Что такое сословие? Сословия Древней Руси и Российской империи. Государственный строй киевской руси, сословная структура древнерусского общества

Для феодального общества характерно деление людей на сословия, т.е. юридически замкнутые группы населения. На раннем этапе развития феодальных отношений происходил процесс формирования сословий. Все население Киевской Руси условно делилось на свободных и зависимых людей. Существовали также промежуточные категории населения.

Из свободных лиц, владевших землей и имевших правовые привилегии, формировались привилегированные правящие сословия.

Правовые привилегии определены в "Русской правде" особым порядком наследования земли и повышенной (двойной) уголовной ответственностью за убийство представителя привилегированного слоя населения.

Такими привилегиями обладали князья, княжьи мужи, бояре, огнищане, княжеские тиуны, огнищные конюхи. Так, за убийство княжьих мужей взыскивалась двойная вира в размере 80 гривен. После смерти бояр и дружинников при отсутствии сыновей их имущество могло переходить дочерям (ст.91 ПП). В подобной ситуации после смерти смерда его имущество переходило князю (ст. 90 ПП).

Постепенно из названных привилегированных категорий населения формируется высшее сословие - боярство.

Одной из важнейших привилегий боярства стало право собственности на землю. Феодальное землевладение формировалось за счет великокняжеских пожалований, захвата пустующих земель смердов-общинников. Дружинники князя, получившие от него землю, превращались в его вассалов. Вассал нес военную службу и обязан был участвовать в Совете при князе.

Крестьянство в Киевской Руси именуется в различных источниках терминами "смерды", "люда", " сябры". Крестьяне жили общинами и в основной своей массе были еще свободными. Они несли определенные повинности в пользу государства (дань, участие в народном ополчении). Закон защищал личность и имущество смердов. Смерд обладал имуществом, которое он мог завещать детям (сыновьям). Смерд нес личную и имущественную ответственность по обязательствам и договорам. Он выступал полноправным участником в судeбном процессе.

Часть смердов-общинников попадала в экономическую зависимость, и из них формировались категории зависимого населения. Основной категорией зависимого населения былизакупы- крестьяне, взявшие купу (заем) в виде земли, денег, зерна и т.д. и обязанные своей работой в хозяйстве заимодавца вернуть долг (купу).

Правовое положение закупов определено в Пространной редакции "Русской правды" (ПП) в "Уставе о закупах". Закуп обладал имуществом (хозяйство, конь и т.д.). Закон охранял личность и имущество закупов. Господин не мог подвергнуть закупа наказанию "без вины", продать его в холопы. Закуп мог обращаться в суд на господина- с жалобой. Однако права закупов были ограничены. При совершении правонарушения закупом штраф платил его господин, но сам закуп мог быть "выдан с головой", т.е. превращен в холопа (ст.64 ПП). Закон карал закупа за побег от господина превращением его в полного холопа (ст.56 ПП). На суде в качестве свидетеля закуп мог выступать лишь при отсутствии других свидетелей и по малозначительным делам.

Полностью зависимой категорией населения былихолопы (рабы). Холоп являлся собственностью своего господина. Убийство холопа рассматривалось как уничтожение имущества господина. Личность холопа практически не была защищена законом. Он не обладал собственностью, все его имущество являлось собственностью господина. Холоп не отвечал за совершенные им правонарушения, штраф за него уплачивал его господин.

Однако рабство на Руси носило патриархальный характер, холопы были наделены определенными правами. Высший разряд холопов - княжеские тиуны - могли выступать в суде в качестве видоков (послухи должны были быть обязательно свободными). Сделки, совершенные холопом, торговавшим по поручению своего господина, признавались действительными.

Источниками холопства были:

Продажа себя в рабство;

Женитьба на рабе без заключения договора с господином;

Бегство закупа от господина или уличение его в краже;

Поступление в тиуны или ключники без договора;

Несостоятельность должника;

Рождение от рабыни;

Городское население было весьма разнообразным по составу.

Оно делилось на две основные категории:

Городская аристократия (лучшие люди) - князья, бояре, высшее духовенство, купцы, занимавшиеся внешней торговлей ("гости");

Низший слой (черные люди, молодшие) - ремесленники, мелкие торговцы и др.

Основная масса городского населения была свободна. Их личность и имущество были защищены законом. Большая часть горожан платили налоги и несли повинности в пользу государства. Городская аристократия обладала определенными правовыми привилегиями.

Основным источником права Киевской Руси на начальном этапе было обычное право, на которое опирался князь, принимая решения в области суда и управления. Как писал Е.Н. Трубецкой, «под юридическим обычаем разумеются такие правовые нормы, которые сложились путем постоянного применения одних и тех же правил к однородным случаям жизни». Обычаи в течение долгого времени действовали не только в области уголовной, но и в торговой сфере, в брачно-семейной сфере и даже в области публичного права, определяя компетенцию государственных органов, порядок сбора налогов и т.д. По мере развития и усложнения общественных отношений, регулируемых правом, возникает нормативно-правовой акт как письменный источник права. Первоначально он опирается на обычай, затем на судебную практику и иностранные заимствования.

Самыми ранними из дошедших до нас письменных источников права являются договоры Руси с греками. В составе летописей имеется текст или пересказ текста четырех договоров: 907, 911, 944 и 971 годов. Договор 907 г. заключил князь Олег. Согласно этому договору, греки обязались платить дань Руси, кормить приезжающих в Византию русских и давать русским купцам в Константинополе месячное содержание. В ответ русские обязались жить в городе только в одном предместье и входить в город только через одни ворота. Договор 911г. гораздо богаче по содержанию. Он определяет права и подсудность русских на территории Восточной Римской империи, регулирует отношения между сторонами в случае уголовных преступлений. Так, за убийство договор предусматривает смерть, за кражу - компенсацию в тройном размере, за нанесение увечий - штраф. Регулирует договор и некоторые виды гражданских правоотношений, например, наследование. В одной из статей говорится, что если русский человек умрет в Греции, не оставив завещания, и у него там не будет родственников, то имущество возвращается к родственникам на Руси. Договор 944 г., заключенный Игорем, сходен по своему значению с Договором 911 г. Он также содержит нормы уголовного и гражданского права, устанавливает правила торговли, определяет процедуру возмещения убытков. Характерно, что данный договор содержит ссылки на «закон русский». Так, вор, возвратив украденную вещь и оплатив еще сверх того, подлежит также наказанию «по закону греческому и по уставу и закону русскому». Что касается Договора 971 г., то он заключен князем Святославом в период его осады в городе Доростоле и содержит заверения о вечном мире с греками

"Русская правда" - является важнейшим памятником права Киевского государства, первым сводом древнерусского права. До нас дошло более ста списков "Русской правды", которые принято делить на три основныередакции.

Краткая правда (XI в.). В нее вошли Правда Ярослава (ст.1-1.8), Правда Ярославичей (ст. 19-41), Покон вирный (ст.42), Урок мостников (ст. 43);

Пространная правда (XII в.) состоит из двух частей - Устава Ярослава Владимировича и Устава Владимира Всеволодовича;

Сокращенная правда. О времени ее возникновения нет единого мнения - XIII-XIV вв.(Рогов В.А.), XV в. (Юшков С.В.), XV-XVI1 вв. (Титов Ю.П.).

Источники "Русской правды":

Обычное право - система норм, состоящих из признанных и охраняемых государством обычаев;

Церковные уставы;

Византийское право;

Договоры Руси с Византией (911,944,971 гг.).

Преступление в "Русской правде" называлось обидой. Под преступлением понималось причинение кому-либо материального, физического или морального вреда.

Объектами преступления являлись личность и имущество. Государство не рассматривалось как объект преступления. Объективная сторона преступления предполагала наличие двух стадий совершения преступления: покушение на преступление (человек обнажил меч, но не ударил) и совершенное преступление. Субъектами преступления, т.е. лицами, несущими ответственность за содеянное, являлись все свободные люди, кроме холопов. Холопы за совершенные ими правонарушения не отвечали, имущественную ответственность за них нес их господин.

Субъективная сторона преступления включала умысел и неосторожность, Различалось убийство огнищанина в обиду (ст. 19 КП), убийство "в сваде или в пиру явлено" (ст.6 ПП), т.е. неумышленное, в состоянии алкогольного опьянения, убийство " на разбои без всякой свады" (ст.7 ПП), т.е. предумышленное разбойное действие. Злостное истребление имуществ каралось достаточно высоким штрафом в 12 гривен.

"Русской правде" известен институт соучастия (нападение "скопом", кража, совершенная несколькими лицами), хотя он еще весьма не развит. Не определены виды соучастия и роли соучастников. Все виновные лица наказывались одинаково, независимо от степени участия каждого из них в совершении преступления.

В "Русской правде" определены смягчающие (состояние опьянения) и отягчающие (корыстный умысел) обстоятельства. Однако не упоминается об обстоятельствах, освобождающих от наказания.

Виды преступлений:

Преступления против личности: убийство, нанесение увечий, ран, побоев, преступления против чести (оскорбление словом или действием);

Имущественные преступления: разбой, кража (татьба), противозаконное пользование чужим имуществом (самовольная езда на чужом коне, укрывательство беглых холопов, присвоение краденого предмета, злостная невыплата долгов, присвоение имущества путем незаконных сделок);

Преступления против семьи и нравственности. Отсутствовали преступления против государства, как особый вид преступлений. Это было связано с ранним периодом существования государства и отсутствием в связи с этим абстрактного понятия о государстве и государственной власти. Преступления против княжеской власти рассматривались как преступления против князя как физического лица.

В "Русской правде" не упоминаются также преступления против церкви. Соответствующие статьи имеются в церковных уставах.

Главными целяминаказания по "Русской правде" являлись возмещение ущерба и возмездие. Система наказаний носила сословный характер, т.е. жизнь и имущество привилегированных категорий населения была более защищена законом, чемжизнь иимущество простых людей.

Виды наказаний:

- месть - древнейший вид наказания. Ее применение закон ограничивает только наиболее серьезным видом преступления - убийством. Круг мстителей был в "Русской правде" ограничен ближайшими родственниками. При отсутствии мстителей взимался штраф (вира) в пользу князя;

- "поток и разграбление" - высшая мера наказания. Она назначалась за три вида преступления: убийство в разбое, конокрадство (ст.35 ПП), поджог дома или гумна (ст.83 ПП). Содержание этого вида наказания остается не вполне ясным. "Разграбление" безусловно означало конфискацию всего имущества преступника. По поводу понимания того, что являлось "потоком", нет единого мнения. Существуют несколько точек зрения: изгнание из общины. превращение в холопы, смертная казнь. Большинство авторов считают, что на ранних этапах формирования государства применялось изгнание из общины.

На последующем этапе преступников стали превращать в холопов;

Штраф - наиболее распространенный вид наказания. Существовала система двойных денежных взысканий: вира - головничество, продажа - урок. Вира - штраф за убийство, уплачивалась в пользу князя. Существовало несколько видов вир:

Одинарная - 40 гривен, полагалась за убийство свободного непривилегированного человека;

Двойная - 80 гривен, полагалась за убийство представите­лей привилегированных категорий населения;

Дикая вира - штраф, уплачиваемый общиной, на территории которой найден труп убитого, если община не разыскивает преступника.

Головничество - штраф, уплачиваемый родственникам убитого в размере 12 гривен.

Продажа - штраф за иные виды преступлений (нанесение побоев, посягательство на собственность, оскорбления) который уплачивался в пользу князя. Продажа взималась в двух размерах - 12 гривен и 5 гривны.

Урок - штраф за иные виды преступлений, который уплачивался в пользу пострадавшего. Его размер зависел от характера обиды и от имущественного ущерба.

Смертная казнь в "Русской правде" не упоминается. Но большинство исследователей считают, что на деле она применялась за антигосударственные преступления, участие в восстаниях и т.д.

Заключение в тюрьму (темницу) также не упоминается в "Русской правде", но к этому виду наказания прибегала церковь.

Гражданское право . В древнерусском праве отсутствует общий термин для определенияправа собственности. Субъектами права собственностибыли свободные люди. Объектами права собственности могли быть различныевещи (орудия труда, холопы, скот, одежда и земля). Однако в праве отсутствовало четкое деление вещей на движимые и недвижимые, хотя статус движимой собственности разработан значительно полнее.

В ""Русской правде" различаются право собственности и право владения. Собственник имел право вернуть свою вещь, находившуюся в незаконном владении другого лица. При этом незаконный владелец должен был возвратить вещь ее собственнику, уплатив компенсацию за пользование ею (ст. 13-16 КП, ст.34,35 ПП).

Формы собственности на землю:

Общинная собственность (пахотная земля принадлежала общине. дворовый участок находился в семейно-индивидуальной собственности);

Княжеский домен - земли, принадлежавшие лично князю;

Вотчины - земли, находившиеся в частной собственности бояр и пожалованные им князем на условиях несения службы. При этом бояре получали иммунитетные права, т.е. права управлять, судить и собирать дань на своей территории; государственные земли - об их принадлежности нет единого мнения в науке. "Некоторые авторы считают их собственностью общин. другие - собственностью государства.

Наследственное право формировалось одновременно с развитием права собственности. Различалось наследование по закону и по завещанию (договор Руси с Византией 911 г., "Русская правда").

Правом наследования по закону обладали только сыновья. Дочери не могли наследовать имущество, но получали приданое, выходя замуж. Исключение составляли бояре и дружинники, имущество которых переходило дочерям при отсутствии других наследников (ст. 91 ПП).В случае смерти смерда, при отсутствии у него сыновей, его имущество переходило к князю, а дочерям выделялась часть его в приданое (ст.90, 91 ПП).

По завещанию имущество могло быть передано только сыновьям и жене, дочь получала часть его в приданое.

До совершеннолетия детей их имуществом распоряжалась мать. Если она вторично выходила замуж, то имуществом детей распоряжался опекун из ближайших родственников. Своей долей имущества мать распоряжалась самостоятельно, но завещать могла только своим детям.

Дети рабыни и свободного человека, в случае смерти последнего имущество не наследовали, но получали свободу.

Обязательственное право было достаточно развито в Киевской Руси. Существовало два вида обязательств - из правонарушений (деликтов) и договоров.

Обязательства из правонарушений влекли за собой имущественную ответственность в виде уплаты штрафа и возмещения убытков.

Обязательства из договоров влекли за собой имущественную (уплата штрафа), а иногда и личную ответственность (превращение в холопа в случае невыполнения обязательств). Под договором понималось соглашение сторон, заключаемое в устной форме.

Виды договоров:

1) Договор купли-продажи - самый древний и наиболее распространенный вид договора. В "Русской правде" был определен порядок установления добросовестности приобретения вещи. В случае доказанности незаконного характера приобретения вещи, последняя возвращалась настоящему собственнику. Был определен особый порядок совершения ряда сделок купли-продажи: продажа себя в рабство могла совершаться только при наличии свидетелей, сделка по продаже наиболее значимых вещей совершалась публично на торгу.

2) Договор займа существовал в трех видах: обычный (бытовой), заем, совершаемый купцами с упрощенными формальностями, заем с самозакладом - закупничество. Предметом договора займа могли быть продукты и деньги. Заемщик обязан был платить проценты кредитору, размер которых был ограничен (после восстания 1113 г.).

Договор займа между купцами заключался в присутствии свидетелей (послухов). Спорные вопросы решались очистительной присягой. Существовало три вида банкротства: случайное (в результате стихийного бедствия) - купец получал отсрочку в платежа; неосторожное (например, утеря чужого товара в состоянии алкогольного опьянения) - кредитор мог дать банкроту отсрочку в уплате долга или превратить его в холопа; злостное (взятие заема неплатежеспособным должником) - кредитор превращал должника в холопа.

Договор закупничества заключался в получении "купы" свободным лицом на условии отработки ее с процентами под залог личности должника.

3) Договор найма не получил распространения в Киевской Руси и упоминается в "Русской правде" лишь в ст. 97 (ПП), где идет речь о найме рабочих - мостников. В конце XII - начале XIII в. появилась особая категория населения - наймиты. Наймит заключал договор с наймодателем, который он имел право расторгнуть, возместив убытки.

4) Договор поклажи - договор о передаче имущества на хранение. Совершался, как правило, без свидетелей и не предполагал плату за эту услугу (ст. 49 ПП).

Судебный процесс. В Киевской Руси не существовало специальных судебных органов. Суд не был отделен от администрации. Судебные функции исполняли государственные органы как в центре, так и на местах. Существовали княжеский, боярский (вотчинный), общинный и церковный суд.

В княжеском суде судебные функции исполняли:

Посадники (в городах, где не находились князья);

Тиуны (ближайшие помощники князей в городах, где находились князья);

Волостели - представители местной администрации в волостях и погостах.

Расширение юрисдикции князя вело к росту судебного аппарата. Появились вспомогательные судебные должностные лица: мечники, детские, вирники (собирали с населения виры и продажи), метельники (взыскивали судебные пошлины), ябедники (вероятно, поддерживали обвинение). У вирников и других вспомогательных судебных органов были помощники отроки.

Наряду с княжеским судом существовалбоярский (вотчинным) суд над зависимым населением, который действовал на основе иммунитетных пожалования. Боярин отправлял правосудие при помощи своих тиунов и отроков.

Церковный суд осуществляли епископы, архиепископы, митрополиты. Этому суду были подсудны дела, связанные с религией.

Общинный суд в условиях развития феодального государства постепенно терял свое значение.

Судебный процесс носил состязательный (обвинительный характер. Характерными чертамисостязательного судебного процесса были:

Он начинался по инициативе частного лица (истца);

Стороны (истец и ответчик) обладали равными правами;

Сбор доказательств и улик производили сами стороны;

Судопроизводство было гласным и устным.

Поводами для возбуждения дела служили жалобы истца, захват преступника на месте преступления, факт совершения преступления.

До суда истец производил ряд действий, направленных на розыск преступника:

- "заклич " - объявление на торговой площади о пропаже вещи (холопа, коня, оружия и т.д.),обладавшей индивидуальными признаками. Если по истечении трех дней после заклича пропавшая вещь находилась у кого-либо, то этот человек считался ответчиком. Ответчик должен был вернуть вещь и уплатить штраф;

- "свод" - процедура поиска лица, укравшего вещь, производившаяся до заклича или до истечения трех дней после него. Лицо, у которого была найдена пропавшая вещь, должен был указать на того, у кого эта вещь была приобретена. Новый ответчик должен был также указать, у кого он приобрел украденную вещь. Свод мог продолжаться до тех пор, пока не находился похититель, который должен был уплатить продажу и вознаграждение тому, кому он продал похищенную вещь. Если похитителя следовало искать вне города, то собственник вел свод до третьего лица. Оно должно было уплатить собственнику стоимость вещи и могло продолжить свод. Если свод приводил к границам государства или, если приобретатель вещи не мог доказать добросовестность ее приобретения, то добросовестный приобретатель мог очиститься от обвинения, представив двух свидетелей покупки, которые приносили присягу (клятву);

- "гонение следа" заключалось в розыске преступника по его следам. Считалось,что там, где теряется след, находится преступник. Если след былпотерян на большой дороге или в степи, то поиски прекращались. Если след терялся в верви, то вервь обязана была отыскать преступника или уплатить дикую виру.

В ходе судебного разбирательства стороны доказывали свою вину при помощи доказательств.

Виды доказательств :

- данные, полученные в результате проведения свода и гонения следа;

Собственное признание;

Показания свидетелей - послухов и видоков. По мнению большинства исследователей, послухами являлись свидетели доброй славы, т.е. хорошей репутации ответчика, а не факта преступления. Видоки являлись свидетелями самого факта преступления;

Ордалии ("суды божии") - испытание водой и железом;

Присяга - словесная клятва, сопровождавшаяся целованием креста;

Судебный поединок (поле) - единоборство истца и ответчика, зачастую с оружием в руках.

Процесс начинался и завершался самими сторонами. Судья играл роль арбитра, взвешивал значение доказательств, приводимых сторонами, и выносил решение в словесной форме. Жалобы на неправильность действий судебных органов подавались князю, который пересматривал дело по существу.

Глава 2. ЭПОХА МЕСТНЫХ ЗАКОНОВ В ПЕРИОД УДЕЛЬНОЙ РУСИ (XII-XV вв.).

Период феодальной раздробленности, который пережили все европейские государства, начинается на Руси во второй половине XI в. и заканчивается в конце XV - начале XVI в. Образованием централизованного государства. Этот период можно разделить на следующие этапы:

1) 1054-1113 гг. (от Ярослава Мудрого до Владимира Мономаха) - период феодальных усобиц, перемещений князей из одного княжества в другое;

2) начало XII в. - 1238 г. - установление границ княжеств;

3) 1238 г. - начало XVI в. - монголо-татарское иго и собирание земель вокруг Москвы.

Феодальная раздробленность считается закономерным прогрессивным этапом в развитии феодализма. Главной причиной феодальной раздробленности стало усиление феодального землевладения в условиях господства натурального хозяйства. Сыграло свою роль и падение роли Киева вследствие перемещения торговых путей в Восточную Европу и упадка пути из варяг в греки.

Первые князья киевские установили политическую зависимость областей от Киева. Эта зависимость поддерживалась княжескими посадниками и выражалась в дани, которая выплачивалась великому князю киевскому. После смерти Ярослава Мудрого посадники князя киевского в крупных городах исчезают, местные князья перестают платить дань Киеву, ограничиваясь время от времени добровольными дарами. С этого момента государственного единства на Русской земле фактически не было.

Второй период феодальной раздробленности отмечен оттоком населения из Приднепровья в двух направлениях: на запад и на северо-восток и, соответственно, усилением Галицко-Волынского и Владимиро-Суздальского княжеств. В это время происходит такое важное политическое событие, как отделение старшинства от места. Андрей Боголюбский, став великим князем всей Русской земли, не покинул своего удела. В результате Владимиро-Суздальское княжество стало к ХШ веку политическим центром русских земель, господствующим над остальной Русью, а город Владимир объявлен новой столицей.

Особенно усилилось политическое влияние Владимира при князе Всеволоде, по прозвищу Большое Гнездо (1176-1212). При нем влияние Владимира распространялось на Новгород, Киев, Рязань. Татаро-монгольское нашествие привело к упадку Владимира как стольного города. Самостоятельность удельных князей стала усиливаться.

Феодальные отношения в Северо-Восточной Руси стали развиваться позднее, чем в других частях Русской земли, здесь не успело сложиться сильное местное дворянство, противопоставлявшее себя княжеской власти. Князь, кроме того, мог опираться и на быстро растущие города.

Общественно-политический строй Владимиро-Суздальского княжества характеризовался следующими чертами. Носителем верховной власти являлся князь, в качестве органов управления суще­ствовали совет при князе, вече, а также феодальные съезды. Значительное место в системе управления принадлежало княжеской дружине. Среди категорий населения можно выделить бояр, вольных слуг, «детей боярских», а также смердов, закупов, холопов, изгоев, половников, закладников, страдников.

В Северо-Восточной Руси устанавливается новый порядок княжеского владения, который, в отличие от очередного, называется удельным. Для него характерны два признака: князья становятся оседлыми владельцами своих земель и изменяется порядок княжеского наследования - теперь князь передает землю по личному распоряжению. По своей сущности каждое удельное княжество представляло собой монархию. Основой державной власти удельного князя стало право частной собственности на удел. Удельный порядок стал переходной политической формой - от национального единства к единству политическому.

Одновременно с Владимиро-Суздальским развивалось и богатеющее Галицко-Волынское княжество. Особенностью его государственного устройства было то, что оно долгое время не делилось на уделы. В политической жизни ведущую роль играли бояре, фактически распоряжавшиеся княжеским столом. Вече важной политической роли не играло. Процессы развития феодального строя начались здесь раньше, чем в Северо-Восточной Руси. Кроме того, здесь завязались достаточно прочные торговые связи с западноевропейскими государствами. Особенно увеличилось политическое значение Галицко-Волынской земли при Ярославе Осмомысле (1152-1187), а также при князе Данииле (1238-1264). После смер-1И Даниила начался упадок Галицко-Волынского княжества. Со временем (в XIV в.) Галицко-Волынская земля была завоевана попиками и литовцами.

Феодальная раздробленность на Руси явилась одной из причин установления татаро-монгольского ига. Раздробленное русское государство не могло выдержать натиска такого мощного, прекрасно организованного, подготовленного в военном отношении врага.

Монгольская империя представляла собой высокоразвитое государство. По форме правления это была монархия, во главе государства стоял хан, при нем для решения важных вопросов созывался совещательный орган - курултай. Законодательство отличалось крайней жестокостью, за многочисленные провинности была предусмотрена смерть. Установленная монголами жесткая дисциплина помогала одерживать победы в сражениях. Как известно, все монгольское войско было разделено на десятки, сотни, тысячи и тьмы (десять тысяч). В одной десятке служили, как правило, родственники. Если десятка дрогнула в бою и побежала, казнили всю сотню, в которую она входила. Так же поступали и с тысячей в случае бегства сотни. Такая военная организация в сочетании с хитроумной тактикой не могла не принести успехов.

Правда, надо отметить, что есть историки, которые отрицают само существование ига. Так, Л.Н. Гумилев, автор оригинальной концепции взаимоотношений Руси и Орды, утверждал, что было не иго, а лишь военный союз. После нашествия Батыя монголы не оставили гарнизонов в русских городах. Дань, которую русские выплачивали Орде, являлась не столько данью, сколько налогом на содержание войска, призванного при случае отразить агрессию с запада. Русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Те княжества, которые пренебрегли этим со­юзом, были захвачены частично Литвой, частично Польшей.

Особая заслуга в установлении союза с монголами принадлежит, по мнению Гумилева, Александру Невскому, политика которого на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX в. привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях.

Большинство историков, однако, придерживаются иного взгля­да. Так, например, русский историк-эмигрант Д. Каротеев отмечал, что 242 года монгольского ига ознаменовались чрезвычайно тяжелыми материальными жертвами (по некоторым оценкам, на Руси в результате сопротивления установлению ига осталась только десятая часть населения) и полным упадком русской культуры, которая дотоле блестяще развивалась и опережала культуру западноевропейских стран. В то же время в духовном отношении гнет татар не был столь тяжел - на исторические традиции и бытовой уклад Руси они не посягали, были абсолютно веротерпимы, оказывали даже покровительство православной церкви. В столице Орды Сарае имелось пять православных храмов.

Среди всех отрицательных последствий ига можно выделить одно положительное - стремление освободиться из-под гнета стало одним из факторов объединения русских земель.

В целом вопрос о влиянии татаро-монгольского ига на процессы развития отечественной государственности до конца не изучен и остается дискуссионным.

По мнению ряда исследователей, татарскому влиянию Русь обязана централизацией государственного управления, аккумуляцией власти у одного лица. Ханы подняли звание Великого князя, дали Великому князю власть и силу. Вместе с татарами на Руси возник институт единовластия, пресечения политических свобод, что повлекло за собой изменение характера русского народа.

Особенности государственного строя Новгородской и Псковской земель стали формироваться в Х-XI вв., что было обусловлено рядом факторов:

Новгородская и Псковская земли не стали наследственными владениями Киевских князей. Новгород был вторым по значению городом Древней Руси после Киева- По обычаю здесь княжил старший сын Великого князя, который после смерти отца занимал Киевский престол и в силу этого не был заинтересован в складывании здесь своего домена. Княжеское землевладение и отношения вассалитета не получили в этих землях большого развития;

Близость к Балтийскому морю сделало Новгородскую и Псковскую земли развитыми центрами внутренней и внешней торговли. Это создавало благоприятные условия для накопления богатств местным боярством и купечеством. Бояре сосредотачивали в своих руках большие земельные массивы, дававшие основную торговую продукцию. Бояре и богатые купцы организовывали экспедиции для овладения новыми промысловыми землями. Ремеслом и торговлей занималось большое число свободных горожан.

Конкуренция с иноземными торговцами приводила к необходимости объединения их в ремесленные артели и товарищества. Таким образом, в Новгороде возник мощный слой свободных собственников, стремившихся самим определять развитие своей земли.

С конца XI в. начинается борьба новгородцев за свою самостоятельность. В течение всего XI в. новгородцы стремились иметь "угодного" и "выкормленного" (воспитанного с малолетства) ими князя. Таким князем они считали сына Владимира Мономаха Мстислава Владимировича и резко воспротивились, когда в 1118 г. новый Киевский князь Святополк решил послать в Новгород своего сына.

Ослабление Киевского князя вело к усилению независимости Новгорода. В 1126 г. новгородцы получили право выбирать независимых посадников из горожан. В 1136 г. новгородцы восстали против князя Всеволода Мстиславовича, который втянул их в ненужную междоусобную борьбу. По приговору веча Всеволод был заключен под стражу, а затем выслан из Новгорода. В Новгороде установился республиканский строй, а отношения с князьями приобрели договорной характер.

Новгородская аристократическая республика существовала с 1136 г по 1478 г. а Псковская - с 1348 г. по 1510 г

Княжеская власть в Новгороде и Пскове не была полностью ликвидирована,но имела ограниченный, подчиненный характер. В Великий Новгород князь приглашался новгородским вече. Его кандидатура тщательно подбиралась и обсуждалась на Совете Господ. До прибытия в Новгород князь заключал с "Господином Великим Новгородом" договорную грамоту; в которой регламентировались права и обязанности князя и новгородских властей по отношению к нему.

Ограничения княжеской власти сводились к следующему:

Князь не мог приобретать земельные владения в Новгороде на праве собственности, но ему отводились земли во временное владение с правом получения с них доходов. При этом в княжеских землях сохранялась администрация из новгородских мужей, а не из княжеских слуг. Князь и его слуги (бояре) не имели права покупать земли в Новгороде или принимать их в подарок;

Княжеская власть в Новгороде строго ограничивалась рядными грамотами. Так, князья привлекались к судебной практике, но не имели права принимать самостоятельно, без новгородского посадника, судебные решения, не имели права разбирать наиболее важные категории дел;

Князь не имел права вести самостоятельную торговлю с иноземными купцами помимо новгородских купцов. Резиденция князя располагалась в предместье Новгорода, носившем название городища, что давало возможность изолировать князя от общения с жителями Новгорода.

Компетенция княжеской власти:

Князь обязан был организовывать защиту Новгорода от нападений извне, осуществлять военное командование, возводить оборонительные сооружения;

Князь вместе с новгородским посадником устанавливал местную администрацию и контролировал ее деятельность.

В Пскове положение князя было несколько иным, чем в Новгороде. До отделения Пскова от Новгорода в 1348 г там сидели князья, поставленные новгородскими властями, обязанности которых были ограничены лишь военными функциями. После завоевания независимости князя в Псков стало приглашать вече, причем князья зависели от псковского вече в значительно большей степени, чем в Новгороде.

ОбщегородскоеВече было высшим органом власти в Новгородской и Псковской республиках. Оно издавало законы, выступало в договорах с иностранными государствами, объявляло войну и заключаломир, приглашало князей, избирало высших должностных лиц, устанавливало налоги. Все должностные лица города были подотчетны вечу.

В вече участвовали все полноправные жители города (мужчины). Определенные сроки созыва веча не устанавливались. Сбор веча происходил по звону большого колокола (в Новгороде со звонницы Софийского собора, в Пскове звоном "большого вечника" из кремля). Инициатива созыва веча принадлежала посадникам- князьям, народу. Советом господ готовились повестки дня веча, подбирались кандидатуры избираемых на вече должностных лиц. Вопросы повестки дня объявлялись со степени (специального возвышения) высшими сановниками - посадником или тысяцким.

Решения должны были приниматься единогласно, о чем свидетельствовал громкий крик одобрения (специального порядка голосования не существовало). Если вече делилось на партии, решение часто принималось насильственным путем (дракой), при этом победившая сторона признавалась большинством.

Имелись канцелярия и архив вечевого собрания. Делопроизводство осуществлялось вечевыми дьяками.

Посадник - высшее должностное лицо, избираемое вечем на 1-2 года. В его руках была сосредоточена исполнительная власть. Компетенция посадника:

Руководство деятельностью всех должностных лиц;

Руководство работой вечевого собрания и Советом господ;

Отправление суда в посадничьем суде;

Командование войском совместно с князем (с согласия и по приговору вече);

Контроль за состоянием оборонительных сооружений (Кремля и крепостных стен в Новгороде, Пскове и других крупных городах);

Контроль за взысканием налогов и повинностей с населения;

Председательствовал при заключении международных договоров.

У посадника имелась своя печать, на обороте которой была надпись: "новгородская печать", т.е. печать города. Ею скреплялись проездные грамоты, даваемые купцам, и правые грамоты, заменявшие собой судебное решение в суде посадника.

Действующий посадник назывался "степенным" (он со "степени" руководил работой вече), а переизбранный - "старым". "Старые" посадники продолжали играть достаточно большую роль в политической жизни республики и входили в состав Совета господ.

Тысяцкий - ближайший помощник посадника, который также избирался вечем. Его главной задачей было руководство городским ополчением - важнейшей частью Новгородского войска. Он также следил за соблюдением правил торговли и возглавлял особый суд по торговым делам.

Архиепископ (владыка) - возглавлял церковную иерархию. После восстания 1136 г. он стал избираться новгородским вечем. Процедура выборов состояла в следующем. На вече избирались три кандидатуры на эту должность из лиц новгородского духовенства, затем в соборе св. Софии путем вытягивания жребия определялось имя архиепископа.

Владыка обладал весьма значительными полномочиями - председательствовал на заседаниях Совета господ;

Осуществлял церковный суд;

Контролировал торговые меры и весы;

Был хранителем государственной казны. Официальной резиденцией владыки было подворье собора св. Софии.

Совет господ ("Господа", боярский совет) являлся важнейшим исполнительно-распорядительным органом в Новгородской и Псковской республиках. В него входили все высшие должностные лица республики: князь, архиепископ, "степенный" и "старые" посадники, тысяцкий, городские старосты. Совет готовил повестки дня веча, подбирал кандидатуры высших должностных лиц, избираемых вечем, а затем контролировал их деятельность.

Местное управление в Новгородской и Псковской республиках было выборным и строилось на основе административного деления города и его пригорода

Новгород делился на две части (стороны) рекой Волхов - Торговую (правую) и Софийскую (левую). Стороны делились на пять концов. Каждый конец управлялся кончанским вечем, избиравшем кочанских старост. Концы делились на сотни, управлявшиеся вечем во главе с выборным сотником. Сотни делились на улицы, у которых также были своивече, выбиравшие уличанских старост.

Территория вокруг Новгорода делилась на пятины, каждая из которых была приписана к одному из пяти концов города и находилась в административной зависимости от него. Пятины делились на пригороды, пригороды - на волости. Управление строилось аналогично городскому.

Местное управление в Псковской республике было организовано так же, как и в Новгороде. Псков делился на шесть концов, территория вокруг города делилась на двенадцать пригородов.

.
(Историческая справка).

Население государства может состоять или из различных этнографических групп, или из одной нации, но в любом случае состоит из разных общественных союзов (классов, сословий).
Сословие - социальная группа, которая занимает определенное положение в иерархической структуре общества в соответствии со своими правами, обязанностями и привилегиями, закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству.

В России а начале XX в. продолжает действовать Свод законов Российской империи, определявший положения сословий. Закон различал четыре главных сословия:

дворянство,
духовенство,
городское население,
сельское население.

Городское население в свою очередь делилось на пять групп:

почётные граждане,
купцы,
цеховые мастера,
мещане,
мелкие собственники и рабочие люди, т.е. работавшие по найму

В результате сословного деления общество представляло собой пирамиду, в основании которой стояли широкие социальные слои, а во главе находился высший руководящий слой общества - дворянство.

Дворянство.
На протяжении XVIII в. идет процесс усиления роли дворянства как господствующего сословия. Серьезные изменения происходили в самой структуре дворянского сословия, его самоорганизации и правовом статусе. Эти изменения проходили по нескольким направлениям. Первое из них заключалось во внутренней консолидации дворянского сословия, постепенном стирании различий между существовавшими ранее основными группами служилых людей “по-отечеству” (бояр, дворян московских, дворян городовых, детей боярских, жильцов и т.д.).

В этом отношении велика была роль Указа о единонаследии 1714 г., устранившего различия между вотчинами и поместьями и, соответственно, между категориями дворянства, владевшими землей на вотчинном и поместном праве. После этого указа все дворяне-землевладельцы имели земли на основе единого права - недвижимой собственности.

Велика также была роль Табели о рангах (1722 г.) окончательно устранившем (по крайней мере в юридическом плане) последние остатки местничества (назначения на должности “по отечеству”, т.е. знатности рода и прошлой службе предков) и у становившему для всех дворян обязанность начинать службу с низших чинов 14 класса (прапорщика, корнета, гардемарина) в военной и морской службе, коллежского регистратора - в гражданской службе и последовательного продвижения по служебной лестнице в зависимости от своих заслуг, способностей и преданности государю.

Следует признать, что эта служба была действительно тяжела. Иной раз дворянин на протяжении большей части своей жизни не бывал в своих имениях, т.к. находился беспрерывно в походах или служил в дальних гарнизонах. Но уже правительство Анны Ивановны в 1736 г. ограничивает срок службы 25 годами.
Петр III Указом о вольностях дворянских 1762 г. отменил для дворян обязательную службу.
Значительное число дворян покинуло службу, вышло в отставку и осело в своих имениях. Одновременно дворянство было освобождено от телесных наказаний.

Екатерина II при своем воцарении в том же году подтвердила эти дворянские вольности. Отмена обязательности дворянской службы стала возможной в связи и с тем, что ко второй половине XVIII в. основные внешнеполитические задачи (выход к морю, освоение Юга России и т.д.) были уже решены и больше не требовалось крайнего напряжения сил общества.

Проводится ряд мероприятий, направленных на дальнейшее расширение и подтверждение дворянских привилегий и усиление административного контроля за крестьянами. Наиболее важные из них - Учреждение для управления губерний 1775 г. и Жалованная грамота дворянству 1785 г.

К началу 20 века дворянство продолжало быть господствующим классом, самым сплочённым, самым образованным и наиболее привыкшим к политической власти. Первая русская революция дала толчок к дальнейшему политическому объединению дворянства. В 1906 г. на всероссийском съезде уполномоченных дворянских обществ был создан центральный орган этих обществ - Совет объединённого дворянства. Он оказывал заметное влияние на правительственную политику.

Духовенство.
Следующим после дворянства привилегированным сословием являлось духовенство, которое подразделялось на белое (приходское) и черное (монашество). Оно пользовалось определенными сословными привилегиями: духовенство и его дети освобождались от подушной подати; рекрутской повинности; подлежали церковному суду по каноническому праву (за исключением дел “по слову и делу государеву”).

Подчинение православной церкви государству являлось исторической традицией, коренившейся в ее византийской истории, где главой церкви являлся император. Опираясь на эти традиции, Петр 1 после смерти патриарха Адриана в 1700 г. не разрешил выборы нового патриарха, а сначала назначил рязанского архиепископа Стефана Яворского местоблюстителем патриаршего престола с гораздо меньшим объемом церковной власти, а затем с созданием государственных коллегий, в их числе была образована Духовная коллегия в составе президента, двух вице-президентов, четырех советников и четырех асессоров для управления церковными делами.

В 1721 г. Духовная коллегия была переименована в Святейший правительствующий Синод. Для наблюдения за делами Синода был назначен светский чиновник - обер-прокурор Синода , подчиненный Генерал-прокурору.
Синоду были подчинены архиереи, возглавлявшие церковные округа - епархии.

После создания Синода, земли вновь были возвращены церкви и церковь обязали содержать из своих доходов часть школ, больниц и богаделен.

Секуляризация церковных имуществ была завершена Екатериной II. Указом 1764 г. церковь стала финансироваться из казны. Ее деятельность регулировалась Духовным регламентом 1721 года.

Реформы церковного управления были проведены не только в православной церкви, но и в мусульманской. Для управления мусульманским духовенством в 1782 г. был учрежден Муфтиат. Глава всех мусульман Российской империи - муфтий избирался советом высших мусульманских священников и утверждался в этой должности императрицей. В 1788 г. в Оренбурге учреждается Мусульманское духовное управление (позже переведенное в Уфу), возглавлявшееся муфтием.

Городское населени.
Посадское, т.е. городское торгово-ремесленное население составляло особое сословие, которое в отличие от дворянства и духовенства не было привилегированным. На него распространялось “государево тягло” и все налоги и повинности, в том числе рекрутская повинность, оно подлежало телесным наказаниям.

Городское население в первой половине XIX в. делилось на пять групп: почётные граждане, купцы, цеховые мастера, мещане, мелкие собственники и рабочие люди, т.е. работавшие по найму.
Особая группа именитых граждан, к которой относились крупные капиталисты, владевшие капиталом свыше 50 тыс. руб. оптовые торговцы, владельцы кораблей с 1807 г. назывались первостатейным купечеством, а с 1832 г. - почётными гражданами.

Мещанство - основное городское податное сословие в Российской империи - берет начало от посадских Московской Руси, объединенных в черные сотни и слободы.

Мещане были приписаны к своим городским обществам, покидать которые могли только по временным паспортам, а перечислять в другие - с разрешения властей.

Они платили подушную подать, подлежали рекрутской повинности и телесному наказанию, не имели права поступать на государственную службу, а при поступлении на военную службу не пользовались правами вольноопределяющихся.

Для мещан была разрешена мелочная торговля, различные промыслы, работа по найму. Для занятий ремеслом и торговлей они должны были записываться в цехи и гильдии.

Организация мещанского сословия была окончательно установлена в 1785 г. В каждом городе они образовывали мещанское общество, избирали мещанские управы или мещанских старост и их помощников (управы введены с 1870 г.) .

В середине XIX в. мещане освобождаются от телесного наказания, с 1866 г. - от подушной подати.

Принадлежность к мещанскому сословию была наследственной.

Запись в мещане была открыта для лиц, обязанных избирать род жизни, для государственных (после отмены крепостного права - для всех) крестьян, но для последних - лишь при увольнении из общества и разрешения властей

Мещанин не только не стеснялся своего сословия, но даже гордился им...
Слово "Мещанин" - происходит от польского слова “място” – город.

Купцы.
Купечество делилось на 3 гильдии: - первая гильдия купцы с капиталом от 10 до 50 тыс. руб.; вторая -от 5 до 10 тыс. руб.; третья-от 1 до 5 тыс. руб.

Почётные граждане подразделялись на потомственных и личных.

Звание потомственного почётного гражданина присваивалось крупной буржуазии, детям личных дворян, священников и дьяков, художникам, агрономам, артистам имперских театров и т.д.
Звание личного почётного гражданина присваивалось лицам, которые были усыновлены потомственными дворянами и почётными гражданами, а также окончившие технические училища, учительские семинарии и артистам частных театров. Почётные граждане пользовались рядом привилегий: они освобождались от личных повинностей, от телесных наказаний и т.д.

Крестьянство.
Крестьянство, которое в России составляло свыше 80 % населения, своим трудом практически обеспечивало само существование общества. Именно оно платило львиную долю подушной подати и иных налогов и сборов, которые обеспечивали содержание армии, флота, строительство Петербурга, новых городов, уральской промышленности и т.д. Именно крестьяне как рекруты составляли основную массу вооруженных сил. Они же осваивали новые земли.

Крестьяне составляли основную массу населения, они подразделялись на: помещичьих, государственных посессионных и удельных принадлежащих царской фамилии.

В соответствии с новыми законами 1861 года крепостное право помещиков на крестьян отменялось навсегда и крестьяне объявлялись свободными сельскими обывателями с наделением их гражданскими правами.
Крестьяне должны были платить подушную подать, другие налоги и сборы, давали рекрутов, могли быть подвергнуты телесным наказаниям. Земля на которой работали крестьяне принадлежала помещикам и пока крестьяне не выкупали её они назывались временнообязанные и несли в пользу помещиков различные повинности.
Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне каждого села объединялись в сельские общества. В целях управления и суда несколько сельских обществ образовывали волость. В сёлах и волостях крестьянам было предоставлено самоуправление.

В ОСНОВНОМ ТЕКСТЕ МАТЕРИАЛА ОТСУТСТВОВАЛО КАЗАЧЕСТВО КАК ВОЕННОЕ СОСЛОВИЕ

ВОСПОЛНЯЮ ЭТОТ ПРОБЕЛ СВОЕЙ МОДЕРАТОРСКОЙ ВСТАВКОЙ

КАЗАЧЕСТВО

военное сословие в России в XVIII - начале XX вв. В XIV-XVII вв. вольные люди, работавшие по найму, лица, нёсшие военную службу в пограничных районах (городовые и сторожевые казаки); в XV-XVI вв. за границами России и Польско-Литовского государства (на Днепре, Дону, Волге, Урале, Тереке) возникали самоуправляющиеся общины так называемых вольных казаков (главным образом из беглых крестьян), которые являлись главной движущей силой восстаний на Украине XVI-XVII вв. и в России XVII-XVIII вв. Правительство стремилось использовать казаков для охраны границ, в войнах и т. д. и в XVIII в. подчинило его, превратив в привилегированное военное сословие. В начале XX в. существовало 11 казачьих войск (Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское и Уссурийское). В 1916 казачье население свыше 4,4 млн. человек, свыше 53 млн. десятин земли. В 1-ю мировую войну выставило около 300 тыс. человек

К середине 19 века в городах кроме купцов, заводчиков, банкиров появилась новая интеллигенция (архитекторы, художники, музыканты, врачи, ученые, инженеры, преподаватели и т.д.). Предпринимательством стало заниматься и дворянство.

Крестьянская реформа открыла дорогу развитию рыночных отношений в стране. Значительную часть предпринимательства составляло купечество.

Промышленный переворот в России в конце XIX в. превратил предпринимателей в значительную экономическую силу страны. Под мощным напором рынка сословия и сословные привилегии постепенно утрачивают своё былое значение....

Временное Правительство своим Декретом от 3 марта 1917 года отменило все сословные, вероисповедальные и национальные ограничения.

Любое общество представляет собой классовую или сословную структуру. Это две идеальные модели, которые в настоящем времени очень сложно переплетены. При этом принято считать, что на Западе более преобладает классовая структура, а в таких странах, как Саудовская Аравия, Оман, ОАЭ - сословная. Так или иначе, элементы сословного деления общества есть везде, и оно представляет собой пирамиду, в нижнем пласте которой находятся социальные низы, а верхушку венчают привилегированные высшие слои. Вероятней всего, причина этой действительности кроется в истории формирования общества и стремлении людей определенного статуса поддерживать отношения только с себе подобными. Итак, что такое сословие, и какими социальными группами оно было представлено в России?

Определение сословия

Некоторые исследователи небезосновательно считают, что на Руси до правления Петра I сословие носило понятие «собрание, сборище» и слово не использовалось, чтобы описать какую-либо группу в социальной иерархии. Но к концу XVIII века термин «сословие» приобретает новое,и его начинают отождествлять с социальными общностями, которые имели определенные права и обязанности, закрепленные на законодательном уровне.

Для сословного общества любой эпохи всегда характерна иерархия, выраженная в неравенстве положения и привилегий: господствующая категория людей, полупривилегированные и податные. Другими словами, каждый индивидуум находился в строгой зависимости от своей сословной принадлежности. Именно она определяла кодекс поведения, окружение человека, его род занятий, а порой прическу и одежду, которую допускалось носить. Зачастую представленные нормы, правила и требования были такими, что сословие представлялось беспросветной тюрьмой, откуда вырваться практически было невозможно.

Сословия древних цивилизаций

Значимую часть своей истории человечество прожило в сословной системе, которая была типична и для всех стран древности. Например, общество Древнего Китая выделялось достаточно сложной структурой. В него входили следующие сословия: представители императорской семьи и аристократии, многочисленное чиновничество (это было открытое сословие и в него могли попасть и горожане, и крестьяне), ученые, земледельцы. Что интересно, в отличие от других государств, рабство в Древнем Китае не получило развития.

В одной из самых древних цивилизаций - Египте, история также определяет несколько сословий. Самые важные по значимости были вельможи (приближенные к фараону), затем жрецы, царские люди, земледельцы и ремесленники, рабы. Была еще одна особая группа людей - писцы, они говорили от имени фараона.

У жителей Древнего Рима, величайшего государства античности, общество представлялось такими сословиями, как: нобилитет, патриции (привилегированная знать), всадники, плебеи (свободное население), крестьяне и ремесленники, бесправные рабы. Часто встречалось, что права и обязанности некоторых сословий были неотделимы. Например, для гражданина Афин или Рима прохождение службы в войске являлось одновременно и правом и обязанностью.

Сословная структура средневекового общества

Современное общество многолико, и четких разграничений по сословиям не имеет, но так было не всегда. В средневековом западном обществе сословная структура смогла приобрести четкие контуры только к XI веку. В результате выделились три основных сословия: духовенство, рыцарство и горожане. С крестьянством положение определялось не так однозначно. Свободных крестьян относили к третьему сословию, а зависимые оставались вне сословий и без всяких прав.

Первоначально сословия были открытыми, например, в духовенство могли пойти младшие сыновья рыцарских семей или сословие рыцарства пополнялось свободными крестьянами. Но к XV веку сословия становятся все более замкнутыми и приобретают сложное иерархическое устройство. Так например, в городах было три уровня гражданства и всю полноту прав и привилегий имели только горожане первого уровня, они же и занимали высокие посты.

Сословия в России

Процесс становления социальных групп в Российском государстве шел постепенно и утвердился только к 1649 году в Соборном уложении. Надо заметить, что общество России отличалось своей изменчивостью и подвижностью, оно несколько раз делилось и переиначивалось. Таким образом, иерархия основных сословий в 17 веке была следующей: феодалы (бояре и дворяне), духовенство, посадское и городское население (купцы, ремесленники), крестьяне.

Гражданская война на рубеже XVI и XVII веков дала начало эпохе сильных социальных потрясений. Это были последствия возросших сословных неравенств, когда произошло окончательное закрепощение крестьян. Возникшая разница между процветающей верхушкой и бедственным положением низов вылилась в череду народных восстаний.

Принадлежность по праву рождения

Положение определенных гражданских групп в государственной иерархии, а также их права, привилегии и обязанности утверждались законами и подкреплялись религиозной догмой. Чем выше было сословие по социальной лестнице, тем большими правами оно обладало. При этом внутри каждого сословия определялось множество уровней, рангов, слоев. Принадлежность к тому или иному сословию автоматически определялась по праву рождения. Таким образом, установленные барьеры между гражданскими группами были довольно строгими.

Высшие сословия зачастую обладали своими социальными символами и знаками. Это могли быть титулы, звания, флаги, гербы, мундиры, ордена. У низших сословий тоже была своя символика. И обычно вопросов не возникало, к какому сословию принадлежит человек, это было очевидно.

Российская империя XIX век

К XIX веку большая часть европейских государств отказалась от четкого деления социальных групп, границы стали более расплывчатыми. Россия в этом плане значительно отставала от развитых держав, ее жесткие сословные традиции продолжали существовать еще какое-то время. Даже отмена крепостного права не ослабила возрастающие межсословные противоречия, хотя немного улучшила положение крестьян. Задавленное непомерными платежами, оно так и не смогло подняться из нужды. Привилегированные сословия в России еще долго удерживали доминирующие позиции в обществе.

Чем отличается класс от сословия

На первый взгляд значение терминов «класс» и «сословие» очень похожи: оба определения означают социальную группу людей, которые объединены по какому-либо признаку. Но вот в этом и заключается разница. При классовом делении общества люди разделяются по роду занятий и уровню доходов, но перед законом будут все равны. При сословном обществе люди делятся в зависимости от уровня доступных им прав и привилегий и имеют далеко не равные позиции перед законом.

Между классами допускается перемещение: человек из фермерской семьи запросто может стать врачом или юристом. Границы же сословий такие, что перемещение между ними - значительная редкость, простому крестьянину вельможей никак не стать. Считается, что классовое деление общества - это своего рода эволюция сословий, которую невозможно было миновать при общем развитии политических и правовых систем государства, развитии производства и денежно-кредитных отношений.

В средневековом европейском обществе духовенство имело все лидирующие позиции, это объяснялось тем, что для человека той эпохи самым главным являлись отношения с Богом.

Уровень жизни горожан и крестьян на Руси до введения крепостного права был значительно лучше, нежели в государствах Западной и Южной Европы. Гардероб крестьян и холопов мог похвастать рубахами, украшенными жемчугом и золотом. Следовательно, права и привилегии были такими, что сословие вполне могло процветать.

Когда в Европе появились прививки от оспы, Екатерина II пригласила английского врача, чтобы привить себя первой, тем самым подав пример поданным. Донором выступил крестьянский мальчик Александр Марков, которого впоследствии произвели в дворянский чин.

В Испании королевская семья и высшие сословия вели свою родословную от вестготов. В отличие от смуглых простолюдинов, которые смешались с маврами, они имели очень бледную кожу с сильно выделяющимися венами. Отсюда пошло выражение «голубая кровь».

После крещения Руси христианская Церковь все дела по семейной жизни взяла в свое исключительное ведение и распоряжение. Она объявила семейную жизнь религиозно — нравственным установлением, налагающим на членов его нравственные обязательства и ответственность. Основа семейной жизни – венчальный брак, имевший широкое распространение только в среде высшей знати, получил таинственное освящение и был возвышен до значения союза Христа с Церковью. По «градского закону», помещенному почти во всех списках кормчих книг, «брак есть мужа и жены сочетание и сбытие (общение) во всей жизни, божественной и человеческой правды общение», где под «сочетанием» понимается договор, заключаемый родителями о женитьбе детей и имевший строго юридическое значение. Решительно и строго восстав против практиковавшихся на Руси многоженства, безнравственного «умыкания» невест, против существования так и называвшихся «невенчальных» жен, а также против беззаконных расторжений браков и различных семейных правонарушений, Православная Церковь установила точные правила, обусловливающие христианский семейный союз и охраняющие его святость, прочность и неприкосновенность. Церковными иерархами принимались меры по уничтожению обычаев, которыми сопровождалось заключение браков и других семейных обычаев у язычников, а также по распространению аскетических понятий об отношениях между супругами, о власти мужа над женой и отца над детьми. На Руси они были разрозненно зафиксированы в имевших большое распространение Кормчих книгах, «Книге Пчеле», церковных уставах князей, статье в «Изборнике Святослава», «Законе Судном людем», поучениях отцов церкви и т.д., и только к XVII в. оформились в 50-ю главу Кормчей «О тайне супружества», рассматривавшую понятие брачного союза, форму его установления и прекращения, определение и значение условий и препятствий его заключения.

«Заповеди» митрополита Георгия предписывали «без венчания жон не поимати никому же, ни богату, ни убогу, ни нищему, ни работну», но его преемник митрополит Иоанн отдавал себе ясный отчет, что хотя о венчальном браке речь могла идти только для представителей высших кругов общества, они часто совершали нарушения церковных установлений, в связи с чем упоминаются соответствующие наказания (епитимьи, отказ от причащения). Для этого же сословия был характерен и ряд послаблений в отношении соблюдения всех брачных канонов, предписываемых церковью:

1) Запрет на брак с иноверцами. «Иже дщерь благоверного князя даяти замужь в ину страну, иде же служат опреснок и съкверноедению не отметаются, недостойно зело и неподобно правоверным сотворити своим детем сочетание: божественный устав и мирскый закон тоя же веры благоверство повелевает поимати». За преступную связь с иноверцем «русска» (так называет женщину Устав князя Ярослава) наказывалась насильным пострижением в монашест- во; позже в ряде земель наказание ограничивалось штрафом. Этот запрет не распространялся на великих княжон, многие из которых были выданы замуж за королей-католиков. Но стоит отметить, что, следуя церковному предписанию, русские княжны не отправлялись в языческую Половецкую Степь или мусульманскую Волжскую Булгарию. По византийскому закону, берущему начало с заповеди Константина Великого и затем оформленному в церковный канон, настрого запрещались браки «с народом, приверженным к особым и чуждым обычаям, по сравнению с ромейским устроением, особенно же с иноверным и некрещеным, разве что с одними франками». В трактате Константина Багрянородного «Об управлении империей» прямо указывается невозможность заключения подобного брака, несмотря на его потенциальную общественную пользу, то есть основную функцию династических союзов. Этот канон строго соблюдался, в Х в. его нарушили в силу вышеупомянутых причин лишь трижды: две не порфирородных византийки — внучка Романа I Лакапина и Феофано, племянница Иоанна I Цимисхия, стали женами болгарского царя Петра и германского императора Оттона II соответственно, и Анна, сестра Василия II и Константина VIII была отдана за специально ради этого принявшего христианство Владимира Святославича. Византийский двор старался дать наилучшее объяснение этим неравным бракам и всякими тонкими ухищрениями оправдать такое унижение его гордости. Однако в последующие столетия Византия, считаясь с требованиями времени и политической ситуацией, установила традиционные матримониальные союзы с наследницами франкской империи Германией, Италией, Францией, франкскими знатными родами Сирии, а также Русью и Венгрией. А в XII в. известен случай брачного союза православного и мусульманки – старший брат Андроника Комнина женился на дочери эмира.

2) Запрет на брак с близкими кровными родственниками. Древнерусской женщине запрещалось вступление в брак с лицами, близкими ей не только по крови, но и по свойству, а также по духовному родству возможному или будущему. В «Уставе о брацех» говорится о запретах близкородственных брачных отношений до шестого «колена» (степени родства). За нарушение этого предписания по византийскому закону наказывали плетьми, а по статье 14 «Устава» Ярослава «аще ближний род поимется», назначался денежный штраф и разлучение. Для княжон этот запрет не соблюдался и не наказывался, так как матримониальные союзы и внутри рода Рюриковичей, и с представителями иностранных династий часто совершались с очень большой степенью родства, на которые были необходимы специальные разрешения глав церквей. Например, на брак Сбыславы Свято- полковны и Болеслава III требовалось специальное согласие папы Пасхалия из-за родства третьей степени. В XIII веке в Польше часто совершались княжеские бракосочетания между родственниками четвертой и пятой степени (например, в 1251 г. польский князь Пшемыслав выдал замуж за опольского князя Владислава свою сестру Евфимию, приходившуюся ему родственницей в четвертой и пятой степени родства). В Византии хотя и без венчального брака, практиковалось сожительство с очень близкими родственниками: император Мануил Комнин от своей племянницы Феодоры имел сына, а его кузен Андроник в разное время состоял в связи с её сестрой Евдокией, а также с другой кузиной Феодорой, вдовой иерусалимского короля Балдуина III, и имел от неё двоих детей. Брак короля Свейна со своей родственницей из Швеции, для закрепления союза с королем Яковом против датского короля Магнуса, всего лишь разгневал архиепископа, видимо, слегка отрицательно от- реагировавшего на это событие8. Зато четвертая степень родства «помогла» Людовику VII и Алиеноре Аквитанской санкционировать необ- ходимый им церковный развод с помощью дружески настроенного архиепископа Сана, в то время как папа Евгений III предложил им при- мирение.

3) Брачный возраст. Церковь исходила при этом из бытового факта абсолютной родительской власти над детьми в этом вопросе, но зато и обязывала родителей своевременно решить его. В «Правилах святых отец» она черпала такую общую норму: «Подобает всякому христолюбящему попечение имети о домашних своих, прежде всего о чистоте: егда будет отрок 15 лет, ино их пытати господарю, и аще восхощет пострищися, ино их отпустить; аще ли не восхощет, ино отрока женити, а отроковицу замуж дать». На деле церковные браки на Руси заключались и значительно раньше 15-летнего возраста, особенно в княжеской среде. Обычная терминология летописных записей о княжеских браках - «вда» (замуж), «ожени», «повеле» (жениться) соответствует именно довольно молодому возрасту княжеских детей, вступавших в брак, прежде всего, исходя из политических мотивов. По византийскому законодательству, существовавшему в славянском переводе и вполне легитимному на Руси, женщины могли вступать в брак с тринадцати лет (Эклога, 8 в.), и с двенадцати лет (Прохирон, 9 в.) Однако и эти низкие возрастные требования не всегда соблюдались: княжна Верхуслава Всеволодовна, когда её «выдавали замуж», была «млада суще осьми лет», и родители долго плакали, отправляя её к мужу. Восьмилетней прибыла в 1179 г. в Константинополь Агнесса, дочь Людовика VII, для заключения
брака с одинанадцатилетним наследником византийского императора Мануила Комнина Алексеем, но свадьбу отложили из-за молодости жениха и невесты, которая состоялась через год. После смерти Мануила и Алексея, Агнесса (Анна) в 1182 г. стала женой нового императора Андроника Комнина, которому в то время было уже за шестьдесят лет. Следует отметить, что перед подобными свадьбами – перед приездом иностранных невест всегда составлялся брачный контракт между родителями в письменном виде, который или вступал в юридическую силу после совершеннолетия супруга, или расторгался (на- пример, новый византийский император Никифор Вотаниат расторг подобный контракт Константина, сына предыдущего императора Михаила Дуки и дочери Роберта Нормандского). Большая разница в возрасте не помешала заключению брака между Констанцией, дочерью Фридриха II Гогенштауфена и никейским императором Иоанном III Дукой Ватацем в 1241 г., хотя и привела к отлучению этих двух императоров от церкви папой римским. Польская княжна Агнешка была просватана за сына Всеволода Ольговича в возрастетрех лет. После заключения подобных браков дети отдавались «кормильцам» и «кормилицам» на воспитание. Как считал Б.А. Романов, политическое значение подобных княжеских браков не может заслонить и их значение как поощряемого церковью «противоблудного» средства15. Только в XV в. митрополит Фотий обратился к новгородцам с запрещением венчать «девичок менши двунацати лет». В Скандинавии же девушки вступали в брак в 15-22 года, а юноши – с 17 лет и старше, нередко после боевых или торговых путешествий, дружинной службы, возмужания и приращения своего имущества, что было особенно характерно для изгоев, пытавшихся заручиться поддержкой могущественных соседей в возращении родного трона. В связи с этим свадьбы после помолвки нередко откладывались на годы.

4) Многоженство (наличие другой семьи). В отеческих правилах митрополита Иоанна сказано: «Тожъ створи (отлучению предать), иже безъ студа и безъ срама две жены имеют». Но сохранившееся как языческий пережиток вплоть до XVII в., многоженство было характерно для всех слоев общества, не исключая и княжеский. Источниками отмечены Святослав Игоревич, Владимир Святославич в дохристианское время, а также Святополк Изяславич, Ярослав Всеволо- дович, Ярослав Владимирович Галицкий как имеющие нескольких жен или наложниц и побочные семьи, хотя они, конечно, не были исключениями такого безнравственного с точки зрения церковной морали образа жизни. У большинства соседних с Русью народов наблюдается такая же тенденция. Например, князь Ольдржих (XI в.) взял новую жену, не расторгнув старого брака, «ибо в те времена, если кто желал, мог иметь и двух и трех жен; для мужчины не было грешно увести жену другого, а для женщины не было грешно выйти замуж за чужого мужа. Если мужчина удовлетворялся одной супругой, а женщина одним мужем, тогда считалось позорным: люди жили как глупые животные, пребывая в общем браке». Польский князь Владислав Герман имел сына Болеслава от законной жены Юдифи, дочери чешского князя Вратислава, а также Збигнева от наложницы, однако как в случае с Владимиром Святославичем, факт более низкого по матери происхождения князя не помешал отцу разделить наследство поровну. По сообщению Адама Бременского, первый шведский король-христианин Олав Шетконунг, отец Ингигерд-Ирины, тоже имел сына от наложницы, который наследовал власть после легитимного наследника (сына от законной жены Эстред)20. Норвежский конунг Магнус Голоногий (кон. XI в.) до свадьбы с Маргретой, позже прозванной Девой Мира, дочерью шведского конунга Инги, имел сына от «женщины низкого рода» и от наложницы, в то время когда в стране действовали нормы Гулатинга, запрещающие иметь более одной жены (за вторую жену нужно было заплатить епископу три марки, за наложницу – полторы и оставить их или удалиться из отечества и потерять имущество). Более того, в Скандинавии известны случаи женитьбы конунгов на представительницах низшего сословия, в частности, рабынях, как, например, конунг Адильс взял в законные жены рабыню Ирсу.

Митрополит Иоанн характеризовал тех, кто «иже без студа и бес срама 2 жене имеют», живущими по-скотски и «иже поял третью жену и иерей благословил, ведая или не ведая, да извержется». Следовательно, священник благословлял князей и бояр на брак, зная о существовании у них законной жены. В любом покаяльном сборнике можно найти епитимьи «невенчанным» женам (наложницам). Б.А. Романов указывает, что именно в верхах общества трудности борьбы за бытовую программу-максимум усугублялись социально-бытовым весом паствы. Существовала определенная такса за откуп от епитимий (10 литургий за 4 месяца и по возрастающей), выплачиваемая именно, по словам митрополита Нифонта, «царем или иными богатыми согрешающими», которые ничего не меняли в своем грешном поведении. Стоит отметить, что эти «вторые» жены при живой первой не принадлежали к княжескому роду и, соответственно, не имели никаких юридических прав в отличие от их общих с князем детей. Например, Ярослав Осмомысл заставил бояр присягнуть именно сыну от наложницы, сожженной боярами как соперницу венчанной Ольге Юрьевне, Олегу на галицкое княжение в обход старшего, законного наследника Владимира. В свою очередь Владимир Ярославич, после смерти первой жены Болеславы Святославны, «бе бо любезнивъ питию многомоу и доумъı не любяшеть с моужми своими и поя оу попа женоу и постави собе женоу», что повергло в негодо- вание бояр: «…не хотим кланяться попадье…чтоб попадью отпустил (развелся), а взял княжну где хочет, понеже им от того стыд и поношение несносное…» В княжеской среде этот брак тоже не был одобрен, и даже родство с детьми от этого союза считалось «непохвальным». Однако такой пример мезальянса – чуть ли не единственный, зафиксированный источниками случай в Древней Руси за данный хронологический период, и не может свидетельствовать о наличие такого рода матримониальной практики в княжеской среде, хотя летописи отмечают, что большинство князей «многих жен (женщин) любили», что тоже противоречит нравственному облику князя-христианина. В аспекте благородности происхождения жен князей Древняя Русь явно контрастирует с Византийской империей, где как василевсы, так и унаследовавшие царство императрицы не слишком стояли за знатность рода и любая красивая женщина или мужчина были всегда в их глазах достаточно приличной партией. Что касается брачной морали, то практически все императоры имели фавориток, которые получали все почести, достойные цариц, и которые зачастую становились их очередными женами после смерти или вынужденного пострижения в монастыре предыдущей супруги. Не отличались нравственностью и императрицы Зоя I Карбонопсина, Феофано, Зоя II Порфирогенита, вступавшие во внебрачные связи с целью свержения супругов, не говоря уже о представительницах императорских семей раннего средневековья, погрязшего в интригах и цареубийствах.

5) Количество браков. Число замужеств ограничивалось: нормы христианской морали позволяли не более двух, ибо ««первый брак - закон, второй - прощение, третий - законо-преступление, четвертый - нечестие: понеже свиньское есть житие». Большинство князей в Древней Руси в течение жизни венчалось именно дважды, в основном, после смерти первой супруги. Исключения составляют Ярослав Святополкович волынский и Рюрик Ростиславич киевский, трижды состоявшие в браке. Для княгинь на Руси не было характерно после смерти супруга вступать в новый брак, но такие случаи известны (например, исключительный случай второго замужества вдовы Владимира Давыдовича черниговского за ханом Башкордом). Однако в Западной Европе это считалось обычной практикой среди привилегированного сословия, независимо от возраста женщины, и многие русские княжны после смерти первых мужей повторно сочетались браком: Анна Ярославна, Анастасия Ярославна, Евпраксия Всеволодовна, Малфрид Мстиславна. Византийская церковь крайне неодобрительно относилась ко второму, и тем более третьему браку и категорически запрещала четвертый. Патриарх не дал причастия и не разрешил причащаться целый год Никифору Фоке, женившемуся во второй раз на императрице-регентше Феофано в 963 г. из-за недопустимости брака вдового царя с царицей-вдовой. Третье венчание императрицы Зои (которой в момент его заключения в 1042 г. было уже за шестьдесят лет) и Константина Мономаха освещал не патриарх, видимо, в силу благочестивых соображений. А два священника, обвенчавших в третий и в четвертый раз императора Льва VI, были расстрижены, а сам император был подвержен патриархом отлучению от причастия и недопущению в храм. Но после церковного собора 907 г., утвердившего низложение патриарха, четвертый брак императора был признан законным, от чего зависело подтверждение прав на трон незаконнорожденного будущего Константина VII Багрянородного.

6) Образ жизни замужней женщины. Церковь налагала запреты в отношении поведения женщины в семье и вне дома: «ногу на ногу возложив, седети грех есть»; «пьяньство жен отлучает от мужь», «…аще жена без мужня слова иметь ходить с чюждими людьми, или пити, или ясти…» и др. По свидетельствам эпиграфики и нарративных источничков, княгини и боярыни были участницами праздничных пиров: «Всеволод, князь киевский, приде и с женою, и с всеми бояры на сватьбу…»; «посла князь Рюрик шюри на своего с женою, тысяцкого с женою, иные многи бояре с женами по Верхуславу за Ростислава». Княгини наряду с боярынями участвовали в обедах и пирах не только по случаю княжеских свадеб, но также и при взаимных визитах родственников, и на «господских» праздниках, часто совпадающих с постными днями. Такая же линия поведения (участие в пирах) наблюдается и в соседних с Русью странах. В Скандинавии жены, дочери и сестры конунгов даже сами устраивали торжественные пиршества (особой свободой по сагам пользовались Сигрид Гордая и её внучка Ингигерд, впоследствии жена Ярослава Владимировича). Из-за престижа сидеть на почетном месте на пиру между Альвхильд, наложницей Олава Святого и матерью норвежского конунга Магнуса Доброго, и Астрид, законной вдовой последнего, постоянно происходили скандалы, причем норвежский король отдавал предпочтение мачехе, повинуясь скандинавскому этикету. В Польше король Болеслав вместе с супругой, «имел двенадцать друзей- советников, с которыми, а также с их женами, он, освободившись от всех забот и совещаний, любил пировать и веселиться и с ними дружески обсуждал секретные дела государства.

Христианской церкви византийского образца принадлежит также и установление входящего в нормы брачного права определенного свадебного ритуала, с заимствованием черт славянской обрядности. О влиянии давних брачных традиций на нормы семейного права свидетельствуют русские памятники Х - XI вв., упоминающие предварительный брачный сговор, которому предшествовала своеобразная помолвка после успешного принятия сватовского посольства в доме невесты. Однако она не была заимствованием элемента византийского обряда: известно, что в Х в. сватов к великой княгине Ольге слал древлянский князь Мал. Обычно посольство состояло из близких родственников жениха и бояр с женами, которые везли с собой роскошные подарки: драгоценную утварь, меха, ткани: «…посла князь Рюрик Глеба князя шюрина своего с женою Чюръıноу с женою инъıи многи бояре с женами ко Юрьевичю к великомоу Всеволодоу в Соуждаль по Верхоуславоу за Ростислава а на Борисов день вда Верхоуславоу дщерь свою великъıи князь Всеволод и да по неи многое множьство бещисла злата и сребра а сватъı подари велики даръı и с великою честью поусти». По русскому обычаю, помолвке сопутствовала трапеза у родителей невесты, продолжавшаяся несколько дней, а то и недель в княжеской среде, а в качестве ритуальной пищи готовили пирог-каравай, кашу и сыр. Разрезание сыра закрепляло помолвку, а отказ жениха от невесты, правда, не княжеских кровей, но имев- шее большую важность для последних, после этой процедуры карался штрафом: «…за сыр гривну, а сором еи три гривны, и а что потеряно, за то еи заплатить…». В источниках не освещены случаи отказа каким-либо князем от помолвленной невесты, даже если такое случалось, то, видимо, сразу же считалось поводом к военным действиям за оскорбление чести княжны, которых, очевидно, и так было предостаточно. Брачный сговор (ряд) был следующим элементом установления супружеского союза на Руси. Так как судьбу детей-подростков решали родители, то они договаривались о размерах приданого и предполагаемом дне свадьбы после официально- го согласия самих молодоженов, в том числе не- весты. В источниках есть свидетельства того, что на Руси - в отличие, например, от Чехии и Литвы - интересы вступающей в брак женщины все же учитывались ее родственниками. Летописный рассказ о полоцкой княжне Рогнеде, у которой её отец спрашивал согласия на брак с князем Владимиром и которая не пожелала выйти за него замуж, несмотря на свой легендарный характер, тем не менее, факт. Это подтверждается наличием подобного ритуала в скандинавском свадебном обряде, допускавшего знакомство молодых людей друг с другом. Даже после сговора между родственниками брачующихся требовалось получить согласие невесты: «Ни с твоей и ни с чьей другой стороны не было бы разумным заставлять Рагнхильд идти замуж, если не будет на то ее согласия». Рагнхильд, дочь норвежского конунга Магнуса, племянника Харальда Сурового (сер. XI в.), отказала Хакону ввиду его не такого высокого происхождения, и свадьба была на некоторое время отложена. Отсутствие права свободного выбора женщиной жениха рассматривается как серьезный аргумент в пользу тезиса о приниженном социально-правовом положении русских женщин, в том числе княжеского происхождения, в Х-XIII вв. Однако «Церковный устав» Ярослава предусматривал желание женщины выйти замуж по своей воле:

1) когда «девка не восхощет замуж, а отец и мати силою дадут», и если при этом «что девка учинит над собою, то отец и мати митрополиту в вине»;

2) когда, наоборот, «девка восхощет замуж, а отец и мати не дадят ей замуж» и тоже она «что створит над собою» - родители опять «митрополиту в вине».

В чешском и литовском праве в таком случае наказывались не родители, а девушка за самовольный выход замуж (она лишалась своей доли имущества, приданого). Дети древнерусских князей, начиная с рождения, воспитывались в духе послушания к родительским решениям и четко представляли, что выбор супругов для них будет зависеть от конкретной политической ситуации и авторитета их отцов или ближайших родственников, поэтому случаи причинения насилия из-за немилого супруга или супруги в высших слоях общества отсутствуют в источниках. Поскольку брачный сговор имел, прежде всего, характер политико-имущественной сделки, заключительное решение действительно принималось родителями или родственниками невесты. Однако это не являлось ограничением прав именно княжон: брачные дела княжичей, как правило, тоже вершили
родители: «Всеволод [Ольгович] ожени сына своего Святослава Василковною…»; «повеле Дюрги [Владимирович] Мьстиславу, сынови своему, Новегороде жениться…».

После приезда в дом жениха со сватовским и своим посольствами, приданым и подарками в самое ближайшее время совершалось церковное венчание (хотя оно могло произойти и в доме невесты после определенного соглашения родителей). Древнерусские источники Х — XV вв. почти не содержат полного описания его элементов. Краткое описание молитв и церковных обряды действий есть лишь в соответствующих «уставах» и «чинах» требников XV в., элементы которых, безусловно, использовались и в более раннее время. Венчание происходило часто «межи Рожеством и крещением» после обедни либо вечером, и обычно это таинство над княжескими отпрысками осуществляли епископы.

Большинство описаний венчания составлено не ранее XVI в., по которому жених становился по правую руку священника, невеста - по левую и получали «по единой свещи горящей». После надевания перстней (золотого - мужчиной, железного - женщиной) новобрачные «сплетали десныя рукы», священник же кадил на них «фимиам» и молился «велми гласно»; обратившись на восток, благословлял брак, «жизнь мирну и долголетну», желал «имети чада и внучата, наполнения дому благодатью и красотою». После вкушения «крови Христа» молодых трижды обводили вокруг аналоя. Но многие элементы свадебного обряда оставались почти без изменений
на протяжении столетий. В день свадьбы невеста находилась вначале в «хоромех» отдельно от жениха, что символизировало ее неизвестность будущему супругу (отсюда и само название «невеста», т. е. «неизвестная»). Этот термин как нельзя лучше соответствует большинству ситуаций замужества древнерусских княжон (выходя за иноземных правителей, они встречались с ними в первый раз только перед венчанием; также, несмотря на довольно близкую степень родства с между ветвями Рюриковичей, молодожены часто не были знакомы). Перед поездкой к венцу невесту осыпали хмелем — «к веселью», вносили ритуальные предметы: шубы (к богатству), незашитые соломенные тюфяки и даже просто снопы (к легким родам) и т. п., берущие свое начало из языческой обрядности. Венчание проходило обычно в центре волости, подвластной жениху, или по дороге к нему при скоплении многих гостей (чем выше был статус князя, его отца или отца невесты, тем больше Рюриковичей собиралось на торжество). Так как княжны- невесты были слишком юны, до их возмужания с ними находилась кормилица, служанки и священник, присланные из отцовского дома. За княжеской свадьбой следовали великолепные празднества, пиры во дворце, раздача денег народу и весомые дары церкви.

Спорным является вопрос о существовании в Древней Руси «купли жен», известной как брачный обряд многим славянским народам (отголоски которого сохранились до сих пор в виде свадебных песен и обычаев) и выросший, видимо, из выкупа за похищения девушек и описанный арабскими авторами. Позднее выкуп трансформировался в вено (от скандинавского vingaef) — предбрачный подарок жениха невесте и её родителям. Возможно, именно в качестве вена княгиня Ольга получила во владение Вы шгород, а Рогнеда – село Предславино. Вено могло состоять из денежных средств, территориальных владений, военной поддержки, а также других выгодных отцу невесты положений. Например, Владимир Святославич отдал завоеванную Корсунь византийским императорам в вено за их сестру Анну. При заключении союзных отношений между Ярославом Владимировичем Мудрым и Казимиром I Справедливым посредством свадьбы последнего с сестрой великого князя Марией были согласованы специфические условия вена: «…и рече Казимиру ели отець твои победив мене, и полони людии мои за ся, то даими за вено и собра Казимир людии его Руси полоненых осьмсот, кроме жен и детей, и еда за вено Ярославу, шурину своему». Стоит отметить, что вено выплачивалось даже в случае несостоявшейся свадьбы (из-за смерти жениха), что свидетельствовало о нерушимости договора помолвки.

По польскому законодательству в состав вена (dotalitium, reformatio) входила стоимость приданого невесты, а также привенок (superdotalitium) – то, что муж приписывал к приданому, обычно одинаковый с ним по размерам. Но по польским законам вено не означало дар, делаемый женихом родителям невесты (как у русских), в котором исследователи видят воз- награждение за вывод девушки из её рода, а дар мужа, свидетельствовавший о его любви и заботе. По чешским законам вено состояло из подарка отца невесты (dos) и подарка мужа (dotalitium), видимо, откуда и на Руси стало проявляться двойственное значение термина «вено» («…убо муж да възратит жене и вено, аще възят что от нея ино»), что полностью исклю- чает существование «купли» в истории русского права. В высших слоях общества средневекового мира приданое имело исключительное значение, в большинстве случаев из-за его потенциальных размеров матримониальный союз и заключался.

Приданое древнерусских княжон, также как и иностранных принцесс, приезжавших на Русь, состояло из «большого богатства». Г.В. Глазырина считает, что приданое княгини Ингигерд, получившей в вено (предбрачный дар жениха) Адельгьюборг с прилегающими к ней землями, составляло равноценный дар, скорее всего, де- нежные средства, сопоставимые со стоимостью доходов, получаемых с данной территории.

Таким образом, приданое показывало, что женщина переходила из дома отца в дом мужа как лицо самостоятельное, имеющее собственность, а посредством вена её личность и самостоятельность признавались и обеспечивались мужем от всякого с его стороны нарушения.

Образ жизни большинства княгинь был достаточно традиционен. Судя по летописным свидетельствам, помимо официальных приемов и торжеств основные занятия благоверных жен состояли в следующем: «должность материнскую хранясчи, научали чад своих словесам и закону Божию, яко же милости и благонравию… ни о чем более не прилежала яко о милости и милостины, обидимых и страждущих в напастех охраняла и засчисчала….прилежала труды и рукоделие, швение златом и серебром, яко для себя и своих детей, паче же для монастыря». Социальный статус княгинь ничем не уступал княжескому – для народа они считались такими же защитницами и милостницами, как и князья, даже с более высокой степенью заступничества (на подобие высокого влияния образа Богоматери).

В Византии каждое рождение детей в императорской семье сопровождалось пышными церемониями. Анна Комнина так пишет о своем рождении: «Вожди синклита и войска совершили, разумеется, славословие, принесли дары и оказали почести, все выражали самую большую радость, танцевали, пели … по прошествии нескольких дней родители удостоили меня венца и императорской диадемы».

Что касается обучения, то в княжеской семье всем детям независимо от пола давалось одинаковое образование (за исключением военного дела), и княжны, становясь матерями, имели необходимый уровень знаний и навыков для обучения последующих поколений. Летописями отмечено высокое положение княгинь как советчиц мужей во внутренних делах не только семьи, но и государства. В.Н. Татищевым подчеркивается, что жена великого князя Святослава Всеволодовича и его любимец Кочкарь были не просто его единственными советчиками в борьбе
против Рюрика Ростиславича в 1180 г., но «более, нежели он, Киевом владели» (имели большую власть над общественным мнением). В «Книге о церемониях» Константина VII Багрянородного, посвященной описанию процессий, празднеств, аудиенций, пиров, налагаемых в виде обязанности на царя тяжелым и неумолимым этикетом, которые он делил с царицей, принимавшей в большинстве случаев жен сановников. «Когда нет августы- невозможно устраивать празднества, давать пиры, предписываемые этикетом». Перед царицей и ее гостями совершался медленный торжественный танец с факелами. Во время приемов иностранных посольств императрица давала им аудиенцию, приглашала их к обеду вместе с дамами их свиты, осыпала их подарками и любезностями. На придворных обедах она садилась за стол вместе с царственным супругом, с сенаторами и сановниками, удостоившимися чести быть приглашенными к столу. По раннесредневековым византийским обычаям, византийская царица была больше чем жена и соправительница василевса. Со дня восхождения на трон она приобретала в своем лице всю полноту верховной власти и могла появляться публично без сопровождения императора. В конце IX в. и на протяжении всего Х в., может быть, под влиянием мусульманского Востока, несколько более строгий церемониал предписывает императрице замыкаться в гинекее, носить более плотные покрывала, не так охотно приглашает ее появляться на публичных торжествах. Но с конца XI в., когда Византия начала вступать в более непосредственные сношения с Западом и иностранные принцессы стали вступать на трон, строгость этикета, если таковая и существовала прежде, окончательно была поколеблена, и древний церемониал отошел в область предания.

Однако стоит отметить и негативные моменты жизни женщин княжеского происхождения – в нередкие моменты междоусобных сражений они вместе с детьми следовали за мужьями в их постоянных военных перемещениях из города в город (как и традиционно византийские императрицы), но часто попадали в плен к очередному недругу супруга, содержались в его лагере до заключения перемирия и выплаты выкупа. Пребывание княгини в плену соответствовало её высокому социальному статусу, и к ней и её свите скорее относились как к гостье, чем к пленнице. Зато представительницы византийского правящего дома, хоть и не подвергались пленению, часто отправлялись в ссылку и насильно постригались в монахини, как традиционный вариант избавления от заговорщиц или родственниц умершего императора при смене власти.

Например, в 1148 г. севастократорисса Ирина, невестка Мануила Комнина, была вторично обвинена в заговоре против императора, и без следствия, без суда ее сначала удалили из столицы, но затем заключили во Влахернском дворце (императорской резиденции) с лишением всех привилегий и даже одежд, принадлежавших ее императорскому званию. Однако часто царственные особы возвращались из ссылки (как Феофано, жена Романа II, Зоя Карбонопсина, мать Константина Багрянородного, Зоя II и Феодора III) и продолжали полноценно осуществлять функции императрицы. Также и византийские императоры в случае взятия в лен родственниц вражеских правителей, принимали их со всеми почестями, соответствующими их статусу (например, жена султана Килич-Арслана вместе с двумя детьми после взятия Никеи была доставлена в Константинополь, где Алексей Комнин подобающе её принял и вскоре отправил к мужу)

Древнерусское бракоразводное право также возникло вместе с принятием христианства и распространением венчального брака. Византийским законом развод разрешался в случае отсутствия одного из супругов в течение более трех лет без всяких известий (нереалистичная ситуация для верховного правителя страны), а также за доказанное прелюбодеяние. Но в императорской семье, хотя последнее обстоятельство и случалось очень часто, официальные разводы не практиковались, часто императоры или претенденты на трон отправляли жен в монастыри ради необходимой последующей женитьбы. Зоя II Порфирогенита и её третий муж Константин Мономах вообще заключили официальный акт, названный «дружеским контрактом», должным образом скрепленный сенатом, возвращавший супругу свободу, предусматривающий прекращение всяких близких сношений и получение любовницей императора чина при дворе и отдельных покоев во дворце64. А император Константин VI пытался обманом развестись с женой
Марией, обвинив её в попытке отравления, но этот довод не был признан патриархом действительным, что все-таки не помешало императору заточить законную супругу в монастырь и жениться на другой. В русском юридическом быте были и иные поводы к признанию брака недействительным, а основанием к его прекращению, как и везде, считалась лишь смерть одного из супругов. По Уставу «Ярослава» «…аще подумаеть жена на своего мужа зельем, или иными людьми, а она иметь ведати, что мужа ея хотят убити, аще жена без мужня слова иметь с чюждими людьми ходити или пити или ясти, или опроче дому своего спати, а о том уведает муж; аще ли жена иметь, опроче мужа своего воле ходить по игрищам… а мужь иметь съчивати а она не послушает…; аще жена на мужа наведеть тати…» и т. д. Правами на развод по физиологическим причинам, официально признанный в XII в., обладали равным образом оба супруга, но пользовались ими, в основном, мужчины. Важной причиной развода в княжеской среде было неподобающее отношение мужа к супруге, которым воспользовался в междоусобном конфликте Мстислав Мстиславич Удатный и забрал у князя Ярослава Всеволодовича свою дочь: «…не достоит тебе княжескую дочь женою иметь, понеже ты, забыв к ней данное при браке обесчание, имел ея не яко жену, но яко рабу, и наложницы ею ругаются. И когда ты мне и ей своея данной роты не сохранил, того ради она уже от роты своея свободна».

В памятниках канонического происхождения есть указания на некоторые особые поводы к разводу. Правом разлучения по ряду из них обладали оба супруга, например в случае принятия монашества мужем или женой, но с обязательным согласием другого супруга на разлучение и пострижение. Соглашение такого рода изложено летописцем под 1228 г.: «Святослав отпусти княгиню свою по свету: всхотевши еи в монастырь, и дасть еи наделок мног». Византийская царевна Евдокия, дочь Алексея Комнина, таким же образом прекратила свой брачный союз в начале XII в., постригшись в основанном её матерью монастыре. Правом развода по ряду поводов обладал только мужчина. Муж мог потребовать разлучения под предлогом «порчи жены». Так, Ярослав Святославич, готовясь войне с Владимиром Мономахом, «умыслил с женой своею, Владимировою внукою, без всякой причины о нея развестись…»; волынский князь Роман Мстиславич, начиная войну с Рюриком Ростиславичем, намеревался «пустить» жену свою, дочь Рюрика, принудив ее к пострижению, а через несколько лет после победы над бывшем тестем постриг его самого вместе с женой. Подобная ситуация характерна как для северных, так и южных соседей Руси. Например, слепой Магнус «не любил ее (Кристин, дочь Кнута Лаварда и Ингеборг Мстиславны) и отослал ее назад в Данию, и с тех пор его положение стало ухудшаться. Все ее родичи очень невзлюбили его». В Византии неугодных императриц отсылали в монастырь, как и в Западной Европе неугодных жен – например, Филипп I Французский, сын Анны Ярославны и Генриха I, заточил свою первую жену Берту Фрисландскую в замок и сочетался вторым браком с женой графа Анжуйского Бертрадой, за что был отлучен от церкви папой Урбаном II, и отлучение продолжалось даже после смерти законной жены Филиппа.

«Роспуст», или самовольный развод без видимых причин, о котором идет речь в последних примерах, был объектом борьбы, как церкви, так и княжеской власти в отношении подданных. Церковь принимала развод лишь как уступку человеческой слабости, и вся церковная литература была буквально пронизана идеей о божественности происхождения, а потому нерасторжимости брака («не мозите жен у мужей отимати, яко тем же законом совъкупишася и на том же судищи стати имуть…») Нормативные документы, отразившие наказания за «роспусты» без ведома церковных властей, указывают на пристальное внимание представителей клира к нравственной стороне брачных отношений. При самовольном уходе мужа от жены с него кроме штрафа в пользу церкви взималась большая сумма как своеобразная компенсация за «сором» (моральный ущерб), а также этому всегда предшествовал или следовал военный конфликт с родственниками бывшей жены. Зато в Скандинавии, судя по сагам, не было ничего проще, чем придумать повод для развода, чаще всего инициированного именно женщинами: например, одна из главных персонажей «Старшей Эдды» Гудрун сшила мужу Торвальду рубаху с большим (женским) вырезом, которую тот надел, что считалось основанием для развода. Затем Гудрун соблюла процедуру: объявила о разводе с мужем у супружеской постели, на пороге дома и на общем тинге, и все три раза при свидетелях, после чего её развели и имущество разделили, а согласно условиям брака, заключенным во время помолвки, Гудрун полагалось половина семейного имущества, которым она сама управляла в течение брака.

В церковных нормативах оговариваются и случаи, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть поводом к разводу. Так, в XII - XIII вв. брак налагал на супружескую чету обязанности по взаимному уходу и содержанию в случае болезни. Даже если у жены или мужа обнаруживалась «слепота ли долгаа болезнь», «лихий недуг», «про то нельзя их пустить, тако же и
мужа». В княжеской среде, где близкие родственные отношения между князьями играли приоритетную политическую роль, причины нравственно-психологического порядка, «несовместимость характеров» вряд ли принимались во внимание и, соответственно, не считались достаточно веским поводом к «разлоучению». Даже Ярослав Осмомысл, давно невзлюбивший жену и имевший наложницу, не мог сразу развестись, опасаясь шуринов. Но, вздумав «пустити Ольгу» после смерти Глеба Юрьевича, натолкнулся на народный протест, возглавляемый боярами, которые расправились с наложницей Настасьей, «смущавшей князя со княгинею и детьми» и вынужден был продолжать «с женою жить, как надлежит, порядочно». Но, следует отметить, что древнерусским источникам практически не известны случаи повторного замужества овдовевших княгинь (исключение разве что составляет побег вдовы черниговского князя Владимира Давыдовича в Половецкую степь и свадьба с ханом Башкордом). В этом смысле скандинавская вдова вела себя гораздо свободнее («имела право сама решать свою судьбу») , и саги пестреют описанием вторых, третьих и даже четвертых браков вдов конунгов (например, Сигрид Гордая была замужем за Эйриком Победоносным шведским, Свеном Вилобородым датским, а среди мужей одной из главных действующих лиц «Старщей Эдды» Гудрун были Торвальд, Торкель, Болли и Торд). Повторные браки являлись традицией в западноевропейских и скандинавских странах, которую переняли приехав туда русские княжны (Софья Владимировна, Анна Ярославна, Малфрид Мстиславна, Анастасия Ярославна), а также возвращавшиеся туда иностранки-вдовы русских князей (как Рикса, вдова Владимира Всеволодовича новгородского; Кунигунда, вдова Ярополка Изяславича).

Единственной причиной прекращения церковного княжеского брака кроме нескольких исключений, ещё раз подтверждавших правило, являлась смерть одного из супругов. Соответственно в христианском учении о семье важную часть занимает вопрос об отношении к вдовам, призывающий об особом к ним отношении, как потерявшим своих защитников. В большинстве случаев, как подтверждают многие источники, древнерусские княгини, став вдовами, не только не попадали под власть родственников-опекунов (в отличие от западноевропейского юридического быта), но и обладали полнотой власти в отношении завещанного имущества. В духовных грамотах князей есть свидетельства передачи женам права старшинства в семье (ведь и Русская Правда рекомендовала в случае вдовства «детям воли не дать»). Среди таких опекунш была великая княгиня Ольга и, например, Ольга Романовна, вдова Владимира Васильковича Волынского, который завещал жене свободу выбора: «оже захочет в черницы, то пойдет, а же не восхочет идти, а как ей любо». Вдовами княгини чаще всего становились именно тогда, когда являлись вторыми супругами довольно зрелых князей, намного старших по возрасту. Чаще всего, они оставались при дворе одного из сыновей и доживали свою жизнь, пользуясь высоким авторитетом. Многие княгини уходили в монастырь, однако это не было обязательным условием нового образа жизни после смерти мужа, так как принятие монашеского пострига практиковалось ими и при живом супруге. В случае насильного пострижения семьи Рюрика Ростиславича, жена великого князя Анна Всеволодов на не захотела расстричься подобно супругу и даже приняла схиму, объявив, что она «хочет бога просить о своих грехах, нежели суетнаго мира княжением веселиться». Однако письменным древнерусским источникам практически не известны случаи повторного замужества овдовевших княгинь.

Таким образом, семейно-брачный статус древнерусских княгинь являлся примером и важной характеристикой всего брачного права Древней Руси, основанного на ещё не полностью утвердившейся в XI-XIII вв. церковной доктрине, подчинявшей женщину сначала отцу, а затем мужу. С принятием христианства Церковь, узаконивая венчальный брак, выступала в качестве регулятора матримониальных дел и соблюдения условий, необходимых для заключения брака, что, в конечном счете, отвечало интересам женщины. Но в среде высшего древнерусского сословия, как и в соседних западных странах, так и в Византии, эти правила воспринимались не слишком богобоязненно, хотя князья и бояре стали первыми проводить в жизнь новые христианские законы, начав венчаться в церкви. Для княжон часто опускались такие церковные запреты, как ранний брачный возраст, браки с близкими кровными родственниками и иноверцами, что, прежде всего, отвечало государственным интересам, поэтому не воспринималось, видимо, так критически. Брак в средние века служил средством объединения двух семей – причиной перемещения капиталов и собственности (в качестве приданого), основой для взаимовыручки и взаимной помощи членов этих семейств, базой для увеличения политической значимости данных семей и основой для создания политических альянсов. Общеизвестный факт – внешнеполитические связи средневековых государств постоянно находили выражение в виде матримониальных союзов правящих династий.

Положение древнерусской княгини в браке было достаточно свободным: он заключался не без её согласия (вероятно, иногда и вынужденного), в нем всегда присутствовала экономическая и психологически-личностная независимость от мужа, всегда было важно значение женщины как матери и воспитательницы нового поколения, тем более князей — наследников, при вдовстве княгиня могла свободно распорядиться своей дальнейшей жизнью — остаться в семье детей или уйти в монастырь, но в отличие от большинства соседних государств русские княгини не выходили повторно замуж, видимо, из- за своеобразия воспитания.

О дним из наименее изученных сословий Древней Руси является жреческое. Для летописца-христианина жрец-волхв был представителем враждебного православной церкви мира и мировоззрения, с которым необходимо было вести непримиримую борьбу. Именно поэтому наши письменные памятники так скупы на описание священнослужителей дохристианской религии. В то же время у западных славян жреческое сословие изучено довольно детально. И это не случайное стечение обстоятельств. Христианизация западных славян проводилась насильственно и явилась результатом длительных и кровавых войн. Войска завоевателей сопровождали многочисленные миссионеры, которые не только разрушали славянские святилища и храмы, но и оставили после себя подробное и детальное описание религиозных культов. Полнее всего религиозная и политическая роль жреческого сословия описана у балтийских славян ХI–ХII вв. В особенности интересны свидетельства католических писателей XII в., например Саксона Грамматика, о форме правления у лютичей и бодричей: «Жрецы имели значение особого, строго отделённого от народа сословия <…>. Они совершали в святилищах всенародные моления и те гадания, по которым узнавалась воля богов <…>. Они пользовались особым почётом и богатством, распоряжались и доходами поместий, принадлежавших храмам, и обильными приношениями поклонников. Земная власть, принадлежавшая Святовиту, находилась, разумеется, в руках жреца. Жрец был настоящим повелителем и властелином племени <…>. Жрец почитается более, чем князь».

В ХХ веке были открыты крупные храмовые комплексы в урочище Перынь под Новгородом, в Киеве, в Медоборах, в бассейне реки Збруч. Исследователи комплекса в Медоборах Русанова и Тимощук сделали вывод о том, что «жизнь огромного культового центра на Збруче, состоявшего из трёх святилищ, могильника и окружающих поселений, требовала специальных руководителей, которыми могли быть только жрецы. Без служителей культа невозможно было создать большие святилища со сложной планировкой и разнообразными культовыми сооружениями, выполнявшими различные функции. Профессиональные служители культа - особое сословие, отделённое от основной массы язычников».

О наличии обособленного и влиятельного сословия жрецов в дохристианской Руси писал академик Б. А. Рыбаков. Исследуя структуру древнерусского жреческого сословия, Б. А. Рыбаков выделил следующие разряды «людей, причастных к языческому культу»: Мужчины - волхвы, хранильники, волшебники, потворники, облапрогонители, кощунники, жрецы, баяны, ведуны, кудесники, чародеи, кобники, чаровники. Женщины - волхвы, ведьмы, чародейки, чаровницы, обавницы, наузницы, потворы. Перечень жреческих «профессий», предложенный академиком Б. А. Рыбаковым, представляется слишком детализированным и аморфным. Очевидно, что древнерусские волхвы подразделялись на две категории: I - низшая. Это всевозможные гадатели на бытовые темы, кощунники, потворники, чаровники, волшебники-колдуны бытового уровня и т. д.; II - высшая. Это жрецы, то есть волхвы, имеющие право совершать жертвоприношения. Они совершали гадания, по которым определялась судьба народа, они же следили за правильностью совершения обрядов, ритуалов, произношения молитв, а также - соблюдения иконографических, храмовых и мифологических традиций.

Важную информацию о происхождении и социальном статусе жреческого сословия содержит былина о Волхе Всеславиче. Имя главного героя былины Волх (Волхв) указывает на его принадлежность к жреческому сословию. Былина, как уже отмечалось выше, «принадлежит к числу древнейших <…>. Она как целое сложилась задолго до образования Киевского государства <…>. По своему замыслу она чужда новой киевской эпохе».

Рождение Волха, каким оно описывается в былине, возвращает нас к древнейшим сказаниям. Мать будущего героя зачинает от змея, на которого она неосторожно наступила, спускаясь с камня. Змей в этом эпизоде - не представитель враждебной человеку силы, с которой борются многочисленные мифические и былинные герои, а родоначальник героя. Волх рождается с восходом солнца или луны, его рождение возвещается громом, сотрясением земли и волнением моря. Но успеха как охотник и как воин он достигает благодаря своей способности к оборотничеству и волхованию. Обернувшись соколом, Волх обезоруживает своего врага, с помощью магии помогает своей дружине преодолеть неприступные стены вражеской крепости и, захватив её, устраивает в ней погром. Завоевателям достаётся богатая добыча, в том числе молодые женщины, которых он выдаёт замуж за своих дружинников. Но особое впечатление производит добыча в виде огромных табунов коней и стад коров, таких, что каждому дружиннику достаётся по сто тысяч голов.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что волхвы вели свою родословную от сказочного змея и женщины благородного происхождения. Мать давала им право на принадлежность к правящему сословию, змей передавал мистические способности, которыми в полной мере владел и былинный Волх Всеславич.

В былине показан образ жреца-воина, что сближает его со жрецами балтских славян. Почему жреца-воина, а не наоборот? Волхв в походе одерживает победы не благодаря своим богатырским качествам, какими он несомненно обладал, а благодаря своим магическим способностям. То есть жреческое начало показано в былине как главное, основное качество героя. Если бы в былине был показан князь-жрец, то сказители обязательно рассказали бы о его богатырских подвигах, но этого в былине нет.

Если былина о Волхе раскрывает происхождение и подвиги мужчины-жреца, то былина о Михаиле Потыке показывает нам могущество жрицы.

Это одна из наиболее распространённых и популярных древнерусских былин, получивших противоречивую оценку у отечественных исследователей древнерусского эпоса. В этой былине нас интересует образ её главной героини, невесты и жены былинного героя Михаила Потыка, Авдотьи Михайловны. Имена героев не имеют отношения к сюжету, они явно христианские и, значит, более позднего происхождения, чем сам сюжет. На архаичность сюжета указывает одно обстоятельство, являющееся важнейшей частью всей былины, - похороны обоих героев, ставших незадолго до этого супругами. Это не обычные похороны по христианскому обряду двух умерших одновременно супругов. Михаил Потык добровольно, узнав о смерти своей жены, отправляется за своей супругой в мир иной. Он велит похоронить себя в одной с ней могиле. Обряд совместного захоронения супругов был обычным явлением среди восточных славян до принятия христианства, но у восточных славян жена добровольно следовала за своим мужем. В былине не жена, а муж добровольно следует за своей умершей супругой. Такое высокое социальное положение женщины мы находим только у сарматских племен. Среди них часто встречались женщины, выполняющие одновременно жреческие и княжеские функции.

После похорон, уже в могиле, проявляются колдовские способности супруги Михаила Потыка. Более того, в самой былине она называется бессмертной, что также указывает на её связь со сверхъестественными силами. В подземелье умершая супруга превращается в змею, которая хочет убить русского богатыря. Но Михаил Потык одерживает победу в схватке со змеёй, и она вновь принимает облик возлюбленной супруги богатыря. Однако на этом приключения Михаила Потыка не прекращаются. Последующие события лишь подтверждают колдовские способности его супруги. И еще одна очень важная особенность древнерусского сословия жрецов, о которой нам рассказывают былины, - это кровосмесительные связи. В былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» Соловей-разбойник предстаёт перед нами в разных обличьях: человеческом, зверином и птичьем. А это, как известно, одна из главных отличительных черт древнерусских волхвов. Сразив и связав врага, Илья Муромец приезжает к его дому. Здесь он знакомится с семьёй Соловья, которая очень многочисленна, и в ней господствуют кровосмесительные отношения. На вопрос Ильи: «Что это у тя дети все на един лик?» - Соловей отвечает:

«Я-то сына-то выращу, за него дочь отдам,
Дочь-то выращу, отдам за сына,
Чтобы Соловьиный род не переводился».

Женщины занимали равное положение с мужчинами. По крайней мере, брачные договоры заключались на равных условиях. Жреческое сословие было чётко структурировано по вертикали, и в него входили как мужчины, так и женщины. Причём женщины-жрицы занимали очень высокое положение и могли руководить сложными обрядами. Всё это говорит о высоком социальном статусе жреческого сословия.

Сведения о высоком политическом статусе древнерусских жрецов мы находим и в отечественных летописях. Это сюжет о пророчестве волхвов князю Олегу, «месть княгини Ольги», сражение дружин великого князя Святослава с византийцами под Доростолом, строительство великим князем Владимиром I святилищ в Киеве и в Новгороде.

Обратимся к сюжету о пророчестве двух волхвов князю Олегу. В какой момент своей жизни прославленный воин мог заинтересоваться своей судьбой? Перед очередным походом. Теперь попробуем реконструировать сюжет, рассказанный нам через двести лет летописцем. Князь и дружина готовятся к походу, куда именно - для нашей темы не имеет значения. Приготовления происходят где-то возле княжеского двора, куда стекаются дружинники, торговцы привозят оружие, коней и пр. Когда все приготовления заканчиваются, наступает время выхода в экспедицию, тогда князь обязательно обращается к жрецам (в летописи они названы волхвами-кудесниками). С какой целью? А всё с той же, о которой писал Гильфердинг, - узнать судьбу экспедиции. К какому рангу жрецов должен был обратиться Олег? Только к высшему. И вот жрецы вынесли свой вердикт: князь погибнет от своего коня, а это значит - весь поход обречён на неудачу. Как поступает Олег? Он оставляет своего коня, уже приготовленного к походу, на пастбище. Сам же отправляется в поход на другом коне и счастливо возвращается из него. Тогда Олег усомнился в пророчестве и поехал на свидание к своему коню. Князь жестоко наказан за своё неверие. Он погибает от укуса змеи. Вспомним, что волхвы ведут свою родословную от змея.

Пропустим несколько десятилетий и рассмотрим летописную легенду о мести княгини Ольги. Этот сюжет также хорошо известен, и повторять его смысла нет. Обратим внимание, что мятежные древляне были наказаны в соответствии с древними, восходящими к скифским временам, традициями. Часть мятежников сожгли заживо, часть закопали в землю тоже заживо, часть принесли в жертву на могиле убитого ими князя Игоря. Чтобы организовать исполнение столь грандиозного похоронного обряда одной мудрой Ольги было недостаточно. Да и откуда она могла знать о существовании подобного обряда? Она могла знать о нём, если сама принадлежала к сословию жрецов, причём высшего ранга, либо должна была выполнять указания жрецов, тех, которые «повелевают царями». Во всём этом грандиозном мероприятии прослеживается опытная рука человека, хорошо знающего все детали похоронного обряда великого князя. Но была ли Ольга этой жрицей, этим «ангелом смерти» Ибн-Фадлана? Вряд ли. И вот почему. Уже через несколько лет, во время поездки в Константинополь, она примет христианство. Высшей жрице этого бы не простили. Поэтому мы должны предположить, что во время совершения похоронного обряда рядом с Ольгой находился опытный жрец, и не один.

В 971 г. русские дружины Святослава потерпели тяжелое поражение под Доростолом от войск императора Цимисхия. Пока русские дружинники-христиане успешно сражались с многочисленными врагами, у Святослава не было претензий по поводу их религиозной принадлежности. Но как только русские дружины потерпели поражение от византийцев под Доростолом, религиозный фактор сразу выступил на первый план. Вот что по этому поводу писал Татищев: «Тогда дьявол возмяте сердца вельмож нечестивых, начаша клеветати на христианы, сущия в воинстве, якобы сие падение вой приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же (Святослав) толико разсвирипе, яко и единого брата своего Глеба не пощаде <…>. Они же (крещеные русы) с радостию на мучение идяху, а веры христовы отрещися и идолом поклонитися не хотяху <…>. Он же видя их непокорение, наипаче на презвитеры яряся, якобы тии (православные священники) чарованием неким людем отвращают и в вере их утверждают, посла в Киев, повеле храмы христиан разорити и сожещи. И сам вскоре поиде, хотя все христианы изгубити».

Дружинников-христиан обвинили не в трусости, в дезертирстве, предательстве, т. е. военно-уголовных преступлениях, а в религиозной принадлежности. «Вельможи нечестивые начаша клеветати на христианы, сущия в воинстве, якобы сие падение вой приключилось от прогневания лжебогов их христианами». Кто такие эти «вельможи нечестивые»? Это жрецы, которые сопровождали русские дружины и следили за соблюдением религиозных обрядов. Они объявили, что причиной поражения является гнев русских богов (у летописца - лжебогов) на то, что среди русских дружинников есть христиане. Косвенное подтверждение этому обвинению мы находим у участника этих событий Льва Диакона. В начале сражения русские дружины начали теснить византийцев, «…но тут вновь вмешались высшие силы. Внезапно восставшая и разлившаяся по воздуху буря с дождём расстроила Россов, ибо поднявшаяся пыль вредила им глаза». Природная стихия, подвластная провидению, оказалась на стороне византийцев. «Нечестивые вельможи» растолковали это как божественный гнев на русских за то, что среди них есть христиане. Начались казни в виде жертвоприношений христиан.

Это событие удивительным образом перекликается с плачем Ярославны в «Слове о полку Игореве»:

«Ярославна рано плачет
В Путивле на забрале, приговаривая:
"О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь навстречу?
Зачем мчишь хиновские стрелочки
На своих лёгких крыльцах
На воинов моего милого?"»

И опять «старцы-жрецы», и опять они повелевают царём, «…как будто они их (руссов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их наказание никак не возможно». Великий князь Святослав не пощадил даже своего родного брата Глеба. 980 г. даёт нам ещё одно подтверждение политического влияния жрецов. Как сообщает летописец, великий князь Владимир Святославович, только что пришедший к власти с помощью варяжских наёмников, начинает свою государственную деятельность. И начинает её со строительства в обеих столицах, в Киеве и Новгороде, новых святилищ! Неужели молодой князь, которому не исполнилось и шестнадцати лет, так обеспокоен состоянием религиозности в стране? В это трудно поверить, если не предположить, что он находится под влиянием волевого и жестокого жреца-понтифика, из тех, которые повелевают князьями.

Но летописец приписывает все эти строительства святилищ инициативе Владимира I. Почему? Возможно, он не знал о «жрецах, которые повелевают князем». Возможно, знал, но специально умалчивал, таким образом стирая их из исторической памяти.

Для нас неважно, какими мотивами руководствовался летописец, так как это не имеет для нашей темы принципиального значения. Для нас важно понять, что во всех вышеописанных действиях чётко просматривается воля и желание опытных людей, совмещающих религиозную и политическую деятельность. И неслучайно то, что именно волхвы после принятия христианства будут возглавлять антихристианское сопротивление христианизации Древней Руси.