Хрущевская оттепель: нежеланная свобода. Что такое "хрущевская оттепель"

24 декабря 1953 года известный советский сатирик Александр Борисович Раскин написал эпиграмму. По цензурным соображениям она не могла быть опубликована, но очень быстро разошлась по московским литературным кругам:

Не день сегодня, а феерия!
Ликует публика московская.
Открылся ГУМ, закрылся Берия,
И напечатана Чуковская.

Описанные здесь события одного дня нуждаются в расшифровке. Накануне, 23 декабря, был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян бывший всесильный глава НКВД — МГБ — МВД СССР Лаврентий Павлович Берия — информацию об этом советские газеты размещали 24 декабря даже не на пер-вой, а на второй или третьей полосе, да и то внизу, в подвале.

Непосредственно в этот день после реконструкции открылся Главный уни-версальный магазин, или ГУМ. Построенный еще в 1893 году и воплощавший лучшие достижения российской раннемодернистской архитектуры, в 1920-е ГУМ стал одним из сим---волов нэпа, а в 1930-м был надолго закрыт как торговая точка: в тече-ние более чем 20 лет там располагались помещения различных советских мини-стерств и ведомств. День 24 декабря 1953 года обозначил новый рубеж в исто-рии ГУМа: он снова стал общедоступным и широко посещаемым мага-зином.

И в этот же день на первой полосе «Литературной газеты», органа Союза писа-телей СССР, появилась статья критика, редактора и литературоведа Лидии Корнеевны Чуковской «О чувстве жизненной правды». Это была первая пуб-ликация Чуковской в этой газете с 1934 года. С конца войны советская печать и издательства вообще не баловали ее вниманием: дочь опального поэта Кор-нея Чуковского, в 1949-м она и сама попала под каток кампании по борьбе с космополитизмом. Ее обвинили в «незаслуженной и огульной критике» про-из-ведений советской детской литературы. Однако важно было не только то, что Чуковскую напечатали, но и то, что статья ее вновь резко полемизировала с господствующими течениями и центральными авторами советской детской литературы 1950-х.

Эпиграмма Александра Раскина отмечает важный хронологический рубеж — начало новой эпохи в политической и культурной истории Советского Союза. Эту эпоху позже назовут «оттепелью» (по заглавию одноименной повести Ильи Эренбурга, опубликованной в 1954 году). Но эта же эпиграмма размечает и ос-нов-ные направления развития советской культуры в первое десятилетие после смерти Сталина. Совпадение, хронологическое совмещение трех заме-ченных Раскиным событий было, по-видимому, неслучайным. И те руководи-тели Ком-мунистической партии, которые в этот момент были полномочны принимать решения, и самые чуткие представители культурной элиты, которые наблю-дали за развитием страны, очень остро ощущали глубокий политический, соци-альный и экономический кризис, в котором оказался Советский Союз к концу правления Сталина.

Никто из думающих людей, по-видимому, не поверил в обвинения, которые были предъявлены Лаврентию Берии на следствии и в суде: в лучших тради-циях процессов 1930-х годов его обвинили в шпионаже в пользу английской разведки. Однако арест и расстрел бывшего руководителя тайной полиции был воспринят совершенно однозначно — как устранение одного из главных источ-ников страха, который на протяжении десятилетий советские люди испыты-вали перед органами НКВД, и как конец всевластия этих органов.

Следующим шагом в установлении контроля партии над деятельностью КГБ стало распоря-жение о пересмотре дел руководителей и рядовых членов партии. Сперва этот пересмотр коснулся процессов конца 1940-х, а затем и репрессий 1937-1938 го-дов, которые уже много позже получили в западной историо-гра-фии название «Большой террор». Так готовилась доказательная и идеологиче-ская база для ра-з-облачения культа личности Сталина, которое Никита Хрущев произ-ведет под занавес ХХ съезда партии в феврале 1956 года. Уже начиная с лета 1954-го из лагерей начнут возвращаться первые реабилитированные. Мас-совая реабилитация жертв репрессий наберет силу по окончании ХХ съезда.

Освобождение сотен тысяч заключенных дало новые надежды самым разным людям. Даже Анна Ахматова тогда говорила: «Я — хрущевка». Однако полити-ческий режим, несмотря на заметное смягчение, по-прежнему оставался ре-прес-сивным. После смерти Сталина и еще до начала массового освобождения из лагерей по ГУЛАГу прокатилась волна восстаний: люди устали ждать. Эти вос-стания были утоплены в крови: в Кенгирском лагере, например, против заключенных были выдвинуты танки.

Через восемь месяцев после XX съезда партии, 4 ноября 1956 года, советские войска вторглись в Венгрию, где ранее началось восстание против советского контроля над страной и было сформировано новое, революционное прави-тельство Имре Надя. В ходе военной операции погибло 669 советских солдат и более двух с половиной тысяч граждан Венгрии, больше половины из них — рабочие, участники добровольческих отрядов сопротивления.

С 1954 года в СССР прекратились массовые аресты, но отдельных людей по-преж-нему сажали по политическим обвинениям, особенно много — в 1957 го-ду, после венгерских событий. В 1962 году силами внутренних войск были подавлены массовые — но мирные — протесты рабочих в Ново-черкасске.

Открытие ГУМа было знаменательно как минимум в двух отношениях: совет-ская экономика и культура повернулись лицом к простому человеку, в гораздо большей степени ориентируясь на его нужды и запросы. Кроме того, новые функции и значения приобрели публичные городские пространства: так, в 1955 году для посещения и экскурсий был открыт Московский Кремль, а на месте снесенного храма Христа Спасителя и так и не достроенного Дворца Советов в 1958 году стали строить не памятник или государственное учрежде-ние, но общедоступный открытый бассейн «Москва». Уже в 1954 году в круп-ных городах начинают открываться новые кафе и рестораны; в Москве, непо-далеку от здания НКВД — МГБ — КГБ на Лубянке, появляется первое кафе-авто-мат, где любой посетитель, опустив монету, мог, минуя продавца, полу-чить напиток или закуску. Сходным образом преобразовали и так называемые пром-товарные магазины, обеспечив прямой контакт покупателя с товаром. В 1955 году Центральный универсальный магазин в Москве открыл для поку-пателей доступ в торговые залы, где товары были развешаны и размещены в непо-сред-ственной досягаемости: их можно было снять с полки или с ве-шалки, рас-смотреть, пощупать.

Одним из новых «пространств публичности» стал Политехнический музей — сотни людей, особенно молодых, собирались там на вечера и специально организованные дискуссии. Открывались новые кафе (их называли «молодеж-ными»), там проходили поэтические чтения и небольшие художественные выставки. Именно в это время в Советском Союзе появились джаз-клубы. В 1958 году в Москве был открыт памятник Владимиру Маяковскому, и возле него по вечерам начались открытые поэтические чтения, а вокруг чтений моментально завязывались дискуссии по политическим и культурным про-блемам, которые никогда не обсуждались раньше в СМИ.

Последняя стро-ка эпиграмы Раскина — «И напечатана Чуковская» — нуждается в дополнительном комментарии. Разумеется, Лидия Чуковская была не един-ственным автором, получившим в 1953-1956 годах возможность печата-ться в СССР после длительного перерыва. В 1956-м — начале 1957 года в свет вышли два тома альманаха «Литературная Москва», подготовленного москов-скими писателями; инициатором и мотором издания был прозаик и поэт Эммануил Казакевич. В этом альманахе увидели свет первые после более чем десяти-лет-него перерыва стихи Анны Ахматовой. Здесь же обрела голос и право на суще-ст-вование в советской культуре Марина Цветаева. Ее подборка появилась в аль-ма-нахе с предисловием Ильи Эренбурга. В том же 1956 году выходит пер-вая после расправ 1946 и 1954 годов книга Михаила Зощенко. В 1958 году после длительных дискуссий в ЦК на экраны выпустили запрещен-ную к показу в 1946-м вторую серию фильма Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный».

Начинается возвращение в культуру не только тех авторов, которым был запрещен доступ в печать, на сцену, в выставочные залы, но и тех, кто умер в ГУЛАГе или был расстрелян. После юридической реабилитации в 1955 году разрешенной к упоминанию, а затем и все более авторитетной становится фи-гура Всеволода Мейерхольда. В 1957 году впервые после более чем 20-лет-него перерыва в советской печати появляются прозаические произведения Артема Веселого и Исаака Бабеля. Но, пожалуй, самое важное изменение свя-зано не столько с возвращением запрещенных прежде имен, сколько с возмож-но-стью обсуждать темы, которые раньше были нежелательны или вовсе табу-ированы.

Термин «оттепель» появился почти одновременно с тем, как началась сама эпоха, которую стали обозначать этим словом. Он широко использовался современниками и функционирует до сих пор. Этот термин был метафорой наступления весны после долгих политических заморозков, а значит, обещал и скорый приход жаркого лета, то есть свободы. Но сама идея смены времен года указывала на то, что для тех, кто использовал этот термин, новый пери-од — лишь короткая фаза в циклическом движении российской и совет-ской истории и на смену «оттепели» рано или поздно придут «заморозки».

Ограниченность и неудобство термина «оттепель» связаны с тем, что он заве-домо провоцирует на поиски других, аналогичных «оттепельных» эпох. Соот-ветственно, он заставляет искать и многочисленные аналогии между различ-ными периодами либерализации — и, наоборот, не дает возможности увидеть сходства между периодами, которые традиционно кажутся полярно противо-положными: например, между оттепелью и застоем. Не менее важно и то, что термин «оттепель» не дает возможности говорить о разноплановости, неодно-значности самой этой эпохи, как и последующих «заморозков».

Много позже в западной историографии и политологии был предложен термин «десталинизация» (по-видимому, по аналогии с термином «денацификация», использовавшимся для обозначения политики союзных держав в западных секторах послевоенной Германии, а затем и в ФРГ). С его помощью, как пред-ставляется, можно описать некоторые процессы в культуре 1953-1964 годов (от смерти Сталина до отставки Хрущева). Эти процессы плохо или неточно фикси-руются с помощью понятий, которые стоят за метафорой «оттепель».

Самое первое и узкое понимание процесса десталинизации описывается с помощью бытовавшего в 1950-60-е годы выражения «борьба с культом лично-сти». Само по себе словосочетание «культ личности» пришло из 1930-х: с его помо-щью руководители партии и лично Сталин критиковали декадент-ские и ниц-ше-анские увлечения начала века и апофатически (то есть с помощью отрица-ний) описывали демократический, недиктаторский характер советской верхов-ной власти. Однако уже на следующий день после похорон Сталина председа-тель Совета министров СССР Георгий Маленков говорил о необходи-мости «прекратить политику культа личности» — он имел в виду отнюдь не ка-пи-тали-стические страны, а сам СССР. К февралю 1956 года, когда на ХХ съезде КПСС Хрущев произнес свой знаменитый доклад «О культе личности и его по-след-ствиях», термин получил совершенно отчетливое смысловое наполне-ние: под «культом личности» стали понимать политику единовласт-ного, жесто-кого руководства Сталиным партией и страной с середины 1930-х годов и до са-мой его смерти.

После февраля 1956 года в соответствии с лозунгом «борьба с культом лично-сти» имя Сталина стало вычеркиваться из стихотворений и песен, а его изобра-жения — замазываться на фотографиях и картинах. Так, в знаменитой песне на стихи Павла Шубина «Волховская застольная» строчку «Выпьем за родину, выпьем за Сталина» заменили на «Выпьем за родину нашу привольную», а в песне на слова Виктора Гусева «Марш артиллеристов» еще в 1954 году вместо «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» стали петь «Артиллеристы, сроч-ный дан приказ!». В 1955 году один из главных столпов соцреализма в живо-писи Владимир Серов пишет новый вариант картины «В. И. Ленин провозгла-шает советскую власть». В новой версии хрестоматийного полотна позади Ленина виднелся не Сталин, а «представители трудового народа».

В конце 1950-х — начале 1960-х были переименованы города и поселки, названные в честь Сталина, его имя было изъято из названий заводов и кораблей, а вместо Сталинской премии, ликвидированной в 1954 году, в 1956-м была учреждена Ленинская премия. Осенью 1961 года набальза-ми-рованный труп Сталина был вынесен из Мавзолея на Красной площади и за-хоронен у кремлевской стены. Все эти меры принимались в той же логике, в какой в 1930-40-е го-ды уничтожались изображения и упоминания рас-стрелянных «врагов народа».

По мнению Хрущева, культ личности Сталина проявлялся в том, что он не мог и не умел действовать на своих оппонентов с помощью убеждения, и поэтому ему постоянно требовалось прибегать к репрессиям и насилию. Культ лично-сти, по мнению Хрущева, выражался и в том, что Сталин был неспособен выслушивать и воспринимать любую, даже самую конструктивную критику, поэтому ни члены Политбюро, ни тем более рядовые члены партии не могли оказывать существенного влияния на принимавшиеся политические решения. Наконец, как полагал Хрущев, последнее и самое заметное для постороннего глаза проявление культа личности состояло в том, что Сталин любил и поощ-рял преувеличенные и неуместные восхваления в свой адрес. Они находили вы-ражение в публичных речах, газетных статьях, песнях, романах и кинофиль-мах и, наконец, в бытовом поведении людей, для которых любое застолье должно было сопровождаться обязательным тостом в честь вождя. Хрущев обвинил Сталина в уничтожении старых кадров партии и попрании идеалов революции 1917 года, а также в серьезных стратегических ошибках во время планирования операций в период Великой Отечественной войны. За всеми этими обвине-ни-ями Хрущева стояла идея предельного антигуманизма Сталина и, соответст-венно, отождествления попранных им революционных идеалов с идеалами гуманистическими.

Хотя закрытый доклад на XX съезде не был публично обнародован в СССР до конца 1980-х годов, все эти линии критики подспудно размечали проблем-ные поля, которые могли начать разрабатываться в культуре под эгидой борьбы с культом личности Сталина.

Одной из ключевых тем советского искусства второй половины 1950-х стала критика бюрократических методов руководства, бездушия чиновников по от-но-шению к гражданам, чиновничьего хамства, круговой поруки и фор-мализма при решении проблем обычных людей. Бичевать эти пороки было принято и прежде, но они неизменно должны были описы-ваться как «от-дель-ные недо-статки». Теперь искоренение бюрократизма должно было пред-ставать как часть демонтажа сталинской системы управления, прямо на глазах чита-теля или зрителя уходящей в прошлое. Два самых известных произведения 1956 го-да, сфокусированных именно на таком типе критики, — роман Вла-ди-мира Ду-динцева «Не хлебом единым» (об изобретателе, который в одиноч-ку проти-во-стоит сговору директора завода и министерских чиновников) и фильм Эль-дара Рязанова «Карнаваль-ная ночь» (где новаторски настроенная молодежь раз--вен-чивает и осмеивает самоуверенного директора местного Дома культуры).

Хрущев и его сподвижники постоянно говорили о «возвращении к ленинским нормам». Насколько можно судить, во всех разоблачениях Сталина — и на ХХ, и на ХХII съезде КПСС — Хрущев стремился сохранить представление о Боль-шом терроре как о репрессиях прежде всего против «честных коммунистов» и «старой ленинской гвардии». Но даже и без этих лозунгов многие советские художники были, по-видимому, вполне искренне убеждены в том, что без воз-рождения революционных идеалов и без романтизации первых порево-люцион-ных лет и Гражданской войны совершенно невозможно будет по-строить буду-щее коммунистическое общество.

Возрожденный культ револю-ции вызвал к жизни целую серию произведений о первых годах существования Советского государства: фильм Юлия Райзмана «Коммунист» (1957), художест-венный трип-тих Гелия Коржева «Коммунисты» (1957-1960) и другие опусы. Однако многие поняли призывы Хрущева бук-вально и говорили о революции и Граж-данской войне как о событиях, проис-ходящих здесь и сейчас, в которых сами они, люди второй половины 1950-х — начала 1960-х, непосредственно прини-мают участие. Самый характерный пример такого рода буквальной интерпре-та-ции — знаменитая песня Булата Окуджавы «Сентиментальный марш» (1957), где лирический герой, совре-менный молодой человек, видит для себя единственный вариант завершения жизненного пути — гибель «на той един-ственной Гражданской», в окружении «комиссаров в пыльных шлемах». Речь, конечно, шла не о повторении Граж-дан-ской войны в современном ему СССР, но о том, что герой 1960-х может параллельно жить в двух эпохах, причем более давняя была для него и более подлинной и ценной.

Аналогичным образом устроен фильм Марлена Хуциева «Застава Ильича» (1961-1964). Он считается едва ли не главной кинокартиной оттепели. Ее полная режиссерская версия, восстановленная после цензурных вмеша-тельств в конце 1980-х, открывается и закрывается символическими сценами: в начале трое солдат военного патруля, одетых в форму конца 1910-х — начала 1920-х годов, проходят по улицам ночной предрассветной Москвы под музыку «Интернационала», а в финале точно так же по Москве идут солдаты Великой Отечественной, и их проход сменяется демонстрацией караула (тоже состоя-щего из трех человек) у Мавзолея Ленина. Никаких сюжетных пересечений с основным действием фильма у этих эпизодов нет. Однако они сразу задают очень важное измерение этого киноповествования: события, происходящие в СССР 1960-х годов с тремя молодыми людьми, едва достигшими двадца-ти лет, прямо и непосредственно связаны с событиями революции и Граждан-ской войны, поскольку революция и Гражданская война для этих героев — важ-ный ценностный ориентир. Характерно, что караульных в кадре сто-лько же, сколько и центральных персонажей, — трое.

Само название фильма говорит о той же ориентации на эпоху революции и Гражданской войны, на фигуру Ленина как основоположника Советского государства. В этом пункте и произо-шло расхождение между режиссером фильма Марленом Хуциевым и Никитой Хрущевым, который запретил выпу-скать на эк-раны «Заставу Ильича» в ее пер-во-начальном виде: для Хрущева молодой сомне-вающийся герой, который пытается найти смысл жизни и ответить на главные для себя вопросы, недо-стоин того, чтобы считаться наслед-ником революцион-ных иде-алов и охранять «Заставу Ильича». Поэтому в пере-монти-рованной версии кар-тину пришлось назвать «Мне двадцать лет». Для Ху-ци-ева же, напро-тив, то, что революция и «Интернационал» остаются для героя вы-сокими идеалами, слу-жит оправданием его душевных метаний, а также смены деву-шек, профессий и дружеских компаний. Не случайно в одном из клю-чевых эпизодов фильма Хуциева аудитория поэтического вечера в По-литехническом музее в полном составе подпевает Окуджаве, исполняющему финал того самого «Сенти-мен-тального марша».

Как еще советское искусство реагировало на призывы к борьбе с культом лич-ности? Начиная с 1956 года стало возможным прямо говорить о репрессиях и о трагедии людей, невинно брошенных в лагеря. Во второй половине 1950-х еще не разрешалось упоминать о людях физически уничтоженных (да и в более поздние времена в советской печати обычно использовали эвфемизмы вроде «был репрессирован и погиб», а не «был расстрелян»). Нельзя было и обсу-ждать масштабы государственного террора 1930-х — начала 1950-х годов, а на сообщения о бессудных арестах более раннего — «ленинского» — времени вообще было наложено цензурное табу. Поэтому до начала 1960-х почти един-ственный возможный путь изображения репрессий в художественном произве-дении — это появление героя, возвращающегося или вернувшегося из лагерей. Кажется, едва ли не первый такой персонаж в подцензурной литературе — ге-рой стихотворения Александра Твардовского «Друг детства»: текст был напи-сан в 1954-1955 годах, опубликован в первом выпуске «Лите-ратурной Москвы» и включен впоследствии в поэму «За далью — даль».

Табу на изобра-жение собственно лагерей было снято, когда в 11-м номере жур-нала «Новый мир» за 1962 год по прямой санкции Никиты Хрущева был опуб-ли--кован рассказ Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» — о типичном дне одного заключенного в ГУЛАГе. В течение следующего года этот текст перепеча-ты-вался еще дважды. Однако уже в 1971-1972 годах все из-дания этого рассказа изымались из библиотек и уничтожались, его даже выры-вали из номеров жур-нала «Новый мир», а имя автора в оглавлении зама-зывали чернилами.

Люди, возвращавшиеся тогда из лагерей, испытывали большие проблемы с социальной адаптацией, поиском жилья и работы. Даже после официальной реабилитации для большинства их коллег и соседей они оставались лицами сомнительными и подозрительными — уже только потому, например, что про-шли через систему лагерей. Эта проблематика очень точно отражена в песне Александра Галича «Облака» (1962). Песня распространялась только в неофи-циальных магнитофонных записях. Ее главный герой, чудом выживший после двадцати лет заключения, патетически завершает свой монолог высказыва-нием о «половине страны», утоляющей, как и он сам, «в кабаках» тоску по навсегда потерянным годам жизни. Однако не упоминает о погибших — они появятся у Галича позже, в поэме «Размышления о бегунах на длинные дистанции» (1966-1969). Даже в «Одном дне» Солженицына гибель людей в лагерях и Большой террор почти не упоминаются. Произведения авторов, которые тогда, в конце 1950-х, гово-рили о бессудных казнях и о реальных масштабах смертности в ГУЛАГе (таких, например, как Варлам Шаламов или Георгий Демидов), не могли быть опублико-ваны в СССР ни под каким видом.

Другая возможная и действительно существовавшая в ту пору интерпретация «борьбы с культом личности» не фокусировалась уже персонально на Сталине, но предполагала осуждение любого рода вождизма, единоначалия, утвержде-ния главенства одного исторического деятеля над другими. Выражению «культ личности» был противопоставлен во второй половине 1950-х — начале 1960-х термин «коллективное руководство». Он задавал и ту идеальную модель поли-тической системы, которая была якобы создана и завещана Лениным, а затем грубо разрушена Сталиным, и тот тип управления, который, как предполага-лось, был воссоздан сперва в триумвирате Берии, Маленкова и Хрущева, а затем в сотрудничестве Хрущева и Президиума ЦК партии (и ЦК в целом). Коллек-тив-ность и коллегиальность требовалось демонстрировать в ту пору на всех уров-нях. Не случайно одним из центральных идеологических мани-фестов се-редины и конца 1950-х становится «Педагогическая поэма» Мака-ренко, экра-ни-зи-ро-ванная в 1955 году Алексеем Маслюковым и Мечиславой Маевской: и ро-ман Макаренко, и фильм представляли утопию самоуправляю-щегося и самодисциплинирующегося коллектива.

Однако у термина «десталинизация» может быть и более широкая трактовка, которая позволяет связать воедино самые разные аспекты социальной, поли-тической и культурной действительности первого десятилетия после смерти Сталина. Никита Хрущев, политическая воля и решения которого во многом определяли жизнь страны в 1955-1964 годах, видел десталинизацию не только как критику Сталина и прекращение массовых политических репрес-сий, он пы-тался переформулировать советский проект и советскую идеологию в целом. В его понимании на место борьбы с внутренними и внешними вра-гами, на ме-сто прину-ждения и страха должны были прийти искренний энтузиазм совет-ских граждан, их добровольные самоотдача и самопожертвование в построении коммунистического общества. Вражда с внешним миром и постоянная готов-ность к военным конфликтам должны были смениться заинтересованностью в обыденной жизни и в дости-жениях других стран и даже иногда — увлека-тель-ным соревнованием с «капи-та-листами». Утопия «мирного сосуще-ство-ва-ния» то и дело нарушалась в это десятилетие разного рода внешне-полити-че-скими конфликтами, где Советский Союз зачастую прибегал к крайним, порой насиль-ственным мерам. Установки Хрущева самым откро-венным образом нару-шались по его же инициативе, однако на уровне куль-турной политики в этом отношении было гораздо больше последовательности.

Уже в 1953-1955 годах интенсифицируются международные культурные кон-такты. Например, в конце 1953 года (тогда же, когда «открылся ГУМ, закрылся Берия») в Москве проходят выставки современных художников Индии и Фин-ляндии и вновь открывается постоянная экспозиция Музея изобразительных искусств имени Пушкина (с 1949 года музей был оккупирован выставкой подар-ков «товарищу Сталину к его 70-летию»). В 1955 году в том же музее проходит выставка шедев-ров европейской живописи из Дрезденской галереи — перед возвращением этих произведений в ГДР. В 1956 году в Пушкинском (а позже — в Эрмитаже) была орга-низована экспозиция работ Пабло Пикассо, вызвавшая шок у посетителей: в основном они даже не знали о существовании подобного рода искусства. Наконец, в 1957 году Москва принимала гостей Все-мир-ного фести-валя моло-дежи и студентов — фестиваль также сопровождался многочисленными экспозициями зарубежного искусства.

Установка на массовый энтузиазм предполагала и поворот государства к массам. В 1955 году на одном из партийных заседаний Хрущев обращался к функцио-нерам:

«Народ говорит нам: „Мясо будет или нет? Молоко будет или нет? Штаны хорошие будут?“ Это, конечно, не идеология. Но нельзя же, чтобы все имели правильную идеологию, а без штанов ходили!»

31 июля 1956 года в новом московском районе Черемушки было начато стро-ительство первой серии пятиэтажных домов без лифтов. Их основой были железо-бетонные конструкции, изготовленные по новой, удешевленной техно-логии. Построенные из этих конструкций дома, позже прозванные «хрущев-ками», появились во многих городах СССР взамен деревянных бараков, в кото-рых до этого жили рабочие. Были увеличены тиражи периодики, хотя журна-лов и газет по-прежнему не хватало — из-за дефицита бумаги и из-за того, что под-писка на литературные издания, где обсуждались острые темы, лимитиро-валась искусственно по указаниям из ЦК.

Идеологи требовали уделять в искусстве больше внимания «простому чело-веку» — в противовес помпезным фильмам позднесталинской эпохи. Пока-за-тельным примером воплощения новой эстетической идеологии является рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека» (1956). Шолохов — автор очень чуткий к меняющейся конъюнктуре. Его герой, шофер Андрей Соколов, сам расска-зывает, как чудом выжил в нацистском плену, а вся его семья погибла. Он слу-чайно подбирает маленького мальчика-сироту и растит его, говоря ему, что он и есть его отец.

По уверениям самого Шолохова, с прототипом Соколова он познакомился еще в 1946 году. Однако выбор персонажа — заурядного вроде бы шофера с отча-янно-мрачной жизненной историей — был показателен именно для оттепель-ной эпохи. В это время радикально меняется изображение войны. Поскольку за Сталиным были признаны серьезные ошибки в руководстве Советской ар-мией, особенно на начальном этапе войны, после 1956 года стало возможным изображать войну как трагедию и говорить не только о победах, но и о пора-жениях, о том, как страдали от этих ошибок «простые люди», о том, что потери от войны не могут быть ни вполне исцелены, ни компенсированы победой. В этом ракурсе изображала войну, например, пьеса Виктора Розова «Вечно жи-вые», написанная еще в 1943 году и поставленная (в новой редакции) в мос-ков-ском театре «Современник» весной 1956 года, — собственно, премьера этого спектакля и стала первым представлением нового театра. Вскоре по этой пьесе был снят еще один ключевой фильм оттепели — «Летят журавли» Михаила Калатозова.

Функционеры ЦК и руководители творческих союзов поощряли художников обращаться к образам «простого человека», чтобы развить в обществе чув-ство коллективной солидарности и стремление к бескорыстному жерт-венному труду. Эта довольно четкая задача и обозначила пределы дестали-низации в изображении человеческой психологии, отношений человека и общества. Если те или иные сюжеты вызывали не подъем энтузиазма, а рефлексию, скепсис или сомнения, такие произведения запрещались или подвергались критическому разгрому. Недостаточно «простая» и «демокра-тическая» сти-листика тоже легко попадала под запрет как «формалистическая» и «чуж-дая советскому зрителю» — и возбуждающая ненужные дискуссии. Еще менее допустимыми для властей и для художественных элит были сомнения в спра-ведливости и правильности советского проекта, в оправданности жертв кол-лективизации и индустриализации, в адекватности марксистских догм. Поэтому вышедший в Италии в 1957 году роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго», где все эти идеологические постулаты были поставлены под сомне-ние, вызвал возмущение не только у Хрущева, но и у целого ряда советских номенклатурных писателей — например, у Константина Федина.

Существовала, по-видимому, целая когорта руководящих работников и пред-ставителей творческой интеллигенции, которые придерживались того же, что и Хрущев, взгляда на миссию искусства и настроения, которые в принципе могли быть в нем выражены. Характерный пример такого миро-воззрения — эпизод из воспоминаний композитора Николая Каретникова. Осенью 1955 года Каретников пришел домой к известному дирижеру Алек-сандру Гауку, чтобы обсудить свою новую Вторую симфонию. Центральную часть симфонии со-став-лял длинный траурный марш. Прослушав эту часть, Гаук задал Каретни-кову серию вопросов:

«— Тебе сколько лет?
— Двадцать шесть, Александр Васильевич.
Пауза.
— Ты комсомолец?
— Да, я комсорг Московского союза композиторов.
— У тебя родители живы?
— Слава богу, Александр Васильевич, живы.
Без паузы.
— У тебя, говорят, жена красивая?
— Это правда, очень.
Пауза.
— Ты здоров?
— Бог миловал, вроде здоров.
Пауза.
Высоким и напряженным голосом:
— Ты сыт, обут, одет?
— Да все вроде бы в порядке…
Почти кричит:
— Так какого же черта ты хоронишь?!
<…>
— А право на трагедию?
— Нет у тебя такого права!»

Расшифровать последнюю реплику Гаука можно только одним-единственным образом: Каретников не был фронтовиком, никто из его семьи не погиб во вре-мя войны, а значит, в своей музыке молодой композитор обязан был демон-стри-ровать воодушевление и жизнерадостность. «Право на трагедию» в совет-ской культуре было столь же строго дозировано и нормировано, как дефицит-ные продукты и промтовары.

После смерти Сталина 5 марта 1953 г. в СССР начался затяжной кризис власти. Борьба за личное лидерство длилась вплоть до весны 1958 г. и прошла несколько этапов.

На первом из них (март - июнь 1953 г.) борьбу за власть вели глава МВД (объединившего функции и МВД и МГБ) Л.П. Берия (при поддержке Г.М. Маленкова) и секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. Берия, по крайней мере, на словах, планировал провести серьезную демократизацию советского общества вообще и партийной жизни в частности. Предлагалось вернуться к ленинским – демократическим – принципам партийного строительства. Впрочем, его методы были далеки от легитимных. Так, Берия объявил широкую амнистию, чтобы затем, «железной рукой» навести порядок и, на этой волне, прийти к власти.

Планам Берии было не суждено реализоваться. Глава МВД ассоциировался в массовом сознании только со сталинскими репрессиями, его авторитет был минимальным. Этим решил воспользоваться Хрущев, отстаивавший интересы опасавшейся перемен партийной бюрократии. Опираясь на поддержку Министерства обороны (прежде всего Г.К. Жукова) он организовал и возглавил заговор против главы МВД. б июня 1953 г. Берия был арестован на заседании президиума правительства, и вскоре расстрелян как «враг коммунистической партии и советского народа». Он был обвинен в подготовке заговора с целью захвата власти и работе на западные спецслужбы.

С лета 1953 г. по февраль 1955 г. борьба за власть вступила во второй этап. Теперь она развернулась между терявшим свои позиции Председателем Совмина Г.М. Маленковым, поддерживавшим в 1953 г. Берию и набиравшим силу Н.С. Хрущевым. В январе 1955 г. Маленков подвергся резкой критике на очередном Пленуме ЦК и был вынужден подать в отставку. Новым главой правительства стал Н. А. Булганин.

Третий этап (февраль 1955 - март 1958 г.) был временем противостояния Хрущева и «старой гвардии» Президиума ЦК – Молотова, Маленкова, Кагановича, Булганина и др.

Стремясь укрепить свои позиции, Хрущев решился пойти на ограниченную критику культа личности Сталина. В феврале 1956 г. на XX съезде КПСС он выступил с докладом «О культе личности» И.В. Сталина и его последствиях ». Популярность Хрущева в стране значительно возросла и это еще больше насторожило представителей «старой гвардии». В июне 1957 г. большинством голосов они приняли на заседании Президиума ЦК решение об упразднении поста первого секретаря ЦК и о назначении Хрущева министром сельского хозяйства. Однако, опираясь на поддержку армии (министр обороны – Жуков) и КГБ, Хрущеву удалось созвать Пленум ЦК, на котором Маленков, Молотов и Каганович были объявлены «антипартийной группой» и лишены своих постов. В марте 1958 г. этот этап борьбы за власть завершился снятием Булганина с поста главы правительства и назначением на этот пост Хрущева, сохранившего за собой и пост первого секретаря ЦК. Боясь конкуренции со стороны Г.К. Жукова, Хрущев в октябре 1957 г. отправил его в отставку.

Начатая Хрущевым критика сталинизма привела к некоторой либерализации общественной жизни общества («оттепель»). Развернулась широкая компания по реабилитации жертв репрессий. В апреле 1954 г. МГБ был преобразован в Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совмине СССР. В 1956-1957 гг. снимаются политические обвинения с репрессированных народов, кроме немцев Поволжья и крымских татар; восстанавливается их государственность. Была расширена внутрипартийная демократия.

В то же время, общий политический курс остался прежним. На XXI съезде КПСС (1959) был сделан вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР и переходе к развернутому коммунистическому строительству. На XXII съезде (1961) были приняты новая программа и устав партии (программа построения коммунизма к 1980 г.)

Даже умеренно демократические мероприятия Хрущева вызывали тревогу и опасения партийного аппарата, стремившегося к обеспечению стабильности своего положения и уже не опасавшегося репрессий. Недовольство значительным сокращением армии высказывали военные. Росло разочарование интеллигенции, не принимавшей «дозированной демократии». Жизнь трудящихся в начале 60-х гг. после некоторого улучшения вновь ухудшилась – страна входила в полосу затяжного экономического кризиса. Все это привело к тому, что летом 1964 г. возник заговор высших членов партийного и государственного руководства, направленный против Хрущева. В октябре того же года глава партии и правительства был обвинен в волюнтаризме и субъективизме и отправлен на пенсию. Первым секретарем ЦК (с 1966 г. – Генеральным секретарем) был избран Л.И. Брежнев, а Председателем Совета Министров СССР стал А.Н. Косыгин. Таким образом, в результате многочисленных преобразований 1953-1964 гг. политический режим в СССР начал движение в сторону ограниченной («советской») демократии. Но это движение, инициированное «верхами», не опиралось на широкую массовую поддержку и, потому, было обречено на провал.

Экономические реформы Н.С. Хрущева

Главной экономической проблемой СССР после смерти Сталина было кризисное состояние советского сельского хозяйства. В 1953 г. было принято решение о повышении государственных закупочных цен для колхозов и уменьшении обязательных поставок, списания долгов с колхозов, снижении налогов с приусадебных участков и с продаж на свободном рынке. В 1954 г. началось освоение целинных земель Северного Казахстана, Сибири, Алтая и Южного Урала (освоение целины ). Непродуманные действия при освоении целины (отсутствие дорог, ветрозащитных сооружений) привели к быстрому истощению почвы.

Начало реформ принесло обнадеживающие результаты. Однако в условиях гонки вооружений советское правительство нуждалось в огромных средствах для развития тяжелой промышленности. Их главным источниками по-прежнему являлись сельское хозяйство и легкая промышленность. Поэтому, после короткого перерыва, административный нажим на колхозы вновь усиливается. С 1955 г. начинается т.н. кукурузная кампания – попытка решить сельскохозяйственные проблемы расширением посевов кукурузы. «Кукурузная эпопея » привела к снижению урожайности зерновых культур. С 1962 г. начинаются закупки хлеба за рубежом. В 1957 г. были ликвидированы МТС, изношенную технику которых колхозы должны были выкупить. Это привело к сокращению парка сельскохозяйственных машин и разорению многих колхозов. Начинается наступление на приусадебные хозяйства. В марте 1962 г. было перестроено управление сельским хозяйством. Появились колхозно-совхозные управления (КСУ).

Главную проблему советской промышленности Хрущев видел в неспособности отраслевых министерств учитывать местные особенности. Было решено заменить отраслевой принцип управления экономикой территориальным. С 1 июля 1957 г. союзные промышленные министерства были заменены Советами Народного Хозяйства (совнархозы , СНХ). Эта реформа привела к раздуванию административного аппарата и нарушению экономических связей между регионами страны.

В то же время, в 1955-1960 гг. был проведен ряд мер по улучшению жизни населения, главным образом городского. Регулярно повышалась зарплата. Принят закон о снижении пенсионного возраста для рабочих и служащих, сокращена рабочая неделя. С 1964 г. введены пенсии для колхозников. Они получают паспорта наравне с жителями городов. Отменены все виды платы за обучение. Шло массовое строительство жилья, чему способствовало освоения промышленностью выпуска дешевых железобетонных стройматериалов («хрущевки»).

Начало 60-х гг. вскрыло серьезные проблемы в экономике, которая была в значительной мере деструктурирована необдуманными реформами и штурмовщиной (выдвинут лозунг «Догнать и перегнать Америку!»). Правительство попыталось разрешить эти проблемы за счет трудящихся – снижены зарплаты, выросли цены на продукты. Это привело к подрыву авторитета высшего руководства и нарастанию социальной напряженности: произошли стихийные выступления рабочих, самое крупное – в нюне 1962 г. в Новочеркасске, а, в конечном счете, – к отставке со всех постов в октябре 1964 г. самого Хрущева.

Внешняя политика в 1953-1964 гг.

Реформаторский курс, проводимый хрущевской администрацией, отразился и на внешней политике. Новая внешнеполитическая концепция была сформулирована на XX съезде КПСС и включала два основных положения:

1. необходимость мирного сосуществования государств с различным общественным строем,
2. многовариантность путей построения социализма с одновременным подтверждением принципа «пролетарского интернационализма.

Актуальной задачей внешней политики после смерти Сталина было налаживание отношений со странами социалистического лагеря. С 1953 г. начинаются попытки сближения с Китаем. Были также урегулированы отношения с Югославией.

Укрепляются позиции СЭВ. В мае 1955 г. в противовес НАТО была создана Организация Варшавского Договора.

Вместе с тем внутри социалистического лагеря были заметны серьезные противоречия. В 1953 г. Советская армия принимает участие в подавлении выступлений трудящихся в ГДР. В 1956 г. – в Венгрии. С 1956 г. осложнились отношения СССР с Албанией и с Китаем, правительства которых были недовольны критикой «культа личности» Сталина.

Другим важным направлением внешней политики были отношения с капиталистическими странами. Уже в августе 1953 г. в речи Маленкова впервые прозвучала мысль о необходимости разрядки международной напряженности. Тогда же, летом 1953 г., прошло успешное испытание водородной бомбы (А.Д. Сахаров). Продолжая продвигать мирную инициативу, СССР в одностороннем порядке провел серию сокращений численности вооруженных сил, объявил мораторий на ядерные испытания. Но это не внесло принципиальных изменений в обстановку «холодной войны», поскольку и на Западе, и у нас продолжали наращивать и совершенствовать вооружения.

Одним из главных вопросов отношений между Востоком и Западом оставалась проблема Германии. Здесь по-прежнему не были урегулированы вопросы границ ФРГ, кроме того, СССР препятствовал включению ФРГ в НАТО. Обострившиеся отношения между ФРГ и ГДР привели к кризисной ситуации, поводом к которой стала нерешенная судьба Западного Берлина. 13 августа 1961 г. вокруг Западного Берлина была воздвигнута так называемая берлинская стена .

Пиком противостояния между Востоком и Западом явился Карибский кризис , вызванный размещением в 1962 г. американских ядерных ракет в Турции и ответным размещением советских ракет на Кубе. Кризис, поставивший мир на грань катастрофы, был улажен путем взаимных уступок – США вывели ракеты из Турции, СССР – с Кубы. Кроме того, США отказались от планов ликвидации на Кубе социалистического государства.

Новый виток напряженности начинается в результате вооруженного вмешательства США в войну во Вьетнаме и резкого противодействия ему в Советском союзе (1964 г.).

Третьим новым направлением внешней политики СССР стали отношения со странами «третьего мира». Здесь наша страна поощряет антиколониальную борьбу и создание социалистических режимов.

Культура СССР в годы «оттепели»

Выступление Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС, осуждение преступлений высших должностных лиц произвели большое впечатление и положили начало переменам в общественном сознании. Особенно заметно «оттепель» проявилась в литературе и искусстве. Реабилитированы В.Э. Мейерхольд, Б.А. Пильняк, О.Э. Мандельштам, И.Э. Бабель, Г.И. Серебрякова. Снова начинают издаваться стихи С.А. Есенина, произведения А.А. Ахматовой и М.М. Зощенко. На художественной выставке в Москве в 1962 г. был представлен авангард 20-30-х гг., долгие годы не выставлявшийся. Наиболее полно идеи «оттепели» были отражены на страницах «Нового мира» (гл. ред. – А.Т. Твардовский). Именно в этом журнале была опубликована повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Со второй половины 50-х гг. расширяются международные связи советской культуры – возобновляется Московский кинофестиваль, с 1958 г. открывается Международный конкурс исполнителей им. П.И. Чайковского; восстанавливается экспозиция Музея изобразительных искусств им. Пушкина, проводятся международные выставки. В 1957 г. в Москве прошел VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Возросли затраты на науку, открыто много новых научно-исследовательских учреждений. С 50-х гг. формируется крупный научный центр на Востоке страны – Сибирское отделение АН СССР – Новосибирский Академгородок.

В конце 1950-начале 1960-х гг. СССР принадлежит ведущая роль в освоении космоса – 4 октября 1957 г. на околоземную орбиту был выведен первый искусственный спутник Земли, 12 апреля 1961 г. состоялся первый полет пилотируемого космического корабля (Ю.А. Гагарин). «Отцами» советской космонавтики стали конструктор ракетной техники С.П. Королев и разработчик ракетных двигателей В.М. Челомей.

Значительно способствовали росту международного авторитета СССР и успехи в освоении «мирного атома» - в 1957 г. был спущен на воду первый в мире атомный ледокол «Ленин».

В средней школе реформа проводится под лозунгом «укрепления связи школы с жизнью». Вводится обязательное восьмилетнее образование на «политехнической» основе. Срок обучения возрастает до 11 лет, и помимо аттестата зрелости выпускники получают свидетельство о специальности. В середине 60-х гг. занятия на производстве отменяются.

В то же время «оттепель» в культуре сочеталась с критикой «упаднических тенденций», «недооценки руководящей роли партии». Жесткой критике подвергались такие писатели и поэты, как А.А. Вознесенский, Д.А. Гранин, В.Д. Дудинцев, скульпторы и художники Э.Н. Неизвестный, Р.Р. Фальк, ученые-гуманитарии Р. Пименов, Б. Вайль. Арестом последних начинается первое политическое дело над рядовыми гражданами времен «оттепели». Широкий резонанс во всем мире получило исключение в 1958 г. из Союза писателей Б.Л. Пастернака за публикацию за границей романа «Доктор Живаго». По политическим соображениям он вынужден был отказаться от получения Нобелевской премии.

Где было положено начало новому этапу в жизни Советского государства. Именно на этом съезде в феврале 1954 года был прочитан доклад нового главы государства, основными тезисами которого были развенчание Сталина, а также многообразие путей достижения социализма.

Оттепель Хрущева: кратко

Жесткие меры времен позже коллективизации,

индустриализации, массовых репрессий, показательных процессов (вроде гонений на врачей) были осуждены. Альтернативно было предложено мирное сосуществование стран с разным социальным устройством и неприятие репрессивных мер в построении социализма. Кроме того, был взят курс на ослабление контроля государства над идеологической жизнью общества. Одной из главных характеристик тоталитарного государства является как раз жесткое и повсеместное участие во всех сферах общественной жизни - культурной, социальной, политической и экономической. Такая система изначально воспитывает в собственных гражданах нужные ей ценности и мировоззрение. В этом отношении, по мнению ряда исследователей, оттепель Хрущева положила конец сменив систему отношений между властью и обществом на авторитарную. С середины 50-х годов начинается массовая реабилитация осужденных в процессах сталинской эпохи, многие политзаключенные, дожившие до этого времени, были выпущены на свободу. Создавались специальные комиссии по

рассмотрению дел невинно осужденных. Более того, были реабилитированы целые народы. Так оттепель Хрущева позволила вернуться на родину крымским татарам и кавказским этносам, депортированным во времена Второй мировой войны сталинскими волевыми решениями. Отпущены на родину были многие японские и немецкие военнопленные, оказавшиеся после в советском плену. Их количество исчислялось десятками тысяч. спровоцировала масштабные общественные процессы. Прямым следствием ослабления цензуры стало освобождение культурной сферы от оков и необходимости петь дифирамбы действующему режиму. На 50-60-е годы приходится подъем советской литературы и кинематографа. Вместе с тем, эти процессы спровоцировали и первую заметную оппозицию советскому правительству. Критика, которая началась в мягкой форме в литературном творчестве писателей и поэтов, стала предметом общественного обсуждения уже в 60-е годы, породив целый пласт оппозиционно настроенных «шестидесятников».

Международная разрядка

В этот период происходит и смягчение во внешнеполитическом курсе СССР, одним из главных инициаторов которого также был Н. С. Хрущев. Оттепель помирила советское руководство с Югославией Тито. Последний долгое время представлялся в Союзе времен Сталина, как отступник, едва ли не фашистский приспешник лишь за то, что самостоятельно, без указаний из Москвы, руководил своим государством и шел

собственным путем к социализму. В этот же период происходит встреча Хрущева с некоторыми западными лидерами.

Темная сторона оттепели

А вот отношения с Китаем начинают портиться. Местное правительство Мао Цзэдуна не восприняло критику сталинского режима и посчитало хрущевское смягчение отступничеством и слабостью перед Западом. Да и потепление советского внешнеполитического курса в западном направлении не продлилось долго. В 1956 году во время «венгерской весны» ЦК КПСС демонстрирует, что вовсе не намерен выпускать Восточную Европу из орбиты своего влияния, утопив в крови местное восстание. Подавлены подобные выступления в Польше и ГДР. В начале 60-х обострение отношений с США буквально ставит мир на порог третьей мировой войны. Да и во внутренней политике достаточно быстро обозначились границы оттепели. Жесткость сталинской эпохи уже никогда не вернется, однако аресты за критику режима, исключения, понижения в должности и прочие подобные меры вполне практиковались.

2 года назад я подробно останавливался непосредственно на самой личности Никиты Сергеевича Хрущева по случаю 120-летия со дня его рождения. Первый после Сталина вождь Советского государства, генсек ЦК КПСС, умер ровно 45 лет назад, 11 сентября 1971 г. У руля Страны Советов он пробыл 11 лет вплоть до своего 70-летия, после чего в результате внутриправительственного заговора был смещен со своей должности. Последние 7 лет он провел в опале. Как жил СССР при Хрущеве и каким его оставил после себя третий (а точнее 4-ый; врио главы государства после смерти Сталина был назначен Г.М. Маленков) советский руководитель - к этому мы сейчас и обратимся.

Повторять в очередной раз биографию Хрущева я отнюдь не собираюсь. Достаточно сказать, что он был одним из самых преданных слуг Сталина и одним из его последователей. Горячий характер Никиты Сергеича объясняется во многом тем, что в его жилах текла южная кровь, и во многом поэтому Сталин назначил его одним из руководителей компартии Украинской ССР. Когда Сталин умер, временно исполняющим обязанности главы государства был назначен Георгий Маленков. Ему же было поручено разработать экономическую программу развития страны. Хрущев же являлся главным претендентом на пост генсека партии, и соответственно главы Страны Советов.

Начальной точкой «хрущёвской оттепели» послужила смерть Сталина в 1953 году. К «оттепели» относят также недолгий период, когда у руководства страны находился Георгий Маленков и были закрыты крупные уголовные дела («Ленинградское дело», «Дело врачей»), прошла амнистия осуждённых за незначительные преступления. В эти годы в системе ГУЛага вспыхивают восстания заключённых: Норильское восстание, Воркутинское восстание, Кенгирское восстание и др.
С укреплением у власти Хрущёва «оттепель» стала ассоциироваться с осуждением культа личности Сталина. Вместе с тем, в 1953-1956 годах Сталин ещё продолжал официально почитаться в СССР как великий лидер; в тот период на портретах они часто изображались вдвоём с Лениным. На XX съезде КПСС в 1956 году Н. С. Хрущёв сделал доклад «О культе личности и его последствиях», в котором были подвергнуты критике культ личности Сталина и сталинские репрессии, а во внешней политике СССР был провозглашён курс на «мирное сосуществование» с капиталистическим миром. Хрущёв также начал сближение с Югославией, отношения с которой были разорваны при Сталине.

В целом новый курс был поддержан в верхах партии и соответствовал интересам номенклатуры, так как ранее даже самым видным партийным деятелям, попавшим в опалу, приходилось бояться за свою жизнь. Многие выжившие политические заключённые в СССР и странах социалистического лагеря были выпущены на свободу и реабилитированы. С 1953 года были образованы комиссии по проверке дел и реабилитации. Было разрешено возвращение на родину большинству народов, депортированных в 1930-е-1940-е годы.

Либерализовано трудовое законодательство (в 1956 году отменена уголовная ответственность за прогул).


Слева направо: Н.А. Булганин (разинул рот), Н.С. Хрущев (улыбается), М.А. Суслов (ржет)
На родину были отправлены десятки тысяч немецких и японских военнопленных. В некоторых странах к власти пришли относительно либеральные руководители, такие как Имре Надь в Венгрии. Была достигнута договорённость о государственном нейтралитете Австрии и выводе из неё всех оккупационных войск. В 1955 году Хрущёв встретился в Женеве с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром и главами правительств Великобритании и Франции.

Вместе с тем, десталинизация чрезвычайно негативно повлияла на отношения с маоистским Китаем. КПК осудила десталинизацию как ревизионизм.

В 1957 году Президиум Верховного Совета СССР запретил присвоение городам и заводам имён партийных деятелей при их жизни.

В ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года тело Сталина было вынесено из Мавзолея и перезахоронено у Кремлевской стены.

При Хрущеве к Сталину относились нейтрально. Во всех советских изданиях хрущевской оттепели Сталина называли видным деятелем партии, стойким революционером и крупным теоретиком партии, сплотившим партию в период тяжёлых испытаний. Но в то же время во всех изданиях того времени писали, что Сталин имел свои недостатки и, что в последние годы своей жизни он совершил крупные ошибки и перегибы.

Период оттепели продлился недолго. Уже с подавлением Венгерского восстания 1956 года проявились чёткие границы политики открытости. Партийное руководство было напугано тем, что либерализация режима в Венгрии привела к открытым антикоммунистическим выступлениям и насилию, соответственно, либерализация режима в СССР может привести к тем же последствиям. Президиум ЦК КПСС 19 декабря 1956 г. утвердил текст Письма ЦК КПСС «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В нём говорилось: «Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза считает необходимым обратиться ко всем парторганизациям… для того, чтобы привлечь внимание партии и мобилизовать коммунистов на усиление политической работы в массах, на решительную борьбу по пресечению вылазок антисоветских элементов, которые в последнее время, в связи с некоторым обострением международной обстановки, активизировали свою враждебную деятельность против Коммунистической партии и Советского государства». Далее говорилось об имеющей место за последнее время «активизации деятельности антисоветских и враждебных элементов». Прежде всего, это «контрреволюционный заговор против венгерского народа», задуманный под вывеской «фальшивых лозунгов свободы и демократии» с использованием «недовольства значительной части населения, вызванного тяжёлыми ошибками, допущенными бывшим государственным и партийным руководством Венгрии». Также указывалось: «За последнее время среди отдельных работников литературы и искусства, сползающих с партийных позиций, политически незрелых и настроенных обывательски, появились попытки подвергнуть сомнению правильность линии партии в развитии советской литературы и искусства, отойти от принципов социалистического реализма на позиции безыдейного искусства, выдвигаются требования „освободить“ литературу и искусство от партийного руководства, обеспечить „свободу творчества“, понимаемую в буржуазно-анархистском, индивидуалистическом духе». В письме содержалось указание коммунистам, работающим в органах государственной безопасности, «зорко стоять на страже интересов нашего социалистического государства, быть бдительным к проискам враждебных элементов и, в соответствии с законами Советской власти, своевременно пресекать преступные действия». Прямым следствием этого письма стало значительное увеличение в 1957 г. числа осуждённых за «контрреволюционные преступления» (2948 человек, что в 4 раза больше, чем в 1956 г.). Студенты за критические высказывания исключались из институтов.

Хрущёв, уделявший огромное внимание комсомолу и делавший ставку «на молодёжь», в 1958 г. назначил на пост председателя КГБ молодого 40-летнего Шелепина, нечекиста, ранее занимавшего руководящие должности в комсомоле. Этот выбор соответствовал новому образу КГБ, отвечал стремлению создать прочную ассоциацию с силами обновления и возрождения. Во время кадровых изменений, начавшихся в 1959 г., общая численность кадров КГБ сокращалась, но происходил и набор новых чекистов, привлекаемых главным образом из комсомола. Менялся и образ чекиста в кино: вместо людей в кожанках с начала 1960-х гг. на экранах стали появляться молодые опрятные герои в строгих костюмах; теперь это были уважаемые члены общества, полностью интегрированные в советскую государственную систему, представители одного из государственных институтов. Подчёркивался возросший уровень образования чекистов; так, в газете «Ленинградская правда» отмечалось: «сегодня абсолютное большинство сотрудников Комитета государственной безопасности имеют высшее образование, многие владеют одним или несколькими иностранными языками», в то время как в 1921 г. высшее образование имели 1,3 % чекистов

В 1956 году началась активизация антирелигиозной борьбы. Секретное постановление ЦК КПСС «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам „О недостатках научно-атеистической пропаганды“» от 4 октября 1958 года обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки»; государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин. 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял Постановления «О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей»

Секретная инструкция по применению законодательства о культах в марте 1961 года обращала особое внимание на то, что служители культа не имеют права вмешиваться в распорядительную и финансово-хозяйственную деятельность религиозных общин. В инструкции впервые были определены не подлежавшие регистрации «секты, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты, пятидесятники, адвентисты-реформисты».

В массовом сознании сохранилось приписываемое Хрущёву высказывание того периода, в котором он обещает показать последнего попа по телевизору в 1980 году.

Сколько еще осталось живущих поколений, кто может лично вспомнить оттепель в СССР. Многие из тех, кто видели Хрущева в 1960-м - стучащего ботинком в ООН, до сих пор задают себе вопрос: куда хотел достучаться лидер СССР? Согласитесь, до того времени ни один российский и советский правитель себе такого не позволял.

Еще прекрасней иллюстрирует период оттепели в СССР испуганные лица трех осужденных на казнь валютчиков в 1962. Файбышенко, Рокотов, Яковлев - расстреляны по личному приказу Хрущева. Он не смог перенести фразы задиры Никсона о том, что СССР планомерно поднимает экономику США - ведь огромное количество американской валюты гуляет в нашей стране.

СССР в годы оттепели - это своеобразный театр абсурда одного Хрущева. Крым, отданный Украине отреагировал мгновенно - рядом с русскими названиями стали привинчиваться украинские. Это веселило местных жителей, да и только. Отец рассказывал - единственно чего боялись, что в школах обяжут учить украинский, но этого не случилось при Никите Сергеевиче. Тот же Крым в СССР, только в украинской рубахе.

Советское государство в годы оттепели приковало взоры всей планеты. Полеты собак, спутников, людей - дало всему миру понять - кто уже вышел за пределы земных влияний и устремился в бесконечность.

Советский Союз в период оттепели продолжал усиливать свое идеологическое влияние, как на своем континенте (Восточная Европа, Азия) так и за его пределами (Куба), подобравшись вплотную к США. Молодой президент Джон Кеннеди хотел с легкостью решить вопрос влияния в Европе - но в ответ получил знаменитую Берлинскую стену.

Советский союз в годы оттепели вообще часто огорчал США, то атомными подлодками, то мощнейшими ледоколами. То и вовсе - кузькиной матерью - термоядерной бомбой. В общем, все в русском духе.

Но была и другая сторона оттепели. Как это парадоксально ни звучит, но именно с началом эпохи Хрущева СССР превращается в ведущую спортивную державу. Советские спортсмены дебютировали на Олимпийских играх лишь в 1952 г. еще при Сталине, когда первую золотую олимпийскую медаль принесла Нина Пономарева (Ромашкова). Тогда же состоялся и дебют футбольной сборной на Хельсинской Олимпиаде. Начав олимпийскую футбольную летопись с победы над болгарами, советская сборная, в составе которой играли Всеволод Бобров, Анатолий Ильин и др. в двух последующих матчах уступила сборной СФРЮ, сыграв один из матчей в героическую ничью 5:5. В переигровке Советы уступили 1:3, во многом из-за усталости. Для сборной СССР это был вообще всего 3-ий официальный матч в истории, в то время как для балканской союзной сборной 153-ий! После провала в Хельсинки, футбольная сборная СССР была расформирована и не собиралась в течение двух лет.

Но уже с 1954 г. начинается взлет советского футбола. Несмотря на ничью с финалистами ЧМ-54 венграми, в составе которых играл Ференц Пушкаш, в другом товарищеском матче с чемпионом мира сборной ФРГ Советы добились победы 3:2. Победой сборная СССР начала и олимпийский футбольный турнир в Мельбурне в 1956 г., где западные немцы стали первой жертвой советской команды. Задуманный как матч-реванш за поражение в Москве, он выбил сборную ФРГ уже на стадии 1/8 финала. А сборная СССР в итоге стала олимпийским чемпионом, взяв в финале реванш за поражение в Хельсинки у югославов. Спустя 1,5 года после "золотого Мельбурна" "красная футбольная машина" успешно дебютировала на чемпионатах мира, а в 1960-ом стала победителем первопроходцем на I Кубке Европы по футболу.


Не только футболом одним жила страна. С момента своего дебюта на крупных соревнованиях в 1952 г. и вплоть до своего распада советский спорт безраздельно господствовал над миром, оставляя далеко позади себя главного конкурента - США. Лишь однажды американцам удалось нарушить гегемонию Советов в далеком 84-ом, но все это было следствием политических интриг, которые вынудили советское руководство бойкотировать игры в Лос-Анджелесе.
Также стоит отметить, что запуск первого искусственного спутника Земли, первый полет человека в космос, а затем женщины и животных также состоялись при Хрущеве.


СССР в годы оттепели - это привкус кукурузы во всех продуктах и даже напитках, но страна реально победила голод. Это годы открытий и свершений. Это надежда миллионов людей на то, что ночной страх ожидания арестов, потери близких, обвиненных в измене родине уже никогда не вернется.


Это была еще не свобода. А только ее привкус. Но те, кто помнят то время, кто жил в нем, говорят - даже последующие годы застоя, затем перестройки, а уж тем более нынешние дни, не вызывали в наших соотечественниках такого энтузиазма.

Со смертью И.В. Сталина в марте 1953 года в СССР закончилась целая эпоха, которая продолжалась 30 лет, и запомнилась террором, голодом, репрессиями.

На смену тирану на короткое время пришел , возглавивший Совет Министров СССР. При вожде партийным аппаратом управлял Председатель Совета Министров, то есть тот же Сталин. Но Маленкову пришлось уступить руководство партийным аппаратом Хрущеву уже 14 марта. С этого дня Хрущев повел политику захвата власти в стране. Хрущев был совсем неглупым политиком. Сначала он сплотил против менее сильных политиков. Заручившись поддержкой и генерал-полковника П.Ф. Батицкого, добился ареста Берии.

Назначение Маленкова на пост главы государства – было своеобразным принесением в жертву Маленкова Берии. Так, на всякий случай, если Берию не удастся ослабить и свалить. Удалось. Маленков, как и многие политики, сам боялся Берии и поэтому поддержал Хрущева в его обвинениях против сталинского цербера. Маленков также поддержал Хрущева в его политике десталинизации общества. Не учел, что Хрущев решился возвыситься над Сталиным, втоптав Отца народов в грязь. Это тоже было частью хрущевской стратегии. Избавившись от сильного и влиятельного противника, Хрущев сместил Маленкова. С доклада на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях» начинается так называемая хрущевская оттепель.

Некоторые послабления

Почувствовав свою силу и народную поддержку, он избавляется от Маленкова и поднимается на вершину власти. Потом, в 1957 году он снял с поста Министра Обороны и всенародного любимца, Героя Великой Отечественной войны маршала Жукова. Да, Хрущев был совсем не глуп. Понимал, что не удержаться ему без поддержки народа. Дал почувствовать народу вкус «свободы». Хрущевская оттепель ознаменовалась следующими событиями и процессами:

• Реабилитацией жертв политический репрессий;
• Жители колхозов и совхозов получили паспорта и возможность перемещаться по стране.
• Были амнистированы даже осужденные по легким уголовным статьям.
• Республики получили больше политических и юридических прав.
• В 1957 году на родные земли вернулись чеченцы и балкарцы,
• Проведение Международного молодежного фестиваля показало всему миру открытость страны Советов.
• В этот же период возросли темпы строительства жилых домов в городах, стала развиваться промышленность, энергетика.
• Визит главы государства в США.

Культурная жизнь страны

Хрущевская оттепель просуществовала 10 лет. Ровно столько, сколько правил страной Никита Сергеевич. В этот период родился и процветал авангардный Театр на Таганке Юрия Любимова, который, называли «театром свободы в несвободной стране».

Расцвело литературное творчество Виктора Астафьева, Беллы Ахмадулиной, Владимира Тендрякова, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского.

Многократно возросло производство фильмов. Ведущими кинорежиссёрами оттепели были Марлен Хуциев, Георгий Данелия, Михаил Ромм, Леонид Гайдай, Эльдар Рязанов. Культурным событием своего времени стали фильмы:

• детектив «Убийство на улице Данте»,
• лауреат Каннского фестиваля 1958 года – фильм «Летят журавли»,
• Первая советско-индийская постановка – кинофильм «Хождение за три моря»
• «Весна на Заречной улице»,
• «Баллада о солдате»
• «Человек-амфибия»,

Этот далеко не полный список дополняют кинокомедии:

• Комедии — «Карнавальная ночь»,
• Ставший лидером советского проката 1961 года кинофильм «Полосатый рейс» Его просмотрели 45,8 млн. зрителей.
• «Гусарская баллада»

• «Я шагаю по Москве»,

1955-1964 годы ознаменовались развитием телевидения. Телевизионные ретрансляторы были установлены на территории основной части страны. Во всех столицах союзных республиках начало зарождаться национальное телевидение. Телестудии появились в большинстве областных центров и автономных округов РСФСР.

Перегибы

Все это – позитивные моменты в развитии страны. Но были у Никиты Сергеевича и явные перегибы, ставшие предметом осуждения его политики и народных анекдотов. Например, его лозунги на трассах «Догоним и перегоним Америку» рядом с дорожным знаком «не уверен, не обгоняй» вызывали улыбки у водителей того времени.

Требование сеять кукурузу вместо пшеницы на полях, где ее отродясь не было, вызывало раздражение. Находились руководители колхозов, которые категорически игнорировали это требование. Сам Никита Сергеевич прослыл в народе «кукурузником».

Хрущевская оттепель стала, одновременно, и годами жестоких гонений на церковь. Также генсек сделал то, на что не решились даже Ленин со Сталиным: продал Израилю принадлежавшие нашей стране земли на Святой земле. Эти земли, имевшие высочайшую духовную ценность, он даже не продал, а обменял на апельсины. Примечательно, что эти апельсины сгнили при транспортировке.

Также в международной политике особой «оттепели» не наблюдалось. Был ли ошибкой Хрущева Карибский кризис, который поставил мир на грань третьей мировой и первой атомной войны, на этот вопрос должны уже отвечать аналитики и историки. Может быть, этот конфликт не получил разрешения, удовлетворившего всех. Может быть, и были допущены стратегические ошибки, которые впоследствии послужили обвинением Хрущеву в неумении управлять государством и основанием для его снятия.