся к светилам, к сравнительным величинам Земли, звезд, других планет. По свидетельству Симпликия, излагавшего мнения философов, Анаксимандр утверждал, например, что "Солнце равно Земле, а круг, из которого оно имеет отдушину и которым несомо по кругу, в двадцать семь раз больше Земли" (21; 125). Проверить или обстоятельно доказать утверждение Анаксимандра в те времена было совершенно невозможно. Почему он называл именно цифру "27", неизвестно, хотя вероятно, какие-то наблюдения за светилами или математические расчеты в подтверждение своего мнения Анаксимандр приводил. Цифры, как мы знаем сегодня, названы им абсолютно неточные - даже порядок цифр не соответствует действительности. Но, тем не менее, историки науки и философии связывают именно с этой попыткой Анаксимандра первые шаги количественной астрономии. Ибо ценна сама попытка установить количественные соотношения для пока недоступного человеку космоса. Лунное кольцо Анаксимандр тоже отважился количественно соотнести с кольцом Земли... (22; 125). С точки зрения сегодняшней астрономии это опять-таки не более чем фантазия. Относительно самой Земли Анаксимандр строит подобные же догадки. Согласно некоторым свидетельствам (Псевдо-Плутарх), Анаксимандр уподоблял форму Земли барабану каменной колонны (10; 118. 25; 125).

В математике Анаксимандру приписывается создание общего очерка геометрии, т.е. подытоживание геометрических знаний древних. Впрочем, содержание геометрических идей Анаксимандра осталось неизвестным.

Если последующие века скорее развенчали, чем подтвердили славу Анаксимандра как астронома, то сделанный им шаг на пути преобразования идеи первоначала до наших дней сохранил значение величайшего и перспективного интеллектуального изобретения. Вот свидетельство Симпликия: „Из полагающих одно движущееся и бесконечное [начало] Анаксимандр, сын Праксиада, милетец, преемник и ученик Фалеса, началом и элементом сущих [вещей] полагал бесконечное (апейрон), первым введя это имя начала. Этим [началом] он считает не воду и не какой-нибудь другой из так называемых элементов, но некую иную бесконечную природу, из которой рождаются небосводы [миры] и находящиеся в них космосы" (9; 117).

Утверждение о первоначале как качественно неопределенном, видимо, казалось тогда необычным. Не случайно даже довольно поздний доксограф, которого именуют Псевдо-Аристотелем, замечает об Анаксимандре: „Но он ошибается, не говоря, что есть бесконечное: воздух ли оно, или вода, или земля, или какие другие тела" (14; 119). Ведь в непосредственном историческом окружении Анаксимандра философы обязательно выбирали какое-то определенное материальное первоначало: Фалес - воду, Анаксимен - воздух. А между этими двумя философами, придающими качественно определенный характер первоначалу, вклинивается Анаксимандр, который следует уже иной логике и утверждает, что первоначало бескачественно: им принципиально не может быть ни вода, ни воздух, ни какая-либо другая определенная стихия. Вот как передает мысль Анаксимандра Аристотель: „Есть ведь некоторые, кто именно этим [параэлементным телом] полагают бесконечное (апейрон), а не воздухом или водой, чтобы один из элементов, будучи бесконечным [= неограниченным], не уничтожил остальные..." (16; 121-122).

Что же такое апейрон, это приписываемое Анаксимандру понятие, введенное им, как считается, в первом прозаическом сочинении о природе? Апейрон в понимании Анаксимандра - начало материальное, но вместе с тем неопределенное. Идея эта - результат развертывания внутренней логики мысли о первоначале: раз есть различные стихии и раз кто-то последовательно возводит каждую из основных в ранг первоначала, то, с одной стороны, стихии как бы уравниваются, а с другой - одна из них неоправданно предпочитается. Почему, например, берется вода, а не воздух? Так рассуждал - вопреки Фалесу - Анаксимен. Почему воздух, а не огонь? Так - уже вопреки им обоим - думал Гераклит. Почему огонь, а не земля? И не придать ли роль первоначала не одной какой-то стихии, а всем им вместе? Так потом будет рассуждать Эмпедокл. Но ведь не обязательно последовательно проходить эти логически возможные стадии. Если сопоставить все варианты (в пользу воды, воздуха, огня), каждый из которых опирается на какие-то достаточно веские аргументы, все же окажется, что ни у одного из них нет абсолютной убедительности перед другим. Не напрашивается ли отсюда вывод, что на роль первоначала нельзя выдвигать ни отдельную стихию, ни все их вместе? Однако и после поистине героического "прорыва" мысли к апейрону на целые века еще будет сохранять власть над умами древних философов исходная логика, апеллирующая к определенному, качественному, хотя "в-себе" уже абстрактному первоначалу.

Анаксимандр сделал дерзкий шаг к понятию неопределенно-бескачественного материального. По своему содержательному философскому смыслу апейрон как раз и являлся таковым. Вот почему неопределенность как характеристика первоначала была крупным шагом вперед философской мысли по сравнению с выдвижением на первый план какого-то одного, определенного материального начала. Апейрон - еще не понятие материи, но ближайшая перед ним остановка философствования. Поэтому Аристотель, оценивая мыслительные попытки Анаксимандра и Эмпедокла, как бы приближает их к своему времени и говорит: „...они, пожалуй, толковали о материи" (9; 117).

Апейрон означает "беспредельное", "безграничное". Само это прилагательное соотносится с существительным περας, или "предел", "граница", и частицей α, которая означает отрицание (тут - отрицание границы). Итак, греческое слово "апейрон" образуется так же, как и новое понятие о первоначале: посредством отрицания качественных и всяких иных границ. Вряд ли осознавая истоки и следствия своего выдающегося интеллектуального изобретения, Анаксимандр по существу показал: первоначало - не некоторая особая материальная реальность, а специфическая мысль о материальном мире; и потому каждая следующая логически необходимая стадия в раздумьях о первоначале образуется философской мыслью из философской же мысли. Исходный шаг - абстрагирование материального как общего, но остаточное привязывание его к определенному, качественному уступает место отрицанию. Слово "апейрон" - было ли оно заимствовано Анаксимандром из бытового словаря древних греков или создано им самим - как нельзя лучше передает генезис философского понятия беспредельного.

В этом понятии как бы заключена попытка ответа еще на один вопрос, который также должен^ был возникнуть со времени Фалеса. Ведь первоначало должно было объяснить рождение и гибель всего, что есть, было и будет в мире. Значит, должно быть нечто, из чего все возникает и во что все разрешается. Иными словами, первопричина, первооснова и рождения, и гибели, и жизни, и смерти, и возникновения, и уничтожения сама должна быть постоянна, неуничтожимо, т.е. бесконечна во времени. Античная философия четко представляет различие между двумя состояниями. Одно отмечено рождением и смертью. То, что есть, когда-то возникло и когда-то погибнет - оно преходяще. Преходящи каждый человек, каждая вещь. Преходящи состояния, которые мы наблюдаем. Преходящее многообразно. Значит, есть множественное, и оно же - преходящее. Первоначалом, по логике этого рассуждения, не может стать то, что само является преходящим - ибо тогда оно не было бы первоначалом для другого преходящего.

В отличие от тел, состояний, людей, отдельных миров, первоначало не погибает, как погибают те или иные вещи и миры. Так рождается и становится одной из самых важных для философии идея бесконечности, как бы составленная и из идеи беспредельности (отсутствия пространственных границ) и из идеи вечного, непреходящего (отсутствия временных границ).

Литература: Мотрошилова Н.В. "Беспредельное" ["апейрон"] в философии Анаксимандра./История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья.- М.:Греко-латинский кабинет, 1995 - с.45-49

Согласно порядку, принятому в истории философской мысли, об Анаксимандре говорят вслед за Фалесом и уж потом повествуют об Анаксимене. Но если иметь в виду логику идей, то скорее приходится «расположить» Анаксимена на одной «ступеньке» с Фалесом (ибо «воздух» в теоретико-логическом смысле -- всего лишь двойник «воды»), тогда как мысль Анаксимандра поднимется на ступеньку выше, к более абстрактному облику первоначала. Принципом всех принципов, началом всех начал этот Философ объявляет «апейрон», что по-гречески значит «беспредельное».

До рассмотрения этой важнейшей и очень перспективной V идеи греческой философии стоит несколько слов сказать о самом Анаксимандре. С его жизнью, как и с жизнью Фалеса, связывают по крайней мере одну более или менее точную дату -- второй год 58-й Олимпиады, то есть 547--546 год до н. э. Считают (свидетельство Диогена Лаэртия), что в то время Анаксимандру было 64 года и что он вскоре скончался . А выделяют эту дату потому, что, согласно исторической легенде, то был год, когда появилось написанное Анаксимандром философское прозаическое сочинение. Как именно излагал свои идеи Фалес, неизвестно. Трудно сказать, записывал ли он вообще свои мысли, выражал ли он их языком поэтическим или прозаическим. Анаксимандру же как раз приписывают эту честь и отвагу: он, как утверждают некоторые доксографы [ 6; c.117], «первым из известных нам эллинов осмелился написать и обнародовать речь о природе». Вероятно, то было выдающееся для Древней Греции интеллектуальное событие. Излагать мысли о природе в письменной, к тому же прозаической, форме было делом необычным.

Как это ни удивительно для современного человека, первые письменные произведения, созданные греками, были поэтическими. И лишь впоследствии, сначала греческие историки, а потом и представители других занятий, начали писать прозаические сочинения. Что касается философии, то и здесь, вероятно, все началось с философских поэм,-- они писались и до и после Анаксимандра. Так, от элейца Парменида сохранилась (в фрагментах) поэма «О природе». Анаксимандр же заложил новую традицию-- философских прозаических сочинений. Но хотя в его сочинении о природе предпочтение впервые было оказано прозаическому языку, оно, как свидетельствуют древние, было написано вычурной, высокопарной и торжественной прозой, близкой скорее к эпической поэзии. Это говорит о том, что жанр научно-философского, более или менее строгого, обстоятельного сочинения, рождался в трудных поисках.

Образ философа Анаксимандра, который вырисовывается из исторических свидетельств, в общем и целом укладывается в описанный ранее тип античного мудреца. Ему, как и Фалееу, приписывают целый ряд важных практических достижений. Например, сохранилось свидетельство, согласно которому Анаксимандр руководил колониальной экспедицией (апойкией) --выселением граждан из Милета в одну из колоний на Черном море; называлась она Аполлонией [ 3; c.116]. Кстати, выселение в колонию было сугубо практическим, правда в ту эпоху уже привычным, делом; нужно было отобрать людей для выселения, снарядить их всем необходимым и сделать это толково, быстро, оперативно. Вероятно, милетянам Анаксимандр казался человеком, подходящим для такого дела.

Анаксимандру, как и Фалееу, приписывают целый ряд инженерно-практических изобретений. Например, считают, что он построил универсальные солнечные часы, называемые «гномон». По ним греки определяли равноденствие, солнцестояние, времена года, время суток.

Анаксимандр, как полагают доксографы, прославился также некоторыми географическими сочинениями. Свидетельство Агафемера: «Анаксимандр Милетский, ученик Фалеса, первым дерзнул начертить ойкумену на карте; после него Гекатей Милетский, человек, много путешествовавший, внес в нее уточнения, так что она сделалась предметом восхищения» . Аналогично свидетельство Страбона (там же). Анаксимандру приписывают и такое очень интересное по тем временам новшество: считается, что он одним из первых, если не первый, на медной доске попытался изобразить Землю. Как именно он нарисовал нашу планету -- неизвестно, но важен факт: возникла мысль на рисунке-схеме «представить» то, что увидеть непосредственно нельзя -- Землю как целое. То были образ и схема, очень близкие общемировоззренческому «охвату» мира философской мыслью.

Анаксимандр, как и Фалес, подвизался в астрономии: высказывал догадки о форме Земли и других светил. Для астрономических взглядов Анаксимандра как античного философа и ученого характерно, что он отваживается назвать целый ряд цифр, относящихся к светилам, сравнительным величинам Земли, звезд, других планет. По свидетельству Симпликия, излагавшего мнения философов, Анаксимандр утверждал, например, что «Солнце равно Земле, а круг, из которого оно имеет отдушину и которым несомо по кругу, в двадцать семь раз больше Земли» . Проверить или обстоятельно доказать утверждение Анаксимандра в те времена было совершенно невозможно. Почему он называл именно цифру «27», неизвестно, хотя, вероятно, какие-то наблюдения за светилами или математические расчеты в подтверждение своего мнения Анаксимандр приводил. Цифры, как мы знаем сегодня, названы им абсолютно неточные-- даже порядок цифр не соответствует действительности. Но тем не менее историки науки и философии связывают именно с этой попыткой Анаксимандра первые шаги количественной астрономии. Ибо ценна сама попытка -- установить количественные соотношения для пока недоступного человеку космоса. Лунное кольцо Анаксимандр тоже отважился количественно соотнести с кольцом Земли: Луна -- «это круг, в девятнадцать раз больший Земли...» . С точки зрения сегодняшней астрономии это опять-таки не более чем фантазия. Относительно самой Земли Анаксимандр строит подобные же догадки. Согласно некоторым свидетельствам (Псевдо-Плутарх), Анаксимандр уподоблял форму Земли барабану каменной колонны.

В математике Анаксимандру приписывается создание общего очерка геометрии, то есть подытоживание геометрических знаний древних. Впрочем, содержание геометрических идей Анаксимандра осталось неизвестным.

Если последующие века скорее развенчали, чем подтвердили славу Анаксимандра как астронома, то сделанный им шаг на пути преобразования идеи первоначала до наших дней сохранил значение величайшего и перспективного интеллектуального изобретения. Вот свидетельство Симпликия: «Из полагающих одно движущееся и бесконечное [начало] Анаксимандр, сын Праксиада, милетец, преемник и ученик Фалеса, началом и элементом сущих [вещей] полагал бесконечное (апейрон), первым введя это имя начала. Этим [началом] он считает не воду и не какой-нибудь другой из так называемых элементов, но некую иную бесконечную природу, из которой рождаются небосводы [миры] и находящиеся в них космосы» .

Утверждение о первоначале как качественно неопределенном, видимо, казалось тогда необычным. Не случайно даже довольно поздний доксограф, которого именуют Псевдо-Аристотелем, замечает об Анаксимандре: «Но он ошибается, не говоря, что есть бесконечное: воздух ли оно, или вода, или земля, или какие другие тела» . Ведь в непосредственном историческом окружении Анаксимандра философы обязательно выбирали какое-то определенное материальное первоначало: Фалес -- воду, Анаксимен -- воздух. А между этими двумя философами, придающими качественно определенный характер первоначалу, вклинивается Анаксимандр, который следует уже иной логике и утверждает, что первоначало бескачественно: им принципиально не может быть ни вода, ни воздух, ни какая-либо другая определенная стихия. Вот как передает мысль Анаксимандра Аристотель: «Есть ведь некоторые, кто именно этим [параэлементным телом] полагают бесконечное (апейрон), а не воздухом или вбдой, чтобы один из элементов, будучи бесконечным ^неограниченным], не уничтожил остальные...» .

Потому-то в литературе о древней философии возникли горячие споры: казалось либо делом невероятным, либо следствием ошибки, что философ, последователь Фалеса и предшественник Анаксимена, лишал апейрон качественных характеристик. Высказывалось и такое соображение: апейрон -- столь отвлеченное понятие, что оно вряд ли могло возникнуть так рано. Скорее, оно появилось позднее, а Платон и Аристотель рассуждали о «беспредельном» уже на основании более поздних споров или свидетельств.

В самом деле, очень трудно представить себе, что древний философ, предшественник или современник Анаксимена, мыслью опередил не только его, а в какой-то мере даже Гераклита, у которого первоначалом тоже становится определенная материальная стихия -- огонь. И все-таки представляется вероятным, что при весьма концентрированных умственных усилиях, направленных на последовательное продумывание идеи первоначала, можно было прийти к понятию «апейрон», что гениальный ум мог родить такое понятие до того, как последователями Фалеса были «проиграны» в чем-то оригинальные, но по сути своей фалесовские варианты. Есть также некоторые соображения, позволяющие понять, почему Анаксимен делает как бы шаг назад после Анаксимандра, выбирая воздух вместо апейрона. Ибо Фалесова логика еще не пришла к завершению, не изжила себя. А логика, полагаемая понятием «апейрон», была логикой талантливо предвосхищенного Анаксимандром будущего философии. Впрочем, будущего уже недалекого.

Но что же такое апейрон, это приписываемое Анаксимандру понятие, введенное им, как считается, в первом прозаическом сочинении о природе? Апейрон в понимании Анаксимандра -- начало материальное, но вместе с тем неопределенное. Идея эта -- результат развертывания внутренней логики мысли о первоначале: раз есть различные стихии и раз кто-то последовательно возводит каждую из основных в ранг первоначала, то, с одной стороны, стихии как бы уравниваются, а с другой -- одна из них неоправданно предпочитается. Почему, например, берется вода, а не воздух? Так рассуждал -- вопреки Фалесу-- Анаксимен. Почему воздух, а не огонь? Так -- уже вопреки им обоим -- думал Гераклит. Почему огонь, а не земля? И не придать ли роль первоначала не одной какой-то стихии, а всем им вместе? Так потом будет рассуждать Эмпедокл. Но ведь не обязательно последовательно проходить через логически возможные стадии. Если сопоставить все варианты (в пользу воды, воздуха, огня), каждый из которых опирается на какие-то достаточно веские аргументы, все же окажется, что ни у одного из них нет абсолютной убедительности перед другим. Не напрашивается ли отсюда вывод, что на роль первоначала нельзя выдвигать ни отдельную стихию, ни все их вместе? Однако и после поистине героического «прорыва» мысли к апейрону на целые века еще будет сохранять власть над умами древних философов исходная логика, апеллирующая к определенному, качественному, хотя «в-себе» уже абстрактному первоначалу.

Анаксимандр сделал дерзкий шаг к понятию неопределенно-бескачественного материального. По своему содержательному философскому смыслу апейрон как раз и является таковым. Вот почему неопределенность как характеристика первоначала была крупным шагом вперед философской мысли по сравнению с выдвижением на первый план какого-то одного, определенного материального начала. Апейрон -- еще не понятие материи, но ближайшая перед ним остановка философствования. Поэтому Аристотель, оценивая мыслительные попытки Анаксимандра и Эмпедокла, как бы приближает их к своему времени и говорит: «...они, пожалуй, толковали о материи» .

Анаксимандр апеллирует к бескачественности, а значит, к большей абстрактности материального первоначала. Точнее говоря, к отсутствию у первоначала какого-либо определенного качества. И конечно же логика развития мысли о первоначале должна была поставить философов перед вопросом, который содержится в рассуждении Аристотеля относительно Анаксимандрова апейрона: у апейрона не может быть начала, ибо начало было бы для него пределом. Безначальный апейрон сам представлен как начало всего другого.

Логика рассуждений о первоначале, как она уже начала прорисовываться после Фалеса, заключала в себе поиск первопричины или первоначала всего существующего. А все, что существует,-- любое тело, любая совокупность тел или даже любая стихия -- имеют какой-то предел, какие-то границы, прежде всего в пространстве. Ограниченное же не может быть первоначалом. Значит, логично заключить: в роли первоначала -- первоосновы, первопричины -- может выступать нечто такое, что само не имеет ни начала, ни конца, прежде всего в пространстве. Апейрон выделяется из всей совокупности понятий по той причине, что как раз означает «беспредельное», «безграничное». Само это слово составляется из двух частей -- «пейрон», или предел, «граница», и частички «а», которая означает отрицание (тут -- отрицание границы).

Итак, греческое слово «апейрон» образуется так же, как и новое понятие о первоначале: посредством отрицания качественных и всяких иных границ. Вряд ли осознавая истоки и следствия своего выдающегося интеллектуального изобретения, Анаксимандр, по существу, показал: первоначало -- не некоторая особая материальная реальность, а специфическая мысль о материальном мире; и потому каждая следующая логически необходимая стадия в раздумьях о первоначале образуется философской мыслью из философской же мысли. Исходный шаг -- абстрагирование материального как общего, но остаточное привязывание его к определенному, качественному уступает место отрицанию. Слово «апейрон» -- было ли оно заимствовано Анаксимандром из бытового словаря древних греков или создано им самим -- как нельзя лучше передает генезис философского понятия беспредельного.

В этом понятии как бы заключена попытка ответа еще на один вопрос, который также должен был возникнуть со времени Фалеса. Ведь первоначало должно было объяснить рождение и гибель всего, что есть, было и будет в мире. Значит, должно быть нечто, из чего все возникает и во что все разрешается. Иными словами, первопричина, первооснова и рождения, и гибели, и жизни, и смерти, и возникновения, и уничтожения сама должна быть постоянна, неуничтожима, то есть бесконечна во времени. Античная философия четко представляет различие между двумя состояниями. Одно отмечено рождением и смертью. То, что есть, когда-то возникло и когда-то погибнет -- оно преходяще. Преходящий каждый человек, каждая вещь. Преходящи состояния, которые мы наблюдаем. Преходящее многообразно. Значит, есть множественное, и оно же -- преходящее. Первоначалом, по логике этого рассуждения, не может стать то, что само является преходящим -- ибо тогда оно не было бы первоначалом для другого преходящего.

В отличие от тел, состояний, людей, отдельных миров, первоначало не погибает, как погибают те или иные вещи и миры. Так рождается и становится одной из самых важных для философии идея бесконечности, как бы составленная и из идеи беспредельности (отсутствия пространственных границ) и из идеи вечного, непреходящего (отсутствия временных границ). То обстоятельство, что эта идея рождается «в лоне» философской логики материального первоначала, имело для философии серьезные последствия; это стало более ясным позже. Но уже и новорожденная философия натолкнулась на одну из существенных трудностей. Что было до богов? Согласно Гесиоду, был первоначальный Хаос. Идея рождения мира «из» материального первоначала и благодаря ему могла без конкуренции сосуществовать с «теогоническим» строем мысли. Однако сдвиг в мышлении, культуре, который возник благодаря идее первоначала, оказался -- по крайней мере в тенденции--довольно опасным для религии. Ведь получалось, что первоначало, которое не возникает, не является преходящим, становится важнее божеств (разумеется, божеств в греческом изображении). Здесь намечается (но только намечается) конфликт между религией и философией. И если бы логика первоначала была каждым философом доведена до конца, они, возможно, сделались бы атеистами. И довольно часто в наших популярных или даже в специальных работах так и говорится: первые древнегреческие материалисты были атеистами. На деле ситуация сложилась не столь простая.

Правда, путь к нерелигиозной философии был открыт. Своеобразная философская логика материального первоначала могла конкурировать с логикой религии. И порой, опираясь на силу и логику теоретического рассуждения, философы развенчивали суеверия, примитивные рассуждения о богах. Наиболее рассудительные соотечественники, в том числе жрецы, видя, какая опасность для религии заключается во внутренней логике философии, ее раздумий о первоначале, иногда обвиняли философов в безбожии. Это понимали не только греки, но и мыслители более поздних эпох. Например, Августин, один, из столпов средневековой христианской философии, так говорит о понимании Анаксимандром миров: «...миры же те, как он считал, то разлагаются, то снова рождаются -- каждый сообразно своему жизненному веку...». И тут уже Августин спешит упрекнуть Анаксимандра в том, что он «в этом творении вещей не уделил никакой роли божественному уму» .

В древней философии, в самом деле, порою возникали богоборческие тенденции. Но принимать их за атеизм вряд ли верно. Ибо есть и противоположные -- скажем, у Аристотеля -- свидетельства: раз апейрон не имеет начала, а сам есть начало всего, то такое первоначало «и есть божество, ибо оно «бессмертно и не подвержено гибели», как говорит Анаксимандр и большинство фисиологов» . И это, по сути дела, не простое свидетельство. Здесь Своего рода парадигма, то есть характерный, широко распространенный и логичный для древности образец рассуждения. Он, в чем Аристотель прав, встречается не только у Анаксимандра, но и у других «фисиологов», то есть рассуждающих о фюзисе, природе. В какой-то мере тот же образец мысли есть у элеата Ксенофана, богоборца Гераклита.

Суть такой парадигмы, подразумеваемой ею логики рассуждения заключается в следующем: боги, как их изображают греки (как их могут изображать какие-то другие народы),-- боги ложные, ибо они просто измышлены людьми. И, например, апейрон с большим правом может быть назван божеством, чем боги мифологии и религии древних греков или других народов. Греки изображают богов рождающимися, возникающими. Апейрон же непреходящ, вечен, значит, поистине имеет право именоваться божественным. Здесь, заметим, пролагается путь для нового типа религиозного сознания. Пройдет несколько веков, и родится христианская религия. Ее образ Бога -- иной, чем у греков. Согласно христианству, Бог не рождается из чего-то, а, напротив, сам дает начало миру. Таким образом, к новой религии ведет богоборческая по отношению к сложившимся греческим религиозным представлениям, но все-таки не порывающая с самой идеей божества античная философия.

Концепции, приписывающие античной философии прямой и полный атеизм, довольно часто основаны на смешении богоборчества и атеизма. Августин справедливо отмечает, что на какой-то стадии размышления о первоначале античные философы не нуждаются в идее божества. Но, ниспровергая богов в каком-то их образе, атеист должен вообще отказаться от идеи всякого божества (вспомним, частичка «а» означает решительное отрицание). Между тем у многих древнегреческих мыслителей идея божества сохраняется и даже обновляется. Вместе с тем противоречие между философским и религиозным способами рассуждения уже складывается. Более того, на это противоречие временами наталкиваются сами древние философы. И все же они еще полагают, что причина -- в примитивных представлениях о божестве, которые надлежит заменить более совершенными. Но даже об этом не говорится сколько-нибудь прямо и четко. Ибо в древнегреческом мире, в сущности, еще не созрело такое явление, как атеизм, безбожие, хотя уже появились критики греческой религии, критики тех конкретных изображений божества, которые тогда существовали. Философы уже включились в такого рода критику. Но изображать их убежденными атеистами -- значит совершать серьезную историческую натяжку.